Болотный цветок - Крыжановская Вера Ивановна "Рочестер" (лучшие книги онлайн TXT) 📗

Ксаверий упал, между тем, на колени и задыхавшимся голосом шептал:

— Не противься, это бесполезно. Ты в моей власти, и ничто в мире не помешает мне упиться твоей красотой. Дай поцеловать мне твой ротик и раздели мою горячую, преданную любовь. Я буду твоим рабом и верну тебе свободу…

Но Марина даже не слушала его; она боролась и отбивалась с такой силой, что он едва мог ее удержать. В этой борьбе платье рвалось в клочья, летели булавки, и вдруг оборвалась золотая цепь, на которой висел крест, очутившийся у нее в руках. Зажав его крепко, она со всей силы ударила им ксендза по голове.

Острым углом массивного креста она попала в висок с такой силой, что Ксаверий с криком замертво повалился на пол.

С злобным самодовольством, на которое пять минут назад она не считала себя способной, смотрела она на залитое кровью лицо врага и его неподвижное тело; ее объяла сладость освобождения.

Но она вспомнила, что надо бежать, пока можно и пока этот мерзавец не пришел в себя. Дрожащими руками схватила она подсвечник и бросилась к выходу; дверь была полуоткрыта. Как молния, взбежала она на лестницу, пролетела по коридору и открыла дверь в молельню. Здесь она остановилась в нерешительности.

Если графиня увидит, она ее не пропустит