Огненная кровь - Горожанин Михаил Алексеевич (читать онлайн полную книгу txt) 📗
Больше ничего особенного они не увидели. Конечно, их восхитило обилие старинных вещей, которые с долей фантазии можно было бы назвать антиквариатом. Но ничего таинственного, иллюстрировавшего колдовскую сущность хозяйки, обнаружить не удалось. Правда, определенные надежды внушали две запертые на большие амбарные замки двери, перед одной из которых подруги остановились.
– Интересно, – взволнованно заговорила Милада, – что там?
– Наверное все то необычное, чего мы не нашли в доме.
– Давай посмотрим!
– Может, лучше не надо? – неуверенно протянула Оксанка, которая на памяти Милады всегда нерешительно противилась её задумкам. И потом всегда соглашалась.
– Да хватит уже! – решительно пресекла колебания подруги Милада. – Мы одним глазком, не будь ребенком.
Она заглянула на кухню, взяла из сумки пилку для ногтей и, повозившись минут пять – был какой-никакой опыт открывания погреба, где у бабушки хранилось варенье – с тихим щелчком откинула дужку замка. Волк поднялся на ноги и зарычал.
– Ну что, дорогая, раскроем колдовские тайны? – подмигнула Милада Оксанке. Та оглянулась на волка у двери и нерешительно посмотрела на подругу. – Ой, да ладно!
Милада засмеялась и открыла дверь. В тот же момент в голове ее словно что-то взорвалось, и она провалилась в темноту.
…………….
– Она моя подруга!
– Она плохо на тебя влияет! Признайся, это ведь она подговорила тебя заглянуть за запертую дверь? Молчишь? Ну, молчи. Я и так знаю.
Милада не открывала глаза. Ей было интересно, что ответит Оксанка. Через некоторое время прозвучал твердый ответ:
– Мы с Миладой – одно целое. И вам это нужно усвоить! Все ее проступки – это мои проступки. Все ее победы – это мои победы. И наоборот, все мое – её. Запишите где-нибудь. – Она помолчала и добавила: – Извините за резкость.
– Обойдусь, – сухо ответила Рябинушка. – Я пойду, а ты скажи ей, чтобы вставала уже. Хватит подслушивать. Времени мало. Готовься.
Легкие шаги прошелестели по комнате. Негромко стукнула о косяк дверь.
– Милка, – позвала Оксанка.
Милада вздохнула и открыла глаза. Она лежала на одной из кроватей в комнате с фотографиями. Была раздета и укрыта прохладным, чуть влажным, как ей показалось, одеялом. Оксанка сидела рядом на стуле и с тревогой всматривалась ей в лицо.
– Ну? Ты как?
Милада прислушалась к ощущениям.
– Вроде нормально, голова только чуть побаливает. А что было-то?
Взгляд подруги слегка затуманился.
– А черт его знает… Такое впечатление, что дверь была словно паутиной затянута. Ты её, то есть дверь, когда дернула, паутина сорвалась и тебя всю опутала. Ты закричала и свалилась. Лежишь и не дышишь почти. Я перепугалась до смерти. Волк убежал, как я понимаю, за Рябинушкой, а я тебя сюда приволокла, на кровать. Потом она пришла, что-то над тобой пошептала, паутина с тебя сползла, как живая, и комком ей в ладонь. Милка! Ты попала под действие колдовства! – Глаза Оксанки заблестели. – Охранного наговора! Так Рябинушка объяснила, когда я ее допрашивать начала. И еще сказала, что тебе повезло. Дважды. Нет, трижды. Во-первых, потому что наговор был старый, ослаб. Во-вторых, что она была недалеко. И, в-третьих – потому что ты моя подруга. Я поняла это так, что иначе бы она совсем не стала тебе помогать.
– Ты не представляешь, как я тебе за это благодарна, – сказала Милада, свешивая ноги с постели и с удивлением отмечая, что под потолком горит лампа, отчего темнота за окном кажется еще темней.
– Я сейчас обижусь, – заметила Оксанка.
– Я не язвлю, – перебила Милада, – я серьезно.
– Ага. Я так и поняла.
– Ладно, – примирительно сказала Милада. – Сколько я? – Она кивнула на кровать.
– Почти шесть с половиной часов, – объявила Оксанка.
– Да уж, – хмыкнула Милада, – старенький наговор, говоришь? А интересно, что было бы, будь он свежим?
