Портрет-призрак - Грановская Евгения (книги TXT) 📗
3
Анна вошла в гостиничный номер Линькова и, не ответив на его приветствие, закрыла за собой дверь на замок.
Линьков был взволнован. Пока Анна проходила в комнату, он кружил вокруг нее, как огромный, упитанный мотылек, беспрерывно бормоча:
– Как хорошо, что вы пришли! Я уж и не надеялся! Такая женщина, как вы… Как это замечательно!
Анна села на диван, взглянула на Линькова и холодно сказала:
– Хватит причитать.
Андрей Иванович тут же замолчал и посмотрел на нее в некоторой растерянности.
– Сядьте, – распорядилась она.
Линьков сел на диван. Анна насмешливо взглянула на стол, уставленный вазочками с икрой, маслинами и шоколадом. Перевела взгляд на серебряное ведерко с торчащим из него бутылочным горлышком.
Линьков чуть пододвинулся. Глаза его замаслились, а улыбка приобрела странное растерянно-похабное выражение.
– Я очень рад находиться рядом с вами, – сказал он с чувством.
Анна холодно усмехнулась:
– И поэтому велели принести самое дешевое шампанское, какое только можно найти в Париже?
Линьков слегка покраснел.
– Оно не самое дешевое, – обиженно проговорил он. – Но если вы такое не любите, я немедленно распоряжусь…
Анна небрежно махнула рукой:
– Оставьте. Какая, в сущности, разница? Давайте побыстрее начнем. У меня нет сил смотреть на вашу похабную физиономию.
Линьков побагровел:
– Сударыня, если вы пришли сюда, чтобы меня оскорблять, я…
– Извините, – вновь оборвала его Анна. – Я погорячилась и в ближайшие два часа буду сдержаннее. Открывайте шампанское.
– Другой разговор, – ухмыльнулся бывший поручик, окинул хрупкую фигуру Анны плотоядным взглядом и потянулся за шампанским.
– Постойте, – сказала Анна.
– Что еще? – вскинул бровь Линьков.
Анна чуть прищурила серые глаза, отчего взгляд ее стал пронзительнее.
– Мы с вами деловые люди, Линьков, – сказала она. – Поэтому давайте сразу оговорим нюансы нашей сделки. Я согласна подарить вам свое тело на два часа, а взамен вы обещали расплатиться собственной жизнью, так?
– Так, – кивнул Линьков, скрывая усмешку.
Глаза Анны еще более сузились.
– Могу я узнать, каким образом вы собираетесь произвести расчет?
– Вы о чем? – не понял Линьков.
– Об убийстве. Ведь речь идет об убийстве, не так ли? Мы проведем вместе эти два часа, после чего вы должны будете погибнуть. Как вы намерены это осуществить?
Линьков облегченно вздохнул:
– Ну, это просто. Возьму пистолет и пущу себе пулю в висок. Вас это устраивает?
Он ожидал, что Анна тут же согласится (женщины дуры, и их можно убедить в чем угодно), однако, вопреки ожиданиям Линькова, Анна отрицательно качнула головой:
– Нет.
Линьков снисходительно улыбнулся:
– Что же тогда? Вы хотите, чтобы я прыгнул с моста в Сену? Или бросился под колеса фиакра?
– Ни то и ни другое, – сказала Анна. – Я хочу предложить вам другой, более надежный способ.
– И каков же он? – начиная подозревать какой-то подвох, поинтересовался Линьков.
Анна холодно улыбнулась:
– Способ прост. Я расскажу мужу, что вы меня изнасиловали. Вы ведь хорошо знаете Николая. После того как я ему пожалуюсь, жить вам останется не более часа. Этого часа ему хватит, чтобы разыскать вас хоть из-под земли.
Линьков нахмурился. В Африке он видел Гумилева в деле. Разъяренный носорог появился из-за кустов неожиданно и тут же бросился в атаку. Слуги-негры в ужасе разбежались в стороны, белые последовали их примеру. И только Гумилев остался стоять на месте. Он вскинул ружье и стал ждать. На спуск этот сумасшедший нажал только тогда, когда между ним и зверем оставалось не более сажени, затем отскочил в сторону, чтобы зверь, падая, не раздавил его.
