Плюс на минус - Громыко Ольга Николаевна (читаем книги .TXT) 📗
— А, чтоб тебя… — зарычал парень, но, видя, что я начинаю пятиться на прежнюю позицию, заставил себя выдавить: — Ладно, клянусь.
— Полным текстом! — Работа с изворотливой нежитью научила меня педантичности.
— Клянусь, что не убью… Но в больнице он об этом очень пожалеет!
По-хорошему, надо было бы заставить Саню назвать свое полное ФИО, потом ФИО предполагаемой жертвы, сегодняшнее число, срок действия клятвы, оговорить, что именно подразумевается под «не убивать», на основании этого составить договор, подписать обеими сторонами и заверить у нотариуса… но у меня были серьезные опасения, что в таком случае я стану трупом еще у лифта.
Я на негнущихся ногах доковыляла до бронированного логова убийцы. Боязливо оглянулась на Саню, показавшего мне кулак, и обреченно вдавила черную кнопку. По ту сторону двери приглушенно запиликало, напомнив мне о чудном светлом детстве. В данный момент мне очень хотелось в него впасть, кубарем рванув вниз по лестнице.
Особенно когда дверь открылась и я увидела высокого широкоплечего парня в драной тельняшке, кожаном переднике и спортивных штанах, вполне способного убить меня одним щелбаном. Или плевком — если рукой не дотянется.
Тем не менее у меня отлегло от сердца: в тапках хозяина квартиры наш сапог болтался бы даже обложенный ватой. Пятидесятый размер, не иначе.
— Еще раз здравствуйте, — бойко затараторила я, — мы с вами созванивались час назад по поводу…
Дальнейших объяснений не понадобилось: судя по круглым от ужаса глазам, «друг» меня уже не видел и не слышал.
— Здорово, Васек. — Высунувшийся из-за косяка Саня по-хозяйски переступил порог, осмотрелся и, словно спохватившись, добавил: — Мы зайдем, ага?
Васек истово закивал.
— Мы ненадолго, — просачиваясь мимо него вслед за напарником, виновато пробормотала я. — У нас просто вопрос один…
Квартира оказалась двушкой. Одна комната была закрыта (Саня туда заглянул и равнодушно захлопнул дверь снова), во второй завывала что-то волыночно-этническое дорогая стереосистема. На стенах висело столько металлолома — различные мечи, ножи, щиты и даже арбалет, — что возникало ощущение, будто находишься в оружейном магазине. Пол был завален разнокалиберными железяками, покореженными и не очень, звеньями цепей и грязными скомканными тряпками, как будто посреди комнаты взорвали рыцарские доспехи (возможно, даже вместе с владельцем). Передвигаться по комнате следовало по извилистым тропинкам, ведущим к шкафу, кровати и окну.
— Васек, а ты чего застыл, как жена Лота? — окликнул хозяина Саня. — Проходи, садись, чувствуй себя, хе-хе, как дома.
Бедолага-сокурсник помешкал еще пару секунд, явно борясь с желанием выскочить за порог и припустить к ближайшему отделению милиции с криками: «Помогите, убивают!» Судя по тому, что в итоге Васек все же закрыл дверь и прошел в комнату, он понял, что обогнать Саню не сможет.
— Ты не стой, ты садись. — Напарник подтолкнул ногой стоявшую в центре комнаты табуретку. Сложенная на ней кольчуга обрушилась на пол с таким грохотом, что подскочили не только мы с Васей, но и весь дом.
— Чего тебе надо? — с вызовом произнес Васек, но при этом так покорно уселся на «предложенный» табурет, что эффект смазался. — Ты зачем пришел?
— Правильный вопрос звучит: «Чего тебе надобно, старче?» — наставительно сказал Саня. — Или: «Почто, боярин, пожаловал?» Мы ж с тобой историки, хоть и недоделанные.
— Ты зачем пришел? — упрямо повторил Васек.
— Да вот, — криво усмехнулся Саня, — шел мимо, решил дружка-сокурсника навестить, узнать, как жизнь молодая. Она ведь у тебя неплохо, как я погляжу, складывается. Все деньги куешь?
— Тебе-то какое дело?
— Вопросом на вопрос отвечать невежливо, тебе этого в детстве разве не говорили? Хотя, — задумчиво сказал напарник, — тебе в детстве много чего не говорили. Например, что на выездной практике ценные археологические находки надо с радостными воплями сдавать старшим коллегам, а не утаивать с целью последующей перепродажи.
— Кто бы говорил, — угрюмо проворчал Васек. — Мою рожу, по крайней мере, в новостях каждый час не показывают с эпитетами «особо опасный» и тэ дэ.
