Саламанка - Грицак Елена Николаевна (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗
Объединенные в коллегии по роду занятий, наставники были докторами, если преподавали гражданское и каноническое право; лекции слушателям факультета свободных искусств читали магистры, а будущих медиков и богословов учили и те и другие. Внешний вид испанских ученых XVII века можно представить благодаря картинам Франсиско Сурбарана. На одном из множества портретов юный профессор Саламанкского университета исполнен достоинства, которое вполне соответствует высокому званию и очень подходит к великолепному костюму. Неподвижная, величаво застывшая фигура молодого ученого контрастирует с живым выражением лица. Пышная коричневая мантия с узкими черными рукавами ниспадает тяжелыми складками. Торжественность костюму придает широкий светло-красный воротник, завершает своеобразную форму профессора высокая шляпа зеленого цвета и перчатки из темной кожи.
Благополучие профессоров университета обеспечивалось поддержкой Католических королей. Покровительство Изабеллы и Фердинанда выражалось в значительной материальной помощи и в утверждении статуса, закрепившего за ним звание лучшей высшей школы Испании. К концу XVI века в Саламанке насчитывалось 70 учебных подразделений, среди которых особым для государства и церкви значением выделялись кафедры права, теологии, астрологии, медицины, логики и философии, риторики, грамматики, латинского языка.
В избрании профессоров принимали участие не только коллеги, но и сами студенты. Окончательно преподавательский состав определялся по результатам открытого конкурса. Каждый претендент на кафедру вел ожесточенную борьбу, не пренебрегая способами, не совсем приличными для ученого, включая подкуп и шантаж. В результате интриги настолько явно влияли на результаты выборов, что короли вынуждены были издать указ, неприятной стороной которого стало признание факта коррупции. «Мы повелеваем, – гласил документ, обнародованный в 1494 году, – чтобы никто из студентов и профессоров наших университетов или тех, кто имеет косвенное отношение к ним, каким бы ни было его состояние, положение и могущество, не смел подкупать открыто или тайно тех, кто должен голосовать за пожалование новой кафедры, делать подарки студентам, чтобы они отдали за него свой голос, действовать просьбой или угрозами, прямо или через посредника».
Позже, уточнив и дополнив систему мер по реализации указа, монархи обозначили конкретные средства, применявшиеся соискателями для получения места: формирование групп поддержки, подарки в виде банкета, денег, ценных вещей, мулов, рабов, участков земли. Однако никакие угрозы взяточников не пугали, о чем свидетельствуют повторные указы Филиппа II и Филиппа III, также существовавшие лишь на бумаге. Для большинства студентов голод оставался самой насущной проблемой, поэтому многие из них не могли устоять перед соблазном утолить его на званом ужине или получив подарок. Участившиеся скандалы слишком часто выходили за рамки университетской жизни, вынудив испанское правительство засомневаться уже не в конкретных людях, а в самой системе получения должностей. В 1624 году король Филипп IV заменил выборы профессоров назначением, правда, первый его указ относился к трем самым крупным заведениям Кастилии: университетам Саламанки, Алькалы и Вальядолида.
Несмотря на некоторую утрату демократизма, университеты сохраняли верность средневековым принципам, но теперь это выражалось в догматичном характере преподавания. В последующие столетия обучение по-прежнему начиналось на подготовительном факультете, с изучения свободных искусств, в которых так преуспели испанские мастера золотого века. Саламанкские ученые Нового времени все еще удивляли коллег глубокими познаниями в теологии, юриспруденции, каноническом праве, отличаясь в естественных науках и медицине.
Одним из первых широко известных профессоров Саламанкского университета был еврейский медик и астроном Закуто. В 1470 году, еще до появления Испании как государства, он выпустил в свет свой главный астрономический труд, благодаря чему познакомился с Христофором Колумбом. Великий мореплаватель тогда еще только мечтал о кругосветном путешествии, а пребывание в Саламанке и знакомство с автором уникальных астрономических таблиц сыграли немалую роль в осуществлении его планов. Вместе с коллегами ученый выступил в качестве эксперта, невольно повлияв на решение королей относительно замыслов Колумба. После того Закуто проводил исследования по просьбе магистра ордена Алькантары, итогом которых явился второй крупный труд, впоследствии дополненный трактатом о затмениях Солнца и Луны. Последний в оригинале был написан на иврите и позже переведен на кастильский язык.
Доктор медицины Закуто. Гравюра, 1642
Изгнание мавров и последовавший затем указ об изгнании евреев заставили ученого эмигрировать в Португалию, где он поступил на службу к королю Жуану II. Соперничество c Испанией в морском деле заставляло португальского правителя искать людей, способных превратить его небольшое государство в хозяина морей и выпускник Саламанкского университета оказался как нельзя кстати. Здесь Закуто сконструировал медную астролябию и подготовил таблицы солнечного склонения для Васко да Гама. К сожалению, плодотворная и полезная для страны работа была прервана смертью старого монарха. Его преемник по примеру испанцев, пожелал избавить Португалию от евреев, правда, разрешив остаться тем, кто примет христианство. Закуто не изменил вере и переехал в Тунис, а потом перебрался в Иерусалим. Ученый мир оценил его заслуги как изобретателя и автора множества сочинений по астрономии, включая такие известные, как «Вечный альманах», «Астрологические суждения» и «Большая компиляция». Посмертной наградой ученому послужил лунный кратер Zagut, названный в его честь.
Саламанкский профессор Диего де Торрес Вильярроэль родился и жил в эпоху Просвещения, когда астрологию относили к суевериям и не стоившим внимания пережиткам прошлого. Интересоваться ею считалось занятием, недостойным образованного человека, но в Испании так полагали далеко не все. Вильярроэль не только занимался астрологией на профессиональном уровне, но и пропагандировал ее в кругу своих коллег. Возглавленная им в 1726 году кафедра астрологии до того не действовала в течение 20 лет. Помимо чтения лекций, он сочинял стихи, и потомки по праву оценили его двойной дар блистательного поэта и ученого, не поменявшего своих взглядов в угоду обществу.
Труды знаменитого в свое время математика Педро Мачадо известны лишь узкому кругу специалистов, зато его облик знаком всем поклонникам испанской живописи. Будучи профессором университета Саламанки, он принадлежал к братству мерседариев и в этих ипостасях был изображен на картине своего великого соотечественника Сурбарана. Художник работал по заказу магистра, выполнив портреты 11 ученых монахов ордена, причем некоторые из них, в том числе изображение брата Педро, умершего в 1602 году, были написаны посмертно. Одинокая фигура в белом монашеском облачении резко выделяется на темном фоне, оживленном только низким столиком с книгой. Ученый – седой старик с добрым лицом – размышляет над текстом, не успев завершить строку.
Университетские профессора читали определенный курс или быстро диктовали его студентам. Помимо лекций, каждый из них был наделен обязанностью, смягчавшей жесткость в преподнесении материала.
После занятий лектор спускался во внутренний двор, точнее, в галерею, чтобы провести вечер в компании своих учеников. В Саламанке это называлось «стоять у колонны» (исп. asistir al poste) и отдаленно напоминало порядки перипатетической школы Аристотеля.
Непринужденная беседа, во время которой студенты задавали вопросы, порой не относящиеся к лекции, позволяла вести диалог людям различного статуса.
