Летописец. Книга перемен. День ангела (сборник) - Вересов Дмитрий (читать книгу онлайн бесплатно без .TXT) 📗
Но что самое удивительное, исчезли и полки, и задняя стенка шкафа. Вместо нее тепло светилась матово-стеклянная дверь.
– Ах! – очень громко вскрикнула Аврора Францевна. – Ах! – И прибежала вся толпа, набилась в дворницкую и застыла в изумлении.
– Ну и ну! – поверх всех голов сказал Вадим и подтащил поближе Инну. – Что это тут происходит? И дверь с лестницы нараспашку… Чудеса под Новый год? Или ограбление?
– Чудеса, вот именно, Вадька, – отозвался Олег, и таинственная дверь медленно начала открываться и наконец распахнулась приглашающе.
За дверью сиял новизной просторный зал, гирлянды еловых веток с золотыми шишками и в блестящей канители обрамляли его, и накрыт был стол, длинный-длинный, уходящий в бесконечную даль, – не стол, а символ вечного изобилия. Шампанское остывало в серебряных ведерках, витали аппетитные запахи, потрескивали высокие свечи, множественно отражаясь в зеркалах.
Откуда-то сбоку вышла миниатюрная женщина в вечернем изумрудно-зеленом наряде, который совершенно не подходил к нынешнему цвету ее волос, а также мальчик лет двенадцати в маске кота. Женщина сказала, заметно волнуясь, с сильным немецким акцентом, иногда сбиваясь и на немецкий язык:
– Здравствуйте, дорогие гости. Проходите, прошу вас. Будьте как дома. Мы вас ждали, очень ждали. И если бы сейчас не распахнулась эта дверь, она распахнулась бы ровно в двенадцать часов. Меня зовут Сабина Шаде. Фрау Аврора, вы помните меня? Когда-то меня звали Сабиной Вольф. Проходите же.
– Сабиночка?! О! Какие чудеса! Так это ты грохотала за стенкой всю осень так, что у нас потолок сыпался? Та самая таинственная богатая иностранка. У меня слов нет. Слов нет, дорогая. Позволь обнять тебя, милая. Кто бы… Кто бы мог подумать? Такая большая. Ты с мальчиком? Это твой сын? – спросила обмиравшая от чудес Аврора Францевна. Спросила, потому что боялась спросить другое.
– Нет, фрау Аврора, – с усталой и нежной улыбкой покачала головой Сабина, – нет. Это ваш сын. Он меня в могилу сведет, этот ваш сын. Забирайте его себе совсем. Я не столь многотерпелива, как вы.
– Я так и знала, – сказала Аврора Францевна, – Франик, не смей сводить в могилу Сабиночку. Господи! Я так и знала, что сегодня…
Все смешалось в минуту. Кошачья маска Франца улетела в камин и скукожилась в черный комочек. Объятиям, бестолковым расспросам не было конца. Олег не знал, можно ли еще подбрасывать Франца к потолку в его-то годы, Вадим не знал, можно ли легонько щелкать его по носу, поучая, – так давно они расстались. Аня во все глаза разглядывала почти забытого отчима, Светлана, когда могла дотянуться, тормошила бывшего мужа и жалась к Олегу Михайловичу. Михаил Александрович и Аврора Францевна в душе безумствовали, как и положено родителям.
– Франц, – спросил Михаил Александрович, когда немного очнулся, – Франц, откуда все это? Богатые апартаменты. Ты не?..
– Нет-нет, папа, – рассмеялся Франц, – ничего подобного! Все законно. – И он незаметно погрозил Сабине, чтобы она спрятала предательскую улыбочку. – Все законно. Более того, это все наше общее. Полдома. Полдома куплены на часть наследства прабабушки Александры Юрьевны, что умерла в Америке. Помнишь, мама, ты рассказывала, как дедушке Францу запретили после войны переписываться с его родителями, которые жили в Соединенных Штатах? Между прочим, прабабушка Александра умерла не так и давно, ей было уже за сто лет, когда она умерла. Она пережила сына и так и не узнала о его смерти, судя по ее завещанию. Я много лет разыскивал следы прабабушки и прадедушки. Мне везло, и все удалось. Я уж сейчас без подробностей.
Я узнал, что было наследство, и, Сабина не даст соврать, потратил некоторые усилия, чтобы получить возможность распорядиться им. Целая история была с недобросовестным адвокатом прабабушки, который не стал связываться с советской Инюрколлегией, а подделал завещание, подкупив нотариуса. Целая история была с совершенно одичавшими в перестройку представителями наших спецслужб, которые в силу обстоятельств прознали о наследстве и долго пытались заполучить его разными способами. Но я выиграл. И у нас теперь есть этот дом для всех, для всей семьи, а также еще кое-какие средства, оставшиеся после покупки дома. Каждый может тратить свою часть как хочет. Или, когда все уляжется, когда все мы способны станем выдвигать идеи, придумаем какое-нибудь совместное безумие, веселое и беззаботное. Двинемся в путешествие, например. А сейчас время осмотреть апартаменты, и пусть каждый выберет себе любимый уголок.
– Опять, – себе под нос, но так, чтобы слышал Франц, пробормотала Сабина. – Когда первый гидроплан на континент, да? И прощай, Эдем.
– Да ведь роман почти окончен, моя ненаглядная, – прошептал Франц. – И будет немного грустно, когда он совсем завершится, закруглится и уйдет в себя. Он больше не пустит никого из героев на свои страницы. Разве что стороннего читателя на время, как в музей. Ты не находишь, что это грустно? К тому же я слегка уязвлен тем, что не мне выпало собрать в эту ночь всех воедино, я-то и не рассчитывал на такую удачу, чтобы всех и сразу. Я-то думал, что наш дом послужит моментом притяжения, и все постепенно, примиряясь и любя, сойдутся под сенью, но… Все наши ручейки и речки, все наши течения судеб, разошедшиеся дельтой много лет назад, сами по себе слились вдруг в единый водоем. Этот праздник стал и для меня счастливой неожиданностью, – вздохнул Франц, – бесценным подарком за труды. Не этого ли я хотел?
К Сабине подошел и уселся ей на ногу Кот.
– Ах вот ты где? – сказала она и нагнулась, чтобы почесать ему загривок. – Бродяга. Бродяга. – Кот заурчал и потерся о ее колено, а Сабина сказала, обращаясь к Францу: – И все же я подозреваю, господин Гофман, что без вашей заботы кое-какие ручейки и речки могли бы и пересохнуть, прежде времени уйти в песок, иссякнуть, потеряв надежду добраться до водоема. И когда вы, господин Гофман, изнуряли меня непосильной работой, гонимый идеей создания этого семейного святилища, этого семейного магнита, должно быть, изменили свое течение и усилили мощь некие не открытые еще энергетические потоки и устремились сюда, к точке, заданной вами в пространстве и времени.
– Благодарю, утешительница, – саркастически улыбнулся Франц Михайлович и обнял Сабину за талию, склонил голову ей на плечо.
– Ты невозможен, Франц, – рассмеялась Сабина.
* * *
Яше было страшно интересно, он радовался вместе со всеми и безмерно любопытствовал, впервые в жизни увидев легендарного, известного лишь по рассказам отца дядю Франика. Но Яша также ждал еще кое-кого, поэтому, услышав звуки, доносящиеся из квартиры бабушки и дедушки, отправился в гостиную, где устроилась, оказывается, целая компания во главе с Оксаной Иосифовной. Оксана Иосифовна громко возмущалась, что дверь настежь, а в доме никого. Лишь смутные, глухие, но знакомые голоса доносятся откуда-то, а откуда – непонятно. Будто все стали невидимками или привидениями.
– Ничего подобного, мама, – весело возмутился Яша, – полон дом народу. Никаких привидений. Просто ты не знаешь, где искать. Идем-ка к столу, почти двенадцать. А что здесь, вообще-то, происходит? – удивился он, оглядевшись. Высокий полноватый тип с носом гантелью стоял, опершись на стол, покрытый чуть ли не в три слоя бумагами. Сморчок с козлиной бородкой шуршал бумагами, а второй сморчок показывал пальчиком, в какую сторону шуршать будет правильно. Четыре одинаковые девицы под руководством представительного субъекта с бриллиантом в ухе и с зеленой ехидцей в глазах прилаживали провода к ноутбуку, соединяли его со сложной периферией, со сканером, факсом и сооружением, напоминающим кофеварку. По комнате под ручку со вторым козлобородым прохаживалась страшной, жестокой, звездной, инопланетной красоты женщина в серебряном чешуйчатом гипюре до полу и поигрывала серебряной же хищно оперенной маской.
– Где твой отец?! – взвыла Оксана Иосифовна. – Он безответственное чудовище!
