Nevermore, или Мета-драматургия - Созонова Ника Викторовна (книги .TXT) 📗
К вечеру я поднялась и самостоятельно передвигалась по квартире.
А наутро уже выбралась на улицу. Карелию явно 'нагрели' мошенники…
* * * * * * *
В эту ночь, как выяснилось недолгое время спустя, ушел Энгри. А еще через день — Пашка.
Такой вот получился синхрон. (Изыск проклятого Драматурга.)
КАРТИНА 6
Входит Пашка, угловатый, болезненно-возбужденный парень лет восемнадцати. Пишет на заборе: "ПОВЕСИТЬСЯ???"
ПАШКА: Кто может сказать что-нибудь о таком способе самоубийства, как повешение? Меня интересуют, собственно, два вопроса: через сколько минут наступит смерть? Насколько сильна агония и конвульсии — то есть, выдержит ли веревка, не сломается ли крюк?
ЭСТЕР: Если ломаются шейные позвонки, смерть мгновенная, если от удушения — минут пять-десять. Агония мучительная и сильная. К тому же неэстетичный вид впоследствии: вываливается язык, опорожняется кишечник.
КРАЙ: Ни фига подобного! Я читал: глюки красивые ловишь, пока в агонии. Да еще оргазм — в самый последний миг.
ПАШКА: Скажите-ка мне, пожалуйста, для чего нужно мыло? Неужели без него никак?
ЛУИЗА: Мылом намазывают веревку, чтобы уменьшить трение ее о саму себя.
ПАШКА: Ага, понятно. Большое всем спасибо!
ЛУИЗА: Пожалуйста. Но, как более старший и более сведущий в делах смерти человек, я тебе этот способ не советую. Мучительно. И надежность не стопроцентная.
ПАШКА: А я его на крайний случай оставляю. Сперва попробую с помощью химии. Сегодня провел несколько опытов на себе. Сначала пытался получить цианид натрия из соды, угля и аммиака — способ в инете нашел. Выпил полученный раствор — мне даже плохо не стало. Далее получил хлор, но нюхать его долго невозможно. Сейчас мучаюсь от боли в глотке. Затем — хлороформ, по методике, которую мне тут посоветовали. Нюхал, нюхал его, но так и не уснул! Только голова закружилась, и аппетит испортился. Впереди еще три испытания: сульфат меди и железа и коллоидная сера. Вот такие пироги! А повешение — если только и с этим обломаюсь. На крайняк!
ЭСТЕР: Химия — не лучшая идея. Вряд ли умрешь, зато сожжешь все органы растворами. Жить будешь, но — инвалидом. Хотя, если есть склонность к мазохизму, то флаг тебе в руки.
ЛУИЗА: Мой тебе совет, юный химик: расслабься. Орешек знания тверд. В этом мире на халяву ничего не получается. 'Без труда не вытащишь и смерть из пруда'. Извини за любопытство: а твои родители где были, когда ты опыты свои производил, а потом нюхал-глотал отраву?
ПАШКА: В соседней комнате. Телевизор смотрели.
Входит Айви.
АЙВИ: Ребят, слушайте, это что, прикол? Захожу сейчас в журнал Бьюти и читаю: 'А я вот седня дико бухой и тоскливый, поскольку кореш мой Энгри нынче ночью всех поимел: стянул шею ремнем и сиганул с перекладины на заднем дворе…'
Общее молчание.
ЛУИЗА: Это шутка такая?..
Появляется пьяный Бьюти.
БЬЮТИ: Ага, шутка, блин. А завтра продолжение шутки будет. На кладбище. (Покачиваясь, проходит вглубь сцены, садится, обхватив голову руками.)
КРАЙ: Энгри, ведь это неправда. Отзовись!..
БЬЮТИ: Громче зовите. В глухом отрубе наш Энгри.
ЛУИЗА: 'Если бы я мог отдыхать во сне, я бы выспался'.
БРЮС: Что?
ЛУИЗА: Запись в его 'жж', вчерашняя. Последняя…
АЙВИ (задирая голову): Эй! Тебе хорошо там? Верю, что лучше, чем здесь.
КРАЙ: Он просто хотел спать. Но слишком мало выпил, чтобы просто уснуть.
ПАШКА: Эх, Энгри!.. Так и не увиделись мы с тобой, не поговорили вживую… Но я не надолго прощаюсь. Совсем скоро мы встретимся!
БРЮС: Пашка, не надо так говорить. Пожалуйста!
ЛУИЗА: Он был настоящий. И все же очень хочу надеяться, что его уход не будет спусковым крючком к лавине самоубийств.
БЬЮТИ: Надейся. Блин…
Появляется Инок. Он нарочито спокоен. Всегдашний насмешливый блеск в глазах притушен.