Когда Гумилев поднялся с травы и подошел к убитому носорогу, на лице его играла улыбка. Руки его не тряслись, а лицо было румяным и спокойным. Линьков тогда еще подумал, что не приведи господь стать врагом такого человека.
Сейчас, глядя на холодное лицо Анны, он нервно поежился и сказал:
– Но… к чему такие сложности? Я могу просто застрелиться.
– Это ненадежно, – возразила Анна, не спуская с него пристального взгляда. – Во-первых, вы можете струсить в последний момент. Не смотрите на меня так, мужчины трусят сплошь и рядом. А во-вторых, вы можете промахнуться и лишь слегка себя поранить. Не уверена, что у вас хватит мужества повторить попытку.
Линьков понял, что цель уходит от него, и душу его заполнила ярость. Он-то уже видел себя в постели с Анной, он уже представил себе утехи и услады, которые она ему, по его настоянию, предоставит. И теперь все это ускользало.
– Вижу, вы пришли надо мной посмеяться, – глухо пророкотал Линьков, глядя на Анну налитыми кровью глазами. – Но я не доставлю вам такого удовольствия.
Внезапно он схватил Анну за руку и сильно сжал ее.
– Ты будешь моей! – прорычал Линьков, глядя в ее бледное лицо. – Я подкуплю портье и коридорного, и они подтвердят, что ты сама сюда пришла! Я найду способ убедить Николая в твоем грязном бесчестье, шлюха!
– Да, – задумчиво проговорила Анна. – Вы способны на это. Ну что ж, тогда самое время выпить шампанского.
Она вдруг улыбнулась, чем окончательно сбила Линькова с толку, затем достала из ведерка со льдом бутылку и, прежде чем Линьков успел что-либо понять, ударила его бутылкой по голове.
Раздался звук, который возникает, когда одним тупым предметом бьют по другому тупому предмету. Пальцы Линькова разжались, и он, громко застонав, повалился на диван.
Анна неторопливо встала с дивана.
– Если вы продолжите меня преследовать, я вас убью, – пообещала она. Затем повернулась и, гордо подняв голову, вышла из номера.
Линьков ладонью стер с лица кровь, взглянул на дверь и проплакал – злобно и жалостно одновременно:
– Дрянь… Ты пожалеешь…
Глава 6
Поиски
Санкт-Петербург, сентябрь 200… года
1
В двухместном купе было уютно и прохладно. Колеса мерно постукивали, вагон плавно покачивался, за окном проносились желтые огоньки городков, поселков и деревень – короче говоря, атмосфера располагала к доверительной беседе. А какая беседа без обильного ужина? А если добавить к этому бутылку хорошего вина – то можно не только убить время, но и совсем недурно его провести.
– Значит, вы – искательница приключений, – сказал Фил, разливая вино по граненым стаканам, с боем добытым у несговорчивого проводника. – А чем вы занимаетесь в свободное от добывания миллионов время?
– Пишу, – важно ответила Марго.
– Пишете? – Он приподнял бровь. – Что именно?
– Жалобы и доносы, – сострила Марго.
Фил поставил бутылку и пододвинул Марго один из стаканов.
– И что, это приносит доход? – поинтересовался он.
– Представьте себе – да.
Фил посмотрел ей в глаза, улыбнулся и кивнул:
– Хорошая шутка. Ну, а если серьезно?
– Если серьезно, я пишу для газет и журналов. Статьи, очерки, репортажи.
– О! – сказал Фил.
Марго не поняла, что значит это «о!», но спрашивать не стала.
– Итак, бандиты выходили с вами на связь два раза, – вновь заговорил Фил. – Вы рассказали им про картину и про Гошу.
– Имя я не назвала.
– Да, я помню. По всей вероятности, мошенники вам не поверили. Они думают, что вы что-то скрываете.
– К этому блестящему выводу я могла бы прийти и без вашей помощи, – заметила Марго.
– Выбить из вас правду они тоже не надеются, – продолжил рассуждать Фил. – Или оставляют это радикальное средство на крайний случай. Все-таки до сих пор они не совершили ничего подсудного.
– Вот как? – возмущенно проговорила Марго. – Интересно, а нападать на молодую женщину на безлюдной аллее парка – это, по-вашему, не подсудное дело?
Фил пожал плечами:
