Прекрасная притворщица - Хейно Сьюзен Джи (книги .txt) 📗
– Это не совсем то, что мужчина хотел бы услышать от своей молодой жены, Дэш, – с укоризной заметил Растмур. – Я и сам могу справиться с Фицджелдером.
– Возможно, но я все равно поеду с тобой.
– Похоже, ты просто ищешь повод, чтобы убраться подальше из этого дома, в котором теперь полно женщин.
– Кажется, и в самом деле наблюдается некоторый численный перевес – моя мать бы чрезвычайно расстроилась, что уехала так рано и пропустила все веселье. К тому же Нансини сможет составить им компанию…
– Нет! Ты заверил меня, что его оставят в покое. Дэш, очень важно, чтобы никло не помешал его отдыху.
– Никто и не помешает. Боже, да ты злишься?! Что ты скрываешь от меня?
– Я просто не ожидал, что моя мать и Пенелопа появятся здесь, вот и все.
– Однако они здесь. Это лишь доказывает, что все гораздо серьезнее, чем мы думали, именно поэтому я и не отпущу тебя в Лондон одного.
– Но…
– Все уже решено, – произнес Дэшфорд. – Я уже отправил людей. Они постараются выяснить что-нибудь об участии Линдли во всем этом и будут дожидаться нас в моем городском доме. Ты ничего не выиграешь, если отправишься уже сегодня.
– Дэш, я ценю твою заботу, но это полностью мое дело.
– Разумеется, не только твое. В него втянуты моя несчастная юная кузина и мой неразумный друг, так что я не могу остаться в стороне. Эта тема закрыта. Но если ты хочешь рассказать мне что-нибудь о том, кто же такой этот Нансини, то…
Растмур хотел было сказать, что больше не собирается обсуждать Нансини, как вдруг их беседа была прервана стуком в дверь. На пороге появился лакей.
– Прошу прощения, – поклонившись, произнес он, – лорд Растмур просил сообщить, если сеньор Нансини покинет свою комнату.
Дэшфорд бросил на друга вопросительный взгляд, но тот не обратил на это ни малейшего внимания. Он постарался сохранить спокойствие.
– Это произошло?
– Он направился в гостиную, сэр, он сейчас с леди. Я только сейчас узнал об этом, но миссис Кендалл говорит, что он находится там уже полчаса.
Дьявол, что задумала Джулия? Сейчас ему это вовсе ни к чему.
– Спасибо, Хал, – сказал Дэшфорд.
Еще раз поклонившись, лакей исчез, закрыв за собой дверь. Растмур вцепился в подлокотники кресла. Жаль, что он уже допил виски – ему срочно нужно было выпить. Черт, но он немедленно должен отправиться к Джулии и…
Нет, он не желал даже думать о том, что он хотел бы сделать с ней прямо сейчас. Лучше подумать о виски.
Но сначала нужно придумать, как не допустить, чтобы в гостиной что-то стряслось.
– Так мы присоединимся к ним? – после напряженной паузы поинтересовался Дэшфорд.
Растмур почти вскочил. Ему необходимо вести себя сдержаннее, но сейчас его больше заботило, не натворила ли чего Джулия в гостиной. Если только она причинит матери и сестре какое-то беспокойство, то он… он… он ее отшлепает.
Энтони прошел вслед за другом по коридору, через холл, и в другой коридор, ведущий в гостиную. Почему Дэш не может идти быстрее? Этот чертов дом такой огромный, что попасть куда-либо быстро решительно невозможно. Интересно, что успела натворить Джулия? Черт, ведь мать может догадаться, кто она на самом деле!
Чем ближе Энтони подходил к гостиной, тем больше убеждался в том, что именно это и происходит. Из-за полуоткрытой двери доносились возбужденные женские голоса. Дэшфорд взглянул на Растмура, приподняв бровь, и тот оттолкнул его с дороги. Он ворвался в комнату, готовый разнимать дерущихся женщин. Однако драки не было. Все обстояло гораздо хуже.
Он обнаружил чистую и аккуратно причесанную Джулию в хорошо сидящем на ней сюртуке модного покроя. Она стояла позади диванчика, слегка склонившись над хихикающей Пенелопой, чьи глаза восторженно блестели. Две другие леди, сидя по обе стороны от его сестры, о чем-то оживленно переговаривались и бросали восхищенные взгляды на молодого щеголя. Листки смятой бумаги валялись рядом, а еще несколько дамы сжимали в руках. Они прекратили свой веселый гам лишь для того, чтобы взглянуть на ворвавшегося в комнату Растмура, искоса взглянули на Джулию и разразились смехом.
