Жестокие игры - Пиколт Джоди Линн (книги полностью TXT) 📗
Миссис Фишман поджала губы.
– Спасибо, Фрэнк, за то, что нашел столь яркое определение. – Учительница принялась прохаживаться по проходу между столами. – Ходили слухи, что Абигейл стала в Бостоне проституткой. После того как ее мужа повесили, Элизабет Проктор вышла замуж второй раз. А современных колдуний, разумеется, больше никто не обвиняет в сговоре с дьяволом.
Джилли опустила голову, чтобы волосы скрыли ее лицо.
«Вы бы очень удивились…» – подумала она.
Было только восемь утра, но Эдди уже так устала, что едва держалась на ногах.
– Еще кофе? – предложила она, держа кофейник так, что он словно шмель нависал над чашкой Стюарта Холлингза.
– Знаешь, Эдди, доктора говорят, что я должен прекратить пить кофе, потому что он вреден для сердца. – Он улыбнулся. – А я ответил: если, выпивая три чашки в день, я дожил до восьмидесяти шести лет, то буду продолжать в том же духе.
Эдди улыбнулась и налила ему еще.
– Будем надеяться, что вы проживете еще восемьдесят шесть лет.
– Господи всемогущий, нет! – застонал сидевший рядом с ним Уоллес. – Я надеюсь, что он отправится в мир иной раньше меня, чтобы я мог лет десять пожить в мире и покое.
Рой раскрыл пакет с монетами, и они с тихим звоном посыпались в ящик кассового аппарата.
– Сегодня много народу, – заметил он, когда Эдди прошла мимо, встречая новых клиентов.
Она вздохнула.
– Такого наплыва не было с того лета, когда мы предлагали бесплатно фирменное горячее блюдо каждый раз, когда термометр зашкаливал за тридцать восемь.
Она улыбнулась отцу, он улыбнулся в ответ, но оба понимали, чем вызван небывалый ажиотаж. Те, кто никогда не ходил в их закусочную, явились сюда из любопытства: поглазеть на преступника, который отважился осесть в их городке. Они хотели посмотреть, кто мог оказаться настолько дерзок или настолько глуп. Казалось невероятным, что новости могут распространяться с такой быстротой, но Эдди, оглянувшись на собственную жизнь, поняла – такое случалось и раньше. Слухи ширились, обрастали подробностями, пока из человека, обвиненного в домогательстве, не превратили Джека в серийного маньяка-насильника, пока из скорбящей матери она сама не превратилась в сумасшедшую.
Печальная правда заключалась в том, что нет ничего «вкуснее» для жителя маленького городка, чем сплетни.
Пока никакого представления не разыгрывалось. Но не успела Эдди об этом подумать, как дверь открылась и вошел Джек, который решительно направился в сторону кухни. Его появление накалило воздух в крошечном зале: руки с кофейными чашками замерли, вилки были отложены в сторону, а сами посетители не сводили глаз с человека, который за одну ночь из «посудомойщика в закусочной» превратился в «осужденного за изнасилование».
– Извини, я опоздал, – на ходу пробормотал Джек.
Эдди встала перед ним и не пошевелилась, пока он не поднял на нее глаза.
– Что произошло?
– Эдди, прошу тебя, давай поговорим об этом позже.
Она тут же кивнула.
– Помоги мне убрать со столов.
Джек ухватился за работу, словно за соломинку.
– Только фартук надену.
Он скрылся за вращающимися дверями.
Понемногу закусочная вновь ожила. Спустя какое-то время Джек появился с пустым ведром. Эдди видела, как он подошел к столику, за которым закончила обедать семья: мама, папа и мальчик.
– Мамочка, – громким шепотом произнес малыш, – этот дядя плохой?
Эдди тут же оказалась рядом с ними.
– Я уберу.
Ее голос вывел Джека из оцепенения. Он кивнул и пошел к стойке.
– Похоже, Эдди послала тебя сюда, – подмигнул ему Стюарт, – потому что мы не кусаемся. Не как эти наглецы, сующие повсюду свой длинный нос.
Джек густо покраснел и потянулся за их грязными приборами.
– Не вини себя. Неужели ты никогда не смотрел MTB? Черт, только ребенок не обратит внимания на эту малышку Бритни Спирс! – Стюарт усмехнулся. – Держу пари, если бы она отвесила мне плюху, то я бы не возражал. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я.
