Серебряные коньки - Додж Мери Мейп (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
Метта хотела броситься к нему, но Ганс схватил ее за руку.
– Молчи, мама, – прошептал он. – Мы должны быть как можно осторожнее.
Метта остановилась и сжала руки, а Ганс опять подошел к постели.
– А ты помнишь, отец, когда ты спрятал деньги? – спросил он.
– Да, мой мальчик, – рано утром, в тот самый день, как упал с плотины. Накануне мне показалось, что Ян Камп замышляет что-то дурное, и я боялся оставить деньги на прежнем месте. Кроме матери, только он один знал, что мы накопили тысячу гульденов. Вот почему я поднялся чуть свет и зарыл их. Как глупо было с моей стороны подозревать старого друга!
– А теперь ты, должно быть, забыл, куда спрятал их? – улыбаясь, спросил Ганс.
– Ха-ха-ха! Нет, сынок… Ну, прощай, – мне хочется спать.
Ганс хотел отойти от постели, но мать с мольбой взглянула на него, и он остался.
– Спокойной ночи, отец… Так где же ты зарыл деньги? Я был в то время еще совсем крошкой.
– Около молоденькой ивы, которая растет позади нашего дома, – слабым голосом ответил Рафф.
– Ах, да. И, кажется, со стороны, выходящей на север?
– Нет, на юг. Да ведь ты, наверное, и сам отлично знаешь это место, плутишка. Уж, конечно, ты был с матерью, когда она доставала деньги… А теперь Ганс… поправь мне подушку… так! Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, отец, – сказал Ганс, чуть не прыгая от радости.
* * *
Полный месяц показался на небе, и маленькое окошечко в доме Бринкеров ярко осветилось. Но свет не мешал Раффу. Он крепко спал; спала и Гретель, но Метта и Ганс не ложились.
Взяв с собой старый заступ, они осторожно вышли из дома и подошли к иве. Замерзшая земля была тверда, как камень, но это не смутило Ганса и его мать. Они боялись только одного – разбудить Раффа.
– Хорошо, что у нас есть заступ, мама, – сказал Ганс. – Но и им едва ли пробьешь землю.
– Ничего, Ганс. Дай-ка мне, я помогу тебе.
Через некоторое время им удалось снять верхний, обледеневший слой земли; теперь работа пошла скорее.
Они рыли поочередно, весело болтая между собой, а время от времени Метта осторожно подходила к двери и прислушивалась, не проснулся ли Рафф.
– Как он обрадуется, когда мы покажем ему деньги! – засмеялась она. – Только, конечно, нужно подождать, пока он станет покрепче, а то это слишком взволнует его. А мне так хотелось бы положить мешочек и чулок с деньгами около него сегодня же ночью, чтобы он увидел их сразу же, как проснется!
– Сначала еще нужно найти их, мама, – заметил Ганс, налегая на заступ.
– Не беспокойся, найдем. Не могли же они провалиться сквозь землю, – Метта не спускала глаз с вырытой ямы и дрожала от волнения и холода. – Должно быть, отец положил их в старый глиняный горшок, который пропал у меня много лет тому назад.
Гансу не было холодно, но теперь и его охватила дрожь. Яма была уже достаточно глубока, и деньги могли найтись в любой момент.
– Странно, что отец зарыл их так глубоко! – недовольно проворчала Метта. – Впрочем, тогда земля была мягкая – ведь это было летом… Какое счастье, что у него появилось подозрение против Яна Кампа, да еще когда тот считался вполне честным человеком. Вот уж никогда бы не подумала, что такой славный, веселый малый, как Ян, попадет в тюрьму!.. Ну, Ганс, давай заступ мне. Теперь работа уже не так трудна: чем глубже, тем легче рыть… А мне было бы очень жаль попортить нашу иву. Как ты думаешь, мы не погубим ее?
– Не знаю, мама, – серьезно ответил Ганс.
Часы проходили, а мать и сын продолжали работать, и яма становилась все больше и глубже. Наконец, когда уже стало светать и месяц зашел, а звезды померкли, они с отчаянием взглянули друг на друга.
Земля была разрыта не только с южной стороны, но вокруг всего дерева. Денег не было: они исчезли!
Глава XV. Встреча. – В поисках работы
Утром Ганс отправился в Амстердам и встретился на канале с Анни Бауман, которая возвращалась домой.
