Форд Генри: Важнейшая проблема мира. том 2 - Форд Генри (книги без сокращений .TXT) 📗
«Пусть он, по меньшей мере, знает, что ему запрещено называться иудеем и что в его братстве нет никакой доли наследства, если спустя некоторое время они не перестроятся, то пусть они знают, что мы будем бороться с ними всеми законными средствами, имеющимися в нашем распоряжении. На монументе стыда мы начертаем их имена на вечный позор и порицание, и об их поступках будет записано до самого последнего поколения. Если их поддерживают, то эта поддержка прекратится, если они торговцы, то их будут расстреливать, если они глупцы, то они будут удалены с работы и будут наказаны, и все люди в мире должны знать, что не будет никаких поблажек». Месяц спустя за этим последовала вторая статья, также на языке хибрю, озаглавленная «Сражайся и побеждай», в которой было объявлено, что угрожаемое преследование применяться не будет: «Имена предательских родителей, а также юношей и девушек, которые не обратили внимания на предупреждения, должны быть опубликованы немедленно и без задержки в газетах и бюллетенях, должны быть вывешены в объявлениях в начале каждой улицы. Список этих имен должен быть направлен главам каждой организации, руководителям синагог, в госпитали, тем, кто организует торжественные церемонии свадеб, директорам Американского Иудейского Фонда Помощи и так далее. Он должен быть озаглавлен следующим образом: «Черный список» и «Предатели своего народа». Этот приказ должен касаться всех, и если у кого-то из этих людей есть сын, он не должен подвергаться обрезанию; в случае смерти его тело не должно быть захоронено среди иудеев; религиозное бракосочетание не будет санкционировано, иудейские доктора не будут навещать его в случае заболевания; в случае нужды им не будет оказываться помощь, даже если они состоят в списке Американского Фонда Помощи, - короче говоря, мы должны преследовать их до тех пор, пока они не будут уничтожены. Мужчины должны кричать им: «Прочь с дороги, нечистый, нечистый!» Поскольку этих людей будут считать злобными ренегатами, то между ними и нами не будет никакого связующего звена. И помимо этого общество молодых людей и девушек Иерусалима должно принять в качестве принципа исключить из их объединений всех тех, кто посещает такие школы, указывать на них пальцем с презрением и заставить их понять, что они исключены из общества. Эти предатели-учащиеся, юноши и девушки, должны сами понять, что они грешники и правонарушители, которые изолированы, исключены из всего общества, отделены от иудейского сообщества, поскольку они презирают Израиль и его святость, и всем сынам Израиля будет запрещено приближаться к ним...
Война против предателей нашего народа. Война всеми законными средствами. Война без сожаления и прощения; предатели должны знать, что они не должны шутить с чувствами народа. Сражайтесь и побеждайте».
Сионистский Комитет, одним членом которого был американец, следовал этому принципу, объявив в печати, что время благосклонности прошло и что незамедлительно имена тех, кто все еще не подчиняется, будут написаны на углах улиц, после чего начался бойкот. Мисс Ландау, преданная иудейка, директор лучшей средней иудейской школы для девочек в городе, «Школы Евы Котшилд», одной из тех, однако, ученикам и преподавателям которой угрожали, поскольку они не подчинялись диктату Сионистского Комитета и обращались за помощью к гражданским властям, этот комитет потащили в суд, и бойкот, которым угрожали, был запрещен».
«При подобном отношении со стороны сионистских лидеров в Иерусалиме можно было бы ожидать, что последует насилие. Пасха - это время большого возбуждения и беспокойства в Иерусалиме для христиан, иудеев, атак-же и мусульман, поскольку пасха совпадает с иудейской пасхой и мусульманским праздником паломника Нэби Муса, когда мусульмане со всей Палестины собираются, чтобы послушать проповеди в мечети Харам Эш-Шериф и затем прошествовать до так называемого памятника Моисею около Мертвого моря, Религиозное возбуждение этого периода, которое находит свой выход в проклятиях друг друга, всегда чревато физическими беспорядками, если те, кто проклинает друг друга, вступают в контакт. В это время турки мудро изолируются друг от друга с тем, чтобы каждая религия оказалась в своем собственном квартале. Вопреки предупреждениям и просьбам мусульманских религиозных лидеров англичанам это не удается сделать вследствие или сверхуверенности в английском миролюбии, или возражений со стороны иудейских представителей относительно подобной сегрегации применительно к ним. За несколько дней горячие головы среди иудеев и мусульман разжигают себя для бунта. Тренированные иудейские банды ведут подготовку в своих кварталах к конфликту, мусульмане же уже давно не нуждаются, вероятно, в подобной подготовке. В Пасхальное утро 1920 года фанатичные мусульмане из Хеврона прибыли к воротам Яффы со своим священным знаменем, распевая свои песни религиозной нетерпимости. Многие иудеи ожидали их там, чтобы поприветствовать. Английские солдаты вместе со своими офицерами все были в церкви. Чьи оскорбления были худшими и кто нанес первый удар, осталось неясным. В драку быстро ввязались все. Иудеи были вооружены лучше, у них были ружья против мусульманских кинжалов; однако мусульмане были лучшими драчунами. 1Ърод в пределах его стен быстро оказался в их руках. Жившие там иудеи были старомодными сефар-дийскими семьями, живущими в тесноте в жалких трущобах, не сочувствующими сионизму, мирными и неподготовленными к таким событиям. Мусульмане ненавидели этих бедных несчастных.