– Эти девки, – согласился Уоллес, – сами напрашиваются.
Руки Джека крепче сжали края ведра.
– Они не напрашиваются.
– Ты прав, – ответил Стюарт и захохотал. – Они встречают такого парня, как ты, и просто молят об этом.
Все произошло настолько быстро, что позже Джек не мог вспомнить, как схватил Стюарта за худую морщинистую шею и одной рукой приподнял со стула. И как Рой попытался оторвать его от старика. Внимание всей закусочной было приковано к действу, которое превзошло самые смелые ожидания посетителей.
– Джек! – закричала Эдди. – Джек, прекрати!
Он тут же отпустил Стюарта, и тот, кашляя, повалился на бок. Кровь, ударившая Джеку в голову, вновь стала течь спокойно, и он недоуменно посмотрел на свои руки, словно видел их впервые.
– Мистер Холлингз, – запинаясь, произнес он, – прошу прощения.
– Доктора были почти правы, – прохрипел Стюарт. – Но меня убьет не кофе, а парень, который его подает. – Уоллес помог ему подняться. – А ты крутой, Джек. Нужно быть настоящим мужчиной, чтобы наброситься на такого старика, как я… или трахнуть ребенка.
У Джека непроизвольно дернулись руки.
– Стюарт, Уоллес, – сказала Эдди, – мне очень жаль. – Она сделала шаг вперед и, вложив в улыбку все свое обаяние, объявила: – Разумеется, завтрак за счет заведения. Для всех.
Тут же раздались одобрительные возгласы, Стюарт с Уоллесом снова почувствовали себя на коне, напряжение рассеялось, как туман. Эдди повернулась к Джеку.
– Можно поговорить с тобой? Наедине?
Она повела его в женский туалет, красивый и разноцветный, где пахло ароматическими смесями. Джек не решался встретиться с ней взглядом, просто стоял рядом и ждал, когда же разразится буря.
– Спасибо, – сказала Эдди, обнимая его нежными, словно веточки плюща, руками за шею.
Минуту спустя, продолжая ощущать вкус ее губ, Джек спросил:
– Почему ты не злишься на меня?
– Признаюсь, я жалею, что это оказался Стюарт. И жалею, что вокруг было столько свидетелей, которые пришли сюда именно за этим. Но рано или поздно они задумаются, почему насильник встал на сторону жертвы.
Она обняла его еще крепче, и он благодарно зарылся лицом ей в волосы.
– Сегодня вечером придешь? – прошептала она.
И почувствовала, что он улыбается.
В одном углу школьной столовой Сейлем-Фоллз возвели самодельный алтарь. Его завалили букетами из гвоздик, плюшевыми мишками и самодельными открытками, в которых желали Хейли Маккурт скорейшего выздоровления после операции по удалению опухоли в головном мозге.
– Я слышала, – сказала Уитни, – что опухоль была размером с грейпфрут.
Джиллиан глотнула чаю со льдом.
– Ерунда. Она бы тогда выпирала у нее из головы.
Мэг передернула плечами.
– Хейли была невыносима, но подобного никому не пожелаешь.
Джилли удивилась:
– А разве не этого ты желала?
– Конечно нет!
– Мэг, причина именно в тебе. Неужели ты считаешь простым совпадением то, что сегодня мы наводим на Хейли порчу, а завтра она начинает угасать?
– Господи, Джил, необязательно рассказывать об этом всей школе! – Мэг нервно оглянулась на алтарь, на который две ученицы укладывали огромный спиральный леденец, перевязанный лентой. – Кроме того, не мы же… это сделали. Человек не может за ночь вырастить опухоль.
Джилли подалась вперед.
– Все исходило от нас.
Мэг стала белее мела.
– Но мы же не хотели причинить ей вред! Джил, если мы вызвали у нее опухоль мозга, что станет с нами?
– Думаю, мы должны ее излечить, – предложила Челси. – Разве не для этого существуют колдуньи?
Джиллиан окунула ложку в йогурт и аккуратно облизала ее.
– Быть ведьмой означает быть тем, кем хочешь.
Амос Дункан постучал молоточком по кафедре в конгрегационалистской церкви. Ропот на заполненных скамьях моментально стих, все повернулись к нему.
