Фамильное дело - Санд Жаклин (книги бесплатно txt) 📗

Он как раз читал заметку, восхвалявшую роль союзников в Крымской войне, когда дворецкий Рене постучался в кабинет и, дождавшись разрешения, вошел.

– Ваша светлость, – доложил он с поклоном, – к вам с визитом молодая дама.

– Молодая дама, Рене? – уточнил виконт, складывая газету. – Возможно, ты имеешь в виду графиню де Бриан?

– Если бы то была графиня де Бриан, я бы так и сказал, ваша светлость, – заявил дворецкий. – Уж мне ли ее не знать! Нет, эта молодая особа мне незнакома. Она раньше не бывала с визитом в этом доме, иначе я запомнил бы ее. Она просит встречи с вами и уверяет, что состоит с вами в родстве.

Сезар удивленно хмыкнул.

– Родственница? Но… а впрочем, ладно. Проводи ее в гостиную, Рене, и скажи, что я сейчас приду. И подай ей чай или то, что она захочет.

Родственников у Сезара имелось немного, а близких так и вовсе не было. Ветвь рода, к которой он принадлежал, оказалась небогата на наследников, и сейчас из основной линии потомков де Моро оставался один Сезар, носивший по праву титул виконта. Герцогство он унаследовать не мог, ибо титул словно повис в воздухе после грома Революции: тех герцогов уже не осталось, а владения их отошли короне. Сезар не печалился и, хотя являлся представителем старого дворянства, получившего свой титул задолго до Наполеона, никогда не придавал особого значения всем этим вещам. Его устраивало собственное положение, остальное же интересовало мало.

Тем не менее родственники у Сезара все же водились, по материнской линии, и проживали они в провинции, в окрестностях Марселя. Их список имелся у Рене, который два раза в год составлял поздравительные письма – на Рождество и Пасху, – и виконту требовалось только подписать их, чтобы соблюсти формальности. Жившие под Марселем родичи приходились Сезару то ли троюродными, то ли четвероюродными братьями, а может, и сестрами – он не помнил. Они считались недостаточно знатными для его семьи, хотя и принадлежали к ней благодаря запутанной системе браков, что отражено в семейном древе каждого аристократа. Дальние родственники знали, насколько эфемерна связь между ними и Сезаром – связь, обусловленная лишь тем, что когда-то его отец женился на его матери. Никогда прежде они не возникали в его жизни, никогда не заявляли о себе, кроме как точно такими же формальными письмами, коих виконт никогда не читал.

Поразмыслив еще немного, Сезар поднялся и отправился в гостиную. Получить ответы на вопросы можно легко – всего лишь поговорив с визитершей.

Когда виконт вошел, женщина, стоявшая у окна, обернулась, и Сезар понял, отчего Рене сказал, что запомнил бы ее.

Незнакомка была мила, более того, она была красива. Утреннее солнце, падавшее из окна широкой полосой, словно облило ее золотом, превратив серый дорожный наряд в бальное платье, а из девушки создав подобие ангела. Золотистые волосы плавными волнами падали из-под шляпки, гладкая кожа словно бы светилась, как светится «мягкий» фарфор [1]. У незнакомки были большие темные глаза, ладная фигурка и пухлые губы, так и притягивавшие взгляд. Девушка смотрела чуть испуганно; так смотрит молодой зверь, который еще не познал несовершенства мира, но уже начинает об этом догадываться. Ударят его или погладят? Незнакомка стояла, нервно сжимая руки в тонких перчатках, и неотрывно глядела на виконта.

– Сударыня. – Подойдя ближе, Сезар легко поклонился ей. – Не имею чести быть знакомым с вами, но рад вашему визиту в мой дом. Я виконт де Моро.

– Сударь. – Девушка быстро присела в реверансе. Голос у нее оказался звонкий, но у Сезара возникло чувство, что она сознательно его приглушает. – Мое имя Сабрина де Греар, и я прихожусь вам четвероюродной сестрой.

– Да, сударыня, вполне допустимо, что это так, – ответил Сезар со всей возможной любезностью, – однако мы не были представлены друг другу, и, по правде говоря, я не ожидал вашего приезда. Вероятно, уведомление о нем задержалось в пути?

