Жизнь за царя (Правда о Григории Распутине) - Платонов Олег Анатольевич (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT) 📗
То есть Илиодор здесь был использован для интриги против Распутина. Но такое грубое вмешательство в личную сферу царской семьи вызвало крайне отрицательную реакцию с ее стороны и, естественно, окончилось отставкой Макарова.
За спиной этих людей стоял тот же масон Гучков А.И. Бывший глава правительства России Коковцов В.Н. пишет об этом:
"Особенное обострение получил этот вопрос (о влиянии Распутина на царя. - О.П.) в связи с именем Гучкова А.И. В начале декабря или в конце ноября (1912 г. - О.П.) стали распространяться по городу отпечатанные на гектографе копии 4-х или 5-ти писем - одно императрицы Александры Федоровны, остальные от Великих княжон к Распутину. Все эти письма относились к 1910 или 1909 году, и содержание их, и в особенности отдельные места и выражения из письма императрицы, составляющие, в сущности, проявление ее мистического настроения, давали повод к самым возмутительным пересудам".33
Когда о Распутине поползли слухи как о хлысте и некоторые доверчивые люди стали остерегаться знакомства с ним, царская чета, по-видимому, по совету вдовствующей императрицы посылает на родину Григория своего ближайшего друга Анну Вырубову "посмотреть, как он живет у себя". Вырубова поехала не одна, а еще с тремя дамами и своей горничной. Из Петербурга поездом до Тюмени. Там их уже встречал Распутин на тарантасе, запряженном сильными лошадьми, и повез их по пыльной дороге 80 верст до села Покровского. Вырубову поражала зажиточность сибирских крестьян. У многих были двухэтажные дома, довольно много земли, крепкое хозяйство.
В последние годы Распутин купил и перестроил двухэтажный дом, скромно украшенный резными наличниками и балясинами, как это принято в Сибири. Дом был достаточно вместителен. Несколько комнат на первом этаже, несколько комнат на втором. Сам Григорий жил на втором, эти же комнаты отводились почетным гостям. Семья и работники жили на первом этаже. Кроме того, во дворе главного дома стоял еще один старый одноэтажный домик, в котором жил отец Распутина.
Второй этаж главного дома был хорошо, по крестьянским меркам отделан: цветные обои, расписанные потолки, дорогие иконы и царские портреты (и те, и другие - все подарки). Зашторенные окна, кресла, диван, большой стол, за которым собирались гости. В гостиной висело жутковатое изображение страшного суда Господня, так, как оно часто изображается на западной стене русских церквей со всеми муками ада для грешников.
В этот дом и приехала Вырубова.
"Встретила нас, - пишет она, - его жена - симпатичная пожилая женщина, трое детей, две немолодые девушки-работницы и дедушка-рыбак. Все три ночи мы, гости, спали в довольно большой комнате наверху, на тюфяках, которые расстилали на полу. В углу было несколько больших икон, перед которыми теплились лампады. Внизу, в длинной темной комнате, с большим столом e лавками по стенам обедали; там была огромная икона Казанской Божьей Матери, которую они считали чудотворной. Вечером перед ней собирались вся семья и "братья" (так называли четырех других мужиков-рыбаков), все вместе пели молитвы и каноны.
Водили нас на берег реки, где неводами ловили массу рыбы и тут же, еще живую и трепетавшую, чистили и варили из нее уху; пока ловили рыбу, все время пели псалмы и молитвы. Ходили в гости в семьи "братьев". Везде сибирское угощение: белые булки с изюмом и вареньем, кедровые орехи и пироги с рыбой. Крестьяне относились к гостям Распутина с любопытством, к нему же безразлично, а священники враждебно. Был Успенский пост, молока и молочного в этот раз нигде не ели; Григорий Ефимович никогда ни мяса, ни молочного не ел. По возвращении я рассказывала все, что видела".
В 1912 году против Распутина пытаются сфабриковать еще одно дело с хлыстовстве.
Содержание этого дела передают воспоминания семинариста, учившегося в Тобольской семинарии в 1907-1913 годах, некоего М.В. Андреева.* В 1913 году он был семинаристом выпускного курса, на котором вел занятия некто священник Юрьевский. И вот однажды этот Юрьевский пришел к семинаристам очень расстроенный и начал жаловаться, что Владыко Алексий бросил в горящую печь его трехмесячный труд о Распутине, выполненный им по заказу епископа Евсевия.