Боже, эти женщины смеются над ним?
– Что здесь происходит? – спросил Дэшфорд.
– Здравствуй, милый, – прощебетала леди Дэшфорд. – Мистер Нансини был так добр, что рассказал нам, как ему и бедному Растмуру удалось выжить в том ужасном пожаре.
У «бедного» Растмура появилось нехорошее предчувствие, что мистер Нансини мог изрядно кое-что приукрасить. Насколько он помнил, в этом проклятом пожаре не было ничего смешного. Что же делает Джулия? Предполагалось, что она будет надежно заперта в своей комнате. Дьявол.
Он взглянул на Джулию.
– Мистеру Нансини нельзя говорить! Он должен восстанавливать голос. Ему следует отдыхать в своей комнате наверху.
– Не будь таким занудой, – сказала мать Энтони, отмахиваясь от него сложенным веером. – Мистер Нансини бережет свой голос. Он написал все на бумаге.
Растмур прищурился и посмотрел на Джулию: может, она хотя бы заметила, что он рассержен.
– А мистер Нансини не знает английский.
– Английский не единственный язык на свете, знаешь ли, – объявила Пенелопа. – Мистер Нансини писал на французском. И весьма хорошо, могу сказать. Он развлекает нас уже час. Ты знал, что он еще и поэт? Он написал для меня сонет! На французском!
– Неужели?
Растмур сжал кулаки, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не высказать все, что думает о познаниях мистера Нансини в области французского языка. Но его ярость, кажется, не осталась незамеченной женщинами. Пенелопа еще веселее рассмеялась, и, более того, у нее хватило наглости, чтобы показать на него пальцем.
– Взгляните, мистер Нансини, – воскликнула она. – Энтони делает это в точности, как вы нам показывали! Его подбородок и вправду дрожит, когда он очень расстроен. Боже, у вас настоящий талант к пантомиме.
Джулия посмела поклониться в ответ на похвалу Пенелопы. Растмур перестал сжимать челюсть и расправил плечи. Он вовсе не принимает одну и ту же позу, когда расстроен, и его подбородок не дрожит, как думают дамы в этой комнате.
– В самом деле! – воскликнула леди Дэшфорд, тоже пораженная способностями Джулии. – Я и не думала, что у оперных певцов так развита наблюдательность. Вы талант! Неудивительно, что лорд Растмур принимает такое участие в вашей жизни и стремится ввести вас в общество и на лондонскую сцену.
Теперь глаза Растмура удивленно расширились. Что он делает?
Его мать улыбнулась:
– Я горжусь тобой, Энтони. Тебе следовало сказать мне, что ты так заинтересовался искусством.
– А этот дом для сирот! – добавила Пенелопа. – Какая щедрость! Пожалуйста, возьми меня туда с собой когда-нибудь, и я отнесу подарки тем бедным детям, которым ты помогаешь.
Энтони не знал, правильно ли расслышал.
– Что?
Дэшфорд буквально ахнул:
– Боже!
– О, я знаю, что ты слишком скромен, чтобы признаться, – произнесла его мать, сияя. – Но мистер Нансини обо всем нам рассказал. Весьма похвально, что ты смог отказаться от своих обычных предрассудков и земных забот, Энтони. К тому же ты становишься более сдержанным. В самом деле, я могу гордиться своим сыном. Как только вернусь в Лондон, я прослежу, чтобы крепкие напитки исчезли из дома и больше не искушали тебя.
– Разумеется, ты этого не сделаешь! – воскликнул Растмур. – Что это вам рассказал мистер Нансини?
– Не рассказал, дорогой, а написал, – поправила его мать. – Но я понимаю, что ты не хочешь об этом говорить. Он уже объяснил, что ты лишь пытаешься загладить свою вину за то, как вел себя с некой молодой леди несколько лет назад, но мы больше не будем касаться этой деликатной темы.
– Что он сказал?
Джулия скромно улыбнулась, в то время как ругательства Растмура потонули в хохоте Дэшфорда. Боже, он убьет эту хитрую лгунью! Как, ради всего святого, он переживет все это? Судя по взглядам женщин и сочувственным похлопываниям по спине, полученным от Дэшфорда, это будет нелегко.