– Боюсь, никакого письма не было, ваша светлость, – ответила мадемуазель де Греар виновато, – я сочла, что приеду сама быстрее, чем оно дойдет.

– Прошу вас, садитесь, – пригласил виконт, – и расскажите, что привело вас сюда.

Начало ему не понравилось.

Сезар никогда не стремился познакомиться со своими дальними родственниками поближе. По правде говоря, они были ему совершенно безразличны, а по опыту друзей виконт знал, насколько назойливыми и неприятными могут оказаться иногда провинциальные дворяне. Они ведут совершенно иную жизнь, чем столичные обитатели, имеют иные интересы и зачастую не ведают, где пролегает граница между родственной любезностью и откровенной навязчивостью. Подписывать поздравительные письма – вот все, на что готов был пойти Сезар ради родственников, которых совсем не знал. Он не собирался с ними знакомиться. Зачем? Ему хватало приятных связей, а остальной мир мог катиться к черту.

К чести Греаров (а именно такую фамилию носили марсельские родичи, это виконт помнил), они никогда не надоедали ему своими знаками внимания; проще говоря, до сегодняшнего дня виконт ни одного из них никогда не видел и даже не знал, какова их семья, сколько человек состоит с ними в родстве и кто они. Наверное, знал Рене, как и положено хорошему дворецкому, который помогает хозяину разбирать корреспонденцию и поддерживать определенный статус. У виконта не было секретаря, исполнявшего подобную обязанность, Рене вполне хватало, да и покойный Флоран, камердинер, помогал. Так что Сезар впервые и видел Сабрину, и слышал о ней.

На столике уже было расставлено все, что нужно; вошедшая горничная разлила чай и поспешно удалилась. Мадемуазель де Греар подождала, пока за служанкой закроется дверь, и заговорила:

– Прошу простить меня, ваша светлость, что я приехала сюда без предупреждения. Это неслыханная дерзость с моей стороны. Я не должна была наносить такой визит родственнику, который намного выше меня по положению и к тому же мужчине. Но обстоятельства вынудили меня поступить подобным образом.

– Сударыня, – произнес Сезар терпеливо, – прошу вас, переходите к делу.

– Возможно, вы знали моего отца, господина Гийома де Греара?

– Не имел чести.

– Тогда я… – Она запнулась и покачала головой, глядя в свою чашку с чаем. – Тогда я не понимаю, зачем он это сделал.

– Что именно, сударыня? – начал раздражаться виконт.

– Я приехала просить – нет, умолять вас, – сказала мадемуазель де Греар, наконец взглянув на Сезара, и сколько смятения и грусти было в ее карих глазах! – Умолять жениться на мне, и чем скорее, тем лучше.

Виконт опешил.

Он ожидал, что белокурая красавица, которой явно не больше двадцати, попросит вывести ее в светское общество, или ссудить деньгами, или выскажет еще какую-нибудь вроде бы невинную, а на самом деле – донельзя практичную просьбу. Ко всему этому Сезар был готов, и ответы у него имелись. Но жениться?!

– Мадемуазель, – бросил виконт, уже не скрывая раздражения, – ничего абсурднее я не слышал в своей жизни. Если это не шутка, если вы всерьез приехали с такой просьбой, то я ставлю вас в известность о том, что сие невозможно.

– Я и думала, что ваш ответ будет таким. – Карие глаза девушки подозрительно заблестели, и Сезар разозлился еще больше – только громких рыданий ему не хватало! – И говорила об этом Мишелю. Но он уверял, что мы должны попробовать…

Виконт протяжно вздохнул.

– Будьте любезны объяснить мне все с самого начала, сударыня.

Мадемуазель де Греар достала из рукава платочек, промокнула глаза и заговорила тихо, но решительно:

– Моя семья, сударь, небогата. Возможно, вы знаете об этом. У нас небольшие владения неподалеку от Марселя: старый дом, сад и луга, несколько деревень – словом, то, что милостиво оставила нам Революция. Наша семья также невелика. Моя мать умерла вскоре после моего рождения, и нас со старшим братом Мишелем воспитывал отец. Около месяца назад, к сожалению, он скончался.

– Сочувствую вашей утрате, но до сих пор не понимаю, при чем здесь я.