ИНОК: Не создавайте атмосферу отчаянья и истерии, Бьюти. Возьмите себя в руки. Всем нам тяжело сейчас, но крики и слезы ничем ему не помогут. На все воля Божья. Энгри много страдал, еще с отрочества. Мне показалось, что в последнее время в его психике появилась определенная стабильность — настроение стало бодрее, строились позитивные планы на будущее. Но я ошибся. Те из вас, кто хоть чуть-чуть верит в Бога — молитесь за его душу.
БЬЮТИ: Молиться?! (Вскакивает.) На все воля божья?! Сволочь он, твой бог. Такой же, как и ты, слышишь?! Ведь ты же мог помочь ему — и работой, и 'впиской'! Ведь ты же другим помогаешь — деньги даешь, поддерживаешь — а ему? Он так надеялся на тебя — сколько ты его обещаниями кормил, сколько соловьем разливался… Ведь он же загибался от одиночества в своей Чухляндии, а ты…
ИНОК: В вас сейчас говорит одна боль, но не разум. Впрочем, и в лучшие времена вы не отличались способностью к непредвзятому мышлению. Поэтому вступать в дискуссию я не буду. (Уходит, стараясь делать это с достоинством, но несколько суетливо.)
БЬЮТИ: Старый лицемер!.. (Швыряет ему вослед пустую бутылку из-под портвейна.)
ЭСТЕР: Что с него взять? 'Хрюсы' — они все такие. Поначалу он показался мне особенным, не похожим на своих лживых собратьев. Но, увы, чудес не бывает.
Появляется Атум. Он (она) одета необычно и изысканно: в чем-то черно-шуршащем, узком, с разрезами до бедра. На пальцах множество перстней из черненого серебра. Густо — по древне-египетски — подведенные глаза. Сходство с египтянкой усиливает фигура с широкими плечами, узким тазом и маленькой грудью и черные волосы, потоком спускающиеся до талии.
АТУМ (оглядывает всех по очереди): И все-таки, какие нелепые вы люди, господа суицидники и суицидницы! По какому случаю траур? Один из ваших собратьев отправился в лучший мир с помощью ремня и спортивного снаряда? Так это же ваша вожделенная мечта, самое сокровенное желание! Порадуйтесь за господина Энгри, чье заветное желание наконец исполнилось. Поздравьте его с воплотившейся в явь мечтой, пожелайте себе того же самого, и как можно скорее. Ну? Отчего вы такие снулые? Где ваши радостные улыбки, звонкий смех, разноцветные воздушные шарики? Или вы злы и угрюмы от зависти? У него получилось, а у вас — нет? Вам слабо? Только на демонстративные суициды хватает?
КРАЙ: А не пошел бы ты на три буквы?
АТУМ: Уже иду. Правда, в несколько другое место. Не столь сакральное. Спешу вас порадовать: я обеспокоил своим появлением ваше дружное сообщество в последний раз. Один ваш собрат все уши прожужжал про сей форум, убеждая заходить почаще. Какие якобы обитают тут умные и неординарные особи! Увы, я разочарован. Скучно у вас, господа. Не умеете вы превращать в праздник — ни жизнь, ни смерть. Не творческие вы люди. "Плевки мироздания", как кто-то тут изящно выразился. (Уходит, одарив на прощанье ослепительно-презрительной улыбкой.)
АЙВИ (негромко): С-цука.
БРЮС: Энгри… Прости, если что.
БЬЮТИ: Пошли бы вы все на… придурки. Всем скопом не смогли удержать. Вместе с Иннокентием вашим…
Глава 7
ЭСТЕР 'Отец мой Дьявол…'
Из 'живого журнала':
'…Кто и зачем впихнул меня в этот тусклый и душный мирок? Заставил пребывать, быть, пришпилив невидимой булавкой к реальности, не вызывающей у меня ничего, кроме тошноты? Не вырваться, не взлететь… Ад — по Достоевскому — тесная банька с пауками по углам. Сдается мне, классик был близок к истине, но недодумал немного: все мы в аду. Люди — либо пучеглазые суетливые мухи, либо хищные пауки, и ничего боле. Ничего нет, кроме этой покосившейся душной баньки…
Сослуживцы в офисе безмерно раздражают тупостью и навязчивостью. У них липкие лапки и пустые глаза, и внутри они полые. Сидели бы тихо в своих уголках, так ведь нет. Выползают на свет, шумят, звенят амбициями. Порой так и тянет подойти и укусить. Только поменяться предварительно зубами с гюрзой или каракутом, а то у меня клыки острые и прокуренные, но без яда. Укусить в шею, чтобы успокоился сразу. Чтоб не мучался, болезный, не пыжился, изображая из себя что-то.
