Спасенная любовью - Хауэлл Ханна (версия книг .txt) 📗
Она начинает влюбляться в этого мужчину, если уже не влюбилась. Над этим она не хотела слишком глубоко задумываться. Брайан был с ней добр, занимался с ней любовью так, как – она теперь это знает – мужчина и должен заниматься любовью с женщиной, но он ни слова не говорил о любви и даже не намекал на будущее после того, как она благополучно доберется до своей родни. Арианна спросила себя, не потому ли она вообразила, что влюблена в него, что он помог ей испытать страсть? Или, может быть, причина в его доброте? В браке она ничего подобного не испытывала, и ее было легко ввести в заблуждение. Но потом она покачала головой: все намного серьезнее. Ее чувства к нему по-настоящему глубокие. Арианна боялась, что когда он доставит ее к родным и уйдет, то она останется с разбитым сердцем.
Брайан проигнорировал недвусмысленное приглашение от горничной из таверны и договорился с молодым овцеводом по имени Там, что тот доставит сообщение родным Арианны. На то, чтобы найти человека, внушающего доверие, ему потребовалось больше времени, чем хотелось бы, и он уже подумывал повременить с отправкой сообщения до тех пор, когда привезет ее в Дабхейдленд. Он бы так и сделал, если бы люди Люсетта не были так близко и не знали бы точно, куда он везет Арианну. Брайан подозревал, что его родные могли уже послать сообщение ее родным, но, конечно, не мог знать этого наверняка. Там собирался вскоре везти свою шерсть на рынок и идеально подходил на роль посыльного.
– Не волнуйся, дружище, – сказал он. – Я двинусь в путь до рассвета и позабочусь, чтобы это послание попало в руки Марри. Я уже с ними торговал, они ведут дела честно и всегда платят мне сколько положено.
Потому-то Брайан и решил, что этому человеку можно довериться. Для того, кто продает товары, такие вещи важны. Подкуп – дело случая, но человек, который каждый сезон покупает у тебя товар и хорошо платит, слишком ценен, чтобы рисковать испортить с ним отношения ради одной подачки, даже щедрой. Брайан передал Таму сообщение и отсчитал в его грязную мозолистую руку обещанные монеты.
– Будь осторожен с французами, – снова сказал он, пока Там допивал остатки эля.
– Конечно, буду, я же не дурак.
Брайан усмехнулся. Там вышел из таверны, а к Брайану снова подошла горничная. Она была довольно смазливой, относительно чистой и обладала пышной грудью, но Брайана она не интересовала. Он как можно мягче дал ей это понять, но, когда она наконец оставила его в покое, в ее глазах все-таки промелькнула злость. Брайан допил эль, думая, что хорошо бы Люсетт не заглянул в эту таверну. Дело было не в том, что он боялся, что не сможет от него ускользнуть. Его тревожило, что за его сделкой с овцеводом наблюдала эта горничная. Оставалось только надеяться, что она не станет предавать человека из своей деревни.
Брайан уже выходил из деревни, когда увидел, что овцевод неспешно идет к небольшой ветхой хижине. Он бросил быстрый взгляд на Тама, который ответил ему таким же быстрым взглядом, и сказал:
– Кажется, горничной из таверны не нравится, когда мужчина ей отказывает.
По тому, как напряглась фигура Тама, Брайан заключил, что тот понял предостережение.
– Точно, – сказал Там, не поднимая взгляда от тропинки, по которой шел. – Моя кузина – пустоголовая шлюха. Надо, чтобы кто-нибудь ей напомнил, что такое грех.
Брайан немного удивился, когда Там вдруг повернулся и пошел обратно к таверне.
Брайан понимал, что Там может всыпать девушке, и немного чувствовал себя виноватым в том, что она пострадает от его подозрительности. Но потом он отбросил чувство вины: Там знает свою кузину лучше, чем он. Овцевод даже не спросил, что он имел в виду. А если горничная слишком много разболтает тому, кому не надо, она может не только навести Люсетта прямо на его след, но и навлечь беду на Тама: его вполне могут убить.