Юрьевский пересказывает семинаристам свой доклад, содержащий откровенно фантастические сведения, 30 молодых людей, затаив дыхание, ловят каждое его слово.
Начал он с того, что Распутин был конокрадом, его поймали, избили и только после этого он стал ходить по богомольям. Легко опровергаемая ложь, ибо если бы этот факт действительно был, его бы использовали еще в деле 1907 года, но ни один недоброжелатель об этом не сказал, а на селе такие вещи не забываются. Нет ни одного документа, который хотя бы косвенно говорил о конокрадстве Распутина.
Более того, в 1915 году, когда слухи о "конокрадстве" Распутина стали распространяться еще шире и "Сибирская торговая газета" напечатала об этом информацию, редакция получила от Распутина такую телеграмму.
"Тюмень, редактору Крылову. Немедленно докажи, где, когда, у кого я воровал лошадей, как напечатано в твоей газете; ты очень осведомлен; жду ответа три дня; если не ответишь, я знаю, кому жаловаться и с кем говорить. Распутин". Через некоторое время газета напечатала опровержение о том, что не имеет доказательств обвинения Распутина в конокрадстве (но очень мелким шрифтом и малопонятным языком).
"Странствовал Распутин вместе с Варнавой года три, а впоследствии он сделал его епископом", - продолжал свой рассказ Юрьевский. Это тоже выдумка, легко опровержимая, так как Распутин познакомился с Варнавой, когда тот был уже в высоком духовном чине настоятеля монастыря.
Далее Юрьевский рассказывает семинаристам настоящие скабрезности, фантастические детали, не имеющие никакой документальной основы. Об этих выдумках и говорить бы не стоило, но они настойчиво распространялись определенными силами. Причем с многозначительными намеками, что это истинная правда, которую хотят скрыть от народа подкупленные царским правительством чиновники. Эта "версия" обсуждалась как серьезная и достоверная в кругах российской интеллигенции, лишенной национального сознания, выслушивалась с понимающей улыбкой.
"Дело оказалось в том, - рассказывал далее Юрьевский, - что когда Гришку учили (как конокрада), то у него что-то случилось с мошонками, которые плохо выдавали свою продукцию. Этот изъян делал и другое: Григорий очень часто находился в состоянии полового возбуждения, и эрекция у него была очень продолжительной".
Великосветские барыньки имели, как правило, мужей и любовников полуимпотентов, неспособных дать полового удовлетворения женщине. Вот этот половой "голод" Распутин, якобы, угадывал лучше других и предлагал "бесовское" наваждение изгнать, а как это делалось - свидетельствовали два приговора сельской управы, которые, в промежутке месяцев трех, поступили в канцелярию тобольского епископа Евсевия.
Первый приговор гласил, что женой Григория Распутина были затребованы понятые для проверки, что поделывает ее муж в бане, куда он водит гостей барынек из Питера. Сход выделил этих понятых, и понятые привели на сход Григория Распутина и княжну X. Когда сход узнал, что в предбаннике у Распутина сделан целый иконостас из икон, перед которыми он и приезжая из Питера барынька молятся на коленях, потом раздеваются и идут в баню "делать грех", то для острастки сход постановил: провести по улице села Покровского голыми греховодников и просить архиерея принять меры, чтобы барыньки не ездили и баб деревенских разврату бы не учили.
Во втором приговоре сообщалось и просилось о том же, с той лишь разницей, что вместо княжны называлась графиня.
"Изгон беса с молитвой и повторением магической формулы "бес блуде изыди вон!". Совершавший акт с редкой в природе мощью, Распутин давал испытать такой женщине - и неоднократно за один "сеанс" - такое исступленное половое удовлетворение, что, кончив "процедуру", она уже не ощущала обычного состояния похотливости: бес блуда, ясно, покидал ее. Женщина, конечно, делилась радостью "находки" святого изгонителя беса со своей подругой и так по цепочке обслужены были все болевшие блудом особы из окружения государевой тетки в Киеве... и это послужило поводом "выдвижения" Григория Распутина ко двору в Питер".