Без стен иудеи были в подавляющем большинстве. Согласно официальным данным в тот момент там были 28000 иудеев, 16000 христиан и 14500 мусульман, живших в Иерусалиме. То, что мусульманин делал внутри своих стен, иудей совершал без стен. Перед моими глазами арабский квартал, расположенный ниже больших иудейских кварталов, был подожжен, сгорел и был разграблен, его бедные обитатели бежали, спасая свои жизни, под ружейными выстрелами из иудейского квартала. Двое мужчин были убиты. Когда на место событий прибыли войска, то большую долю окруженных восставших составляли иудеи. Последующие судебные разбирательства также, по-видимому, возложили главную ответственность за беспорядки на иудеев. Основные приговоры были равномерно распределены между иудеями и мусульманами, однако преступники, которые подучили более мягкие приговоры, в большинстве своем были иудеями. В течение недели мы жили в состоянии осады, не разрешалось ни выходить из города, ни входить в город или показываться на крыше дома или балконе после захода солнца, и в течение нескольких месяцев на каждом перекрестке стояли часовые, собрания были запрещены, и существовала опасность возникновения новых беспорядков».
«Назначение сэра Герберта Сэмюэла, иудея, губернатором нового протектората по Сионистскому Мандату серьезно усилило возбуждение. В мусульманских городах, таких как Наблус, открыто говорили в моем присутствии, что ни один иудей не может войти в город и поселиться в нем. Христиане, которые не принимали участия в беспорядках, пользовались симпатией со стороны мусульман, и кто-то видел любопытное зрелище, когда Крест и Полумесяц делали общее дело. Высказывались предположения, что если сэр Герберт станет губернатором, то он никогда не войдет в Иерусалим живым. Фактически он высадился в Яффе и вошел в Иерусалим под мощной охраной с пулеметами впереди и позади, и на следующей неделе посетил Наблус и Хайфу таким же образом. Такова была ситуация, когда я покинул Палестину. В то время сэр Герберт только что издал свою декларацию и свое толкование мандата. Английские офицеры и официальные лица были почти все против сионистского мандата, и их высказывания во многих случаях были исключительно откровенны. Некоторые из наиболее выдающихся и лучше подготовленных просили перевести их на другие посты из-за их отношения к этой проблеме, а некоторые из них ушли в отставку».
«С того времени стало исключительно трудно получить надежную информацию о преобладающих условиях. Однако из всей информации, которую мне удалось собрать, представляется таким образом, что сэр Герберт, который, как я полагаю, сам не является сионистом, действовал с единственно возможным тактом и осторожностью. Он проявил большую справедливость и свое намерение управлять с беспристрастностью, без особой благосклонности к кому-либо, не позволяя посторонним комитетам или местным организациям диктовать или пытаться диктовать проведение несправедливой политики. Когда я уехал из Палестины, значительное число иудеев покидало страну, в особенности тех, кто заявлял о своем американском гражданстве, вследствие чего отток был больше притока. С тех пор, как я могу судить по докладам, иудеи продолжали приезжать главным образом из восточно-европейских стран, будучи паразитами и нежелательными персонами, а другие и более высокого типа. Некоторые из последних были выпускниками университетов как мужского, так и женского пола, они могли быть и заняты тяжелым ручным трудом, как мне сказали, строя дороги и аналогичные сооружения, не презирая подобную работу, чтобы обеспечить себе дом в Палестине и реализовать свои ожидания».