Брайан быстро покинул поселок, ему не терпелось поскорее вернуться к Арианне. Он дал себе слово, что это последний раз, когда он оставляет ее одну, хотя и понимал, что такое обещание очень трудно сдержать. Ему не нравилось, что приходится оставлять ее с лошадьми, он слишком хорошо сознавал, как легко ее может найти Люсетт или кто-то из его людей. Арианна, конечно, не совсем беспомощная, но она не может тягаться с вооруженным взрослым мужчиной, если он захочет ее захватить. К сожалению, он не мог брать ее с собой в эти вылазки, ее могли увидеть, а внешность у нее заметная и запоминающаяся. Из-за этого ему было трудно понять, как она могла поверить всей этой ядовитой лжи, которой ее травил Клод.
Брайан вынужден был признать, что он не очень хорошо понимает женщин. Арианна – красавица, но, глядя на себя, видит лишь недостатки. Это было похоже на то, чем страдала Фиона, жена его брата Эвана. Фиона с ее волосами цвета меда и фиалковыми глазами была прекрасна, но вечно переживала из-за мелких шрамов, оставшихся на обеих ее щеках. И виноваты в этом были мужчины: те, которые раньше за ней ухаживали, но быстро отвернулись от нее, как только она перестала быть совершенством. В случае Арианны это был всего один бесчувственный эгоист, возомнивший, что он имеет право наказывать ее за свои собственные слабости. «Многие мужчины заслуживают хорошей взбучки», – заключил Брайан.
Брайану неприятно было это признавать, но он бы хотел, чтобы нашелся человек, который посоветовал бы, как придать Арианне больше уверенности в себе. Брайан вспомнил про своего кузена Уллема, он умел обращаться с женщинами и знал, какие приятные слова надо сказать, чтобы женщина заулыбалась и разрумянилась от удовольствия. К сожалению, теперь Уллем женат, обрабатывает свою землю и у него, наверное, на подходе очередной ребенок. Маловероятно, что он окажется в Дабхейдленде. «Так что придется просто продолжать заниматься с Арианной любовью, пока она не поверит в свою способность вызывать у мужчины желание», – подумал Брайан и усмехнулся. Она все еще не уверена в себе и постоянно ждет словесного удара, резких слов, но когда она оказывается в его объятиях, в ней быстро просыпается страсть. И Брайан более чем охотно держал бы ее в объятиях до тех пор, пока она не усвоит, что она не только желанная женщина, но еще и страстная – такая, какую любой настоящий мужчина будет стремиться удержать.
Брайан осадил коня совсем близко от того места, где оставил Арианну. Полсекунды спустя она вышла из-за дерева и улыбнулась ему. В ее улыбке было столько искренней радости, что у него дрогнуло сердце. Он почти наяву видел, как входит в их дом, и она встречает его, в воздухе витает аромат вкусного ужина, а за ее юбки цепляются смеющиеся дети.
Но этому не бывать. Он принужденно улыбнулся в ответ, скрывая острую боль разочарования, пронзившую его словно меч. Леди Арианна Люсетт может быть его женщиной только на время. Она – титулованная леди, и можно не сомневаться, что как только станет известно, что она свободна, немало мужчин будут добиваться ее руки. Ей, конечно, снова дадут приданое, даже если она не вернет обратно то, что получили Люсетты, и тот факт, что ее брак был ненастоящим, будет тщательно скрываться.
Брайан подошел к ней и сказал себе, что он изменит своему принципу и не женится ради земли, хотя и очень хочет ее иметь. Отчасти его упорство основывалось на гордости, но теперь он знал и другое: очень возможно, что ему бы не удалось убедить Арианну, что она нужна ему сама по себе. Особенно если ей действительно дадут новое приданое или вернут первое. Так что он должен полностью утолить свое желание к ней, а потом отпустить ее.
– Брайан? – Она попятилась. Он шел прямо на нее, и она пятилась, пока не уперлась спиной в ствол дерева. В его взгляде не было и намека на гнев, но она все-таки спросила: – Что-то не так?
– Нет. – Он уперся руками в ствол дерева по обеим сторонам от ее головы. – Просто я тебя хочу.
Не дав ей времени ответить, он поцеловал ее. Голод, сквозивший в его поцелуе, быстро передался ей, проник в ее кровь. Она обвила руками его шею и ответила на поцелуй со всей страстью, которую он в ней разбудил. Брайан прижался к ней, и ей было приятно почувствовать вес его тела. От его поцелуев у нее всегда затуманивалось сознание, и только почувствовав прохладу на груди, она поняла, что в пылу поцелуя Брайан развязал ее платье. Ее лиф оказался спущен до талии, и она стояла перед Брайаном полуобнаженная. И это среди бела дня!
