Падший ангел (Женщина для офицеров) - Арнольд Марго (читать книги онлайн регистрации .txt) 📗
Белль снова рассмеялась, но теперь уже более жестко. Когда же она вновь заговорила, горечь ее последних слов врезалась мне в память на многие годы.
– Да, – продолжила она, – к нам приходят богачи, и многим из них вполне можно облегчить их тугие кошельки. Так что чем сообразительнее ты будешь, тем богаче сможешь стать. Я не обещаю тебе молочных рек с кисельными берегами, но существует много гораздо худших способов существования. Гораздо худших.
С этими словами Белль закуталась в шаль, словно на нее внезапно дохнуло холодом.
Однако я продолжала сражаться за маленькие мечты своего детства.
– Но почему именно я? – Безнадежность и в то же время упрямство владели мной. – Я не очень красива, не слишком умна. Почему тебе нужна я? Почему не… – Я чуть было не упомянула ее племянниц, но, сама не зная отчего, запнулась.
Белль смотрела сквозь меня, как будто не в силах отвести взгляда от чего-то за моей спиной.
– Почему ты, а не Селина, что живет за стенкой, или Фанни через дорогу, или Рози за углом? Что ж, с одной стороны, потому что ты мне нравишься. Я всегда любила тебя – еще с тех пор, как ты была малюткой, и сейчас мне хочется вытащить тебя отсюда. – Она сделала паузу, и лицо ее стало жестким. – С другой стороны, потому, что я деловая женщина и то, что я из тебя сделаю, станет источником прибыли для нас обеих. За двадцать с лишним лет я хорошо поняла, что представляют собой мужчины. Если тебя хорошенько отмыть, вложить в твои уста нужные слова и нарядить тебя в красивое платье, ты станешь именно тем, чего им хочется. У тебя нежный взгляд, который так нравится мужчинам, хорошенькое маленькое тело, с которым правильное питание может сотворить чудеса, у тебя красивые руки, глаза и прекрасные волосы. А с твоим острым умом ты, если бы захотела, могла бы заставить половину Лондона пасть у твоих ног.
Белль замолчала и утомленно поднялась со стула.
– Однако для одного вечера я и так наговорила слишком много. Мистер Колливер, вы должны принять решение до конца недели. В пятницу я вернусь за ответом.
Отец беспокойно вскочил на ноги.
– Думаю, мне лучше посоветоваться с ее тетушкой. Это очень важный шаг, Белль, и я хочу поступить во благо дочке.
Но Белль уже ушла, одарив меня лучезарной улыбкой и бросив на прощанье:
– Подумай над моими словами, дитя, и ответ сам придет к тебе.
Мой отец, застыв в напряженной позе, провожал ее глазами.
– Так я и сделаю, – сказал он довольным тоном человека, нашедшего наконец выход из сложного положения, – поговорю с твоей тетушкой.
Если бы слезы не стояли в моих глазах, я бы, наверное, расхохоталась ему прямо в лицо. Моя тетушка, сестра моей матери… Впоследствии мне доводилось встречать людей, которые с первого взгляда проникались ко мне ненавистью, но тогда я уже ко многому привыкла и они были мне не страшны. Только один человек возненавидел меня с первого дня моей жизни и даже не особо пытался это скрывать – моя тетушка Сара, старшая сестра моей матери. Разница в годах между ними была так велика, что тетушка Сара относилась к своей сестре скорее как к дочери и любила ее до умопомрачения. Я никогда не могла понять, за что же она так ненавидит меня. Возможно, до моего появления на свет жизнь была не так жестока к моим родителям, у них еще оставались маленькие радости и изредка предоставлялась возможность хоть чем-то побаловать себя, а после рождения третьего, четвертого и пятого ребенка все это ушло в прошлое. Из всех троих удалось выжить только мне. А может быть, это чувство объяснялось тем, что я была слишком похожа на свою мать в молодости, до того, как нищета и бедствия наложили на нее свое клеймо.
Впрочем, каковы бы ни были причины, моя тетушка ни за что не призналась бы в этом чувстве. Но тем не менее все мое детство и отрочество прошли под заунывный аккомпанемент бесконечных причитаний тетушки, не устававшей перечислять мои недостатки и провинности. Именно она с момента смерти матушки без устали подзуживала моего отца, уговаривая его «пристроить» меня куда-нибудь, чтобы я тоже зарабатывала деньги для семьи. И я абсолютно точно знала, что она скажет отцу на сей раз: «Какая удача для Элизабет – вырваться отсюда и пожить в роскоши, в то время как остальная семья будет прозябать в нужде! Я надеюсь, она не забудет своих менее удачливых братьев и сестер, этих бедных овечек».