— Его подставили, — сама не знаю зачем вмешалась я.
Оба экс-истфаковца уставились на меня с одинаковым изумлением.
— Это еще кто такая? — подозрительно осведомился Санин сокурсник.
— Это со мной, — «объяснил» парень. — Звать Леной, то есть Еленой Викторовной. Елена Викторовна, достаньте, пожалуйста, наш любимый сапог — пусть Василий Алибабаевич…
— Николаевич! — ревниво поправил Васек.
— …посмотрит на него, — закончил напарник. — Вдруг у него на этот счет какие-нибудь светлые воспоминания прорежутся.
Если таковые воспоминания с Саниным «другом» и приключились, то делиться ими с гостями он не спешил.
— Ну и чего это?
— Узнаешь? — Саня обвинительно тряхнул уликой перед носом сокурсника, словно предлагая ему опознать сапог по нюху.
— Нет, — отшатнувшись, мотнул головой Васек. — А что, должен?
— Вась, а Вась, — укоризненно вздохнул напарник. — Ведь с тобой по-хорошему… пока, а ты моей доброты ну совсем не ценишь.
— Я обувью не занимаюсь! — повысил голос «дружок». — Глядите, ну! — Он махнул рукой в строну верстака с заготовками. — Хоть одну сандалию видите? Я кузнец, а не сапожник!
— Ты спекулянт хренов! — перебил его Саня. — Кузнец… ага, три раза. Будто я не знаю, кто для тебя заготовки кует! И вон ту, — он обвиняюще ткнул пальцем в какую-то кривую железку на стене, — саблю… польскую, середины восемнадцатого века, тоже, скажешь, этими вот ручонками отковал?
Со стороны это выглядело почти забавно: сжавшийся на табуретке здоровяк с бицепсами в три обхвата и орущий на него щуплый паренек.
— Короче, — чуть остыв, сказал Саня. — Сапог, ежу понятно, соорудил не ты. Но наверняка знаешь, кто в ролевой тусовке эти ходули тачает.
— С чего это?
— Васек, не юли…
— Да чё «Васек», «Васек», заладил тут… Говорю, мое дело простое, железное: мечи, кольчужки там, доспех кому подогнать, типа того! Ну и знаю я только тех, кто по железу работает, а всякие там сапожники-портные мне как зайцу стоп-сигнал!
— Неправильный ответ, Васек. Вспоминай лучше.
— Да е…
— И не выражайся при даме.
Хозяин квартиры, уже глубоко хватанувший воздуха для продолжительной и вряд ли печатной речи, на миг замер с открытым ртом, затем изобразил руками нечто вроде дирижерских па, пытаясь хотя бы жестами передать свои эмоции. А затем шумно выдохнул и обмяк на табуретке, словно сдувшийся шарик.
— Топляк, ну, честное пионерское, знать я не знаю, кто там эти сапоги мастрячит!
— Значит, будем искать средство для освежения памяти, — сказал Саня. — Твоей. Ну-ка, чего у нас тут развешано… тэк, этот кортик явный новодел, хреновый к тому же, а вот это…
— Не трожь!
— Сидеть! — не оборачиваясь, рыкнул Саня. Будь на месте Васька злющая овчарка — и та бы, наверное, послушалась. Сокурснику только и осталось уныло проскулить:
— Ножны попортишь, гад…
— Ничё, у меня руки чистые, — усмехнулся парень, снимая с настенного ковра нечто черное, лаково блестевшее. — Хорошее танто. — Щелкнув чем-то, он выдвинул лезвие примерно наполовину и осторожно коснулся ногтем. — И сталь неплохая. Неужели Япония? Или все же Испания?
— Не угадал, — с презрением буркнул Васек. — Златоуст.
— Во как, — без особого удивления протянул Саня. — Ну и почем же нынче танто по-русски?
— Нипочем. Это демонстрационный образец, не продается.
— Васек, а спорим, я этот самурайский ножик сейчас голыми руками сломаю? Или нет, спорим, что вон той кувалдой я его с одного удара перешибу?
— С ума сошел?! Повесь где взял! — «Друг» снова заерзал на табуретке.
— Вась… — Улыбка Сани показалась мне ничуть не менее хищной, чем синеватая полоска стали в его руке. — Сдается мне, ты, старче, упорно кой-чего не понимаешь. Да, я не убивал твоего дружка, но… я, Васек, всего месяц назад с войны вернулся. С очень поганой войны. Ты вот железками балуешься… а ты хоть раз в жизни кому-нибудь горло резал? А? Даже не человеку… ты хоть свинью пробовал зарезать?!