– Вот и я спросила, – усмехнулась Оксанка. – Рябинушка сказала, что ты бы превратилась в паука.
– Чушь какая-то. Не верю я во все это.
– А знаешь, Милка, зря. Думаю, нам надо к этому серьезно относиться. Потому что мне придется всем этим заниматься.
Милада быстро взглянула на подругу, не шутит ли. Оксанка была совершенно серьезна. А в глубине светло-серых глаз стоял страх. Милада потянулась, взяла ее за руки, почувствовав их мелкую дрожь, и пересадила на кровать рядом с собой.
– Рассказывай.
Оксанка помолчала, грустно улыбаясь. Потом мотнула белокурой головой, словно приняв решение.
– Короче. Рябинушка умрет скоро, может уже через год. Поняла она это совсем недавно и тут же начала искать замену.
– Замену? Замену чему?
– Ну… Вроде того, что ведун должен перед смертью знания свои кому-то передать. Иначе упокоиться не сможет.
– Круто! И ты, значит, вероятная преемница. А больше некому?
– Вроде того. – Оксанка отвела глаза. – Она мне еще рассказала, что в нашем роду ведьмы через поколение рождаются. Прикинь?
– Вот почему Танечка так среагировала.
– Да, теперь понятно… Ведьмы живут долго, и мама надеялась, что мимо меня это пройдет, так как передавать знания можно только молодым.
– Постой-ка! – спохватилась Милада. – Это как же она тебя всего за год всему обучить собралась? Чему она сто лет училась? И как ты планируешь этим заняться? А работа? А жизнь, наконец? На выходные будешь мотаться?
Оксанка вздохнула и посмотрела на нее как-то жалобно. Потом опустила глаза и негромко ответила:
– Она сказала, если я решусь учиться, мне придется остаться и жить у нее.
– Да ты рехнулась, женщина! – не выдержала Милада. Мысль о том, что подруга на год станет заложницей Рябинушки, ужаснула ее. – Ты что, бросишь все и будешь тут жить, пытаясь научиться тому, во что сама не веришь?!
– Да верю я! – крикнула вдруг Оксанка. Милада от неожиданности закрыла рот. – Верю! Отчего не верить, если бабушка Шура взглядом чайник кипятила, а я чашки с тарелками двигаю!
Милада была ошарашена. Но и возмущена. Однако ошарашена больше. Она смотрела на осекшуюся Оксанку, и взгляд ее темнел.
– И ты! Мне! Ничего! Не рассказывала?! – наконец взорвалась Милада. – За столько лет! Ни разу! Я же твоя лучшая подруга! И сегодня ты мне врала в глаза! «Что ты по этому поводу думаешь, Милка?». «Я думаю, что экзамен на проверку наличия у меня колдовских способностей, Милка». «Я поняла, что я самая обыкновенная…» – передразнила она.
– Я боялась, – прошептала Оксанка, отчего Милада сразу замолчала. Возмущение мгновенно схлынуло. Оксанка снова посмотрела на нее жалобно и продолжила уже в голос: – Люди боятся того, чего не понимают, и ты это знаешь не хуже меня. Я показала в первом классе одной девочке, с которой дружила, как я взглядом могу ложку по столу двигать. А она испугалась так, что больше ко мне не подходила. Да я и сама перепугалась, когда у бабы Шуры чайник кипел без огня, она на него только поглядывала изредка. Она меня тогда только тем успокоила, что представила все как фокус. И то я ее долго еще боялась. – Она вздохнула. – С мамой мы давным-давно договорились, что это никогда не всплывет. У меня и рефлекс выработался. Мимикрия. Не стала я тебе говорить еще по нескольким причинам. Во-первых, чтобы не напугать и не оттолкнуть, во-вторых, чтобы у тебя не возникло чувства зависти к этим способностям.
Милада хмыкнула.
– А таскать лупоглазого урода по тусовкам, где все на тебя вешались – это было без проблем? Я ж тебе и так завидовала по-черному!
Оксанка посмотрела на нее со слабой улыбкой.
– Ты обещала про это больше не говорить!
– Прости, – повинилась Милада, хотя в ней так и клокотал праведный гнев. – Скажи лучше, ты знала, зачем мы едем?
– Нет, – призналась Оксанка. – Только здесь начала догадываться. Понимаешь, я этим с детства не баловалась после того случая. Врезалось мне в память, как тогда на меня Верка посмотрела.
– Верка? Это Колесникова, что ли?