Если впоследствии мои дела пойдут плохо, она скажет: «Я всегда знала, что ничего путного из нее не выйдет. Я знала, что именно так все и получится». А если у меня все будет хорошо, тетушка наверняка заявит: «Она все равно плохо кончит, вот попомните мои слова!» Я знала все это наперед, когда стояла в кухне и смотрела на своего бедного отца-неудачника, пытавшегося избавиться от тяжкой ответственности – толкнуть свою дочь на путь, который приведет ее к богатству и проклятию.
Все случилось точно так, как я и предполагала. Моя тетушка произнесла именно те слова, которые я ожидала от нее услышать, и еще множество других. Младшие, конечно, участия в разговоре не принимали, поскольку были слишком малы, чтобы понять, о чем речь. Моя старшая сестра, которой на протяжении всей нашей жизни не было до меня никакого дела, смотрела на все это проще: в доме станет одним голодным ртом меньше, а постель теперь придется делить не с двумя, а всего лишь с одной сестрой. Только брат встал на мою защиту. Обычно тихий и молчаливый, на сей раз он выкрикивал в лицо отцу такие слова, от которых беднягу передергивало. Но даже мой брат не мог тягаться с тетушкой. В четверг вечером мы все уже были нравственно и физически истощены, но и тогда брат сумел утешить меня, подарив мне крохотный лучик надежды.
– Лиз, – сказал он, – если даже они сумеют избавиться от тебя на этот год, за это время, как я понимаю, с тобой ничего не произойдет – ты пока что будешь только учиться. А к концу года я уже закончу свое учение и стану сам зарабатывать на жизнь. Вот тут-то только они нас и видели. Я найду работу, а ты, может быть, сможешь шить, учить детей или делать что-то еще. Все будет хорошо, вот увидишь.
Боже, как мне хотелось верить в это! И я поверила.
Когда в пятницу появилась Белль, мы уже все ждали ее, включая тетушку, хотя она и заявила, что не обмолвится и словом «с этой женщиной». Белль вошла словно свежий ветер, принеся с собой запах фиалок. Помню, на ней был плащ из фиолетового бархата, подбитый белым горностаем. Она была неотразима.
– Итак? – спросила она своим мягким глубоким голосом.
Отец нервно откашлялся.
– Белль, мы обдумали твое предложение и решили, что для людей в таком положении, как наше, оно представляется весьма заманчивым. Хотя, – он растерянно взглянул в сторону моей тетушки, – учитывая, что Элизабет могла бы помогать семье, зарабатывая деньги в течение следующего года, мы подумали, что, может быть… – И он беспомощно умолк.
Глаза Белль вспыхнули.
– В вашем доме станет одним ртом меньше. Согласитесь, уже одно это кое-что значит. Кроме того, это дело Элизабет – посылать что-нибудь домой или нет, а меня сие не касается. Кстати, что скажет она сама?
Я взглянула на нее спокойно, как только могла, хотя внутри меня все сжималось от страха.
– Я не хотела, чтобы так было, но все они твердят, что я должна поехать с тобой. В течение года я буду делать все, что ты прикажешь, но после этого – ничего не обещаю. Абсолютно ничего. И нет такого закона, по которому меня можно принудить к чему-то иному.
Белль запрокинула свою прекрасную головку и рассмеялась.
– Это честно, дитя мое. Честно сказано, хотя мне и предстоит излечить тебя от чрезмерной честности в отношениях с другими, иначе ты никогда ничего не достигнешь. Давай вернемся к этому разговору через год. А теперь пошли, нам пора.
Я в изумлении уставилась на нее.
– Что ж, если ты по-прежнему хочешь забрать меня, я должна собрать свои вещи.
– Оставь их, дитя мое, оставь их. Я уверена… – в голосе ее зазвучала неприкрытая насмешка, – в этом доме им найдут применение. Что же касается тебя, то со мной ты начнешь новую жизнь с новыми вещами. У тебя больше нет прошлого – у тебя есть только будущее.