– Здравствуй, Анни, – сказал он, подбегая к ней.
– Здравствуй, Ганс.
– А какая у нас радость в доме!
– Что такое? – широко открыла глаза Анни.
Ганс рассказал ей о чудесном выздоровлении отца, и так как Анни была давнишним, верным другом его семьи, то он не скрыл от нее и своей теперешней заботы. Деньги все вышли, а работу зимой найти очень трудно. В Бруке не нашлось ничего, и теперь он спешит в Амстердам. Беда, если неудача ждет его и там.
О пропавшей тысяче гульденов Ганс не решился упомянуть: это была не только его тайна.
– Ну, до свидания, Анни, – наконец сказал он. – Время идет, а мне нужно как можно скорее бежать в Амстердам и прежде всего продать вот эти коньки. До вечера ждать нельзя, так как деньги нужны матери теперь. А потом я постараюсь найти себе какую-нибудь работу.
– Как? Ты хочешь продать свои новые коньки – ты, лучший конькобежец в околотке? Ведь через пять дней будут состязания!
– Да, знаю, – твердо сказал Ганс. – Я не буду участвовать в них, а домой вернусь на своих старых, деревянных… До свидания!
– Постой, постой, Ганс! Ты в самом деле хочешь продать свои коньки?
– Конечно, – улыбаясь, ответил он.
– Ну, если так, – несколько нерешительно сказала Анни, – то я могу… то есть я знаю человека, который с удовольствием купит их. А в Амстердаме тебе пришлось бы продать их за полцены. Давай их мне. Я успею вовремя принести деньги твоей матери.
– Хорошо, благодарю тебя, Анни, – сказал Ганс, снимая коньки. – Но ты вернешь мне коньки сегодня же, если человек, на которого ты рассчитываешь, не захочет купить их? Завтра утром мне нужно будет купить торф и мясо.
– Он наверняка купит их, – с улыбкой ответила Анни и, кивнув Гансу, побежала домой.
* * *
Ганс уже успел привыкнуть к своим металлическим конькам, и после них деревянные показались ему очень неуклюжими. Они странно скрипели, а он то и дело спотыкался. Но несмотря на это, он не жалел, что ему пришлось расстаться со своими новыми коньками, и старался не думать о том, что состязания назначены через пять дней.
«Надеюсь, мама не рассердится, что я продал их без ее позволения, – думал он. – Мне не хотелось говорить с ней об этом: у нее и без того слишком много забот. Объясню все, когда принесу деньги».
Целый день ходил Ганс по улицам Амстердама в поисках работы. Ему удалось получить несколько мелких монет от возчика, которому он помог пригнать в город навьюченных мулов, но тем дело и ограничилось. Мальчик заходил во все магазины и просил у хозяев места посыльного или носильщика, но всюду получал отказ. Одни говорили, что у них все места уже заняты, другие предлагали прийти месяца через два, а иные, не говоря ни слова, махали ему рукой, чтобы он уходил.
То же самое было и на товарных складах. Казалось бы, в этих огромных зданиях, где лежало столько полотна, бумажных и шерстяных материй, стеклянной и фарфоровой посуды, муки и кирпичей, всегда найдется какое-нибудь дело для сильного, здорового мальчика. Однако и там всюду был один ответ: «Все места заняты. Если бы ты пришел перед Днем святого Николаса, тебе бы нашлась работа, так как в то время было очень много дела. А теперь у нас и без тебя слишком много народу».
Вечером, незадолго до захода солнца, Ганс пошел назад в Брук. Оставалась только одна надежда – может быть, мингер ван Гольп вернулся домой. Говорят, впрочем, что накануне вечером Петер тоже отправился в Харлем. Ну, во всяком случае, нужно попытаться.
К счастью, Петер уже успел вернуться и собирался куда-то идти, когда Ганс подошел к дому.
– Ах, это ты, Ганс! – воскликнул Петер. – А я как раз собирался к тебе. Хорошо, что ты пришел! Входи поскорее.
* * *
Счастье наконец улыбнулось Гансу. Мингер ван Гольп согласился поручить ему отделку крыльца в своем новом доме и просил Петера передать, чтобы Ганс немедленно принимался за дело. Мастерская была там же, и Ганс мог пользоваться ею.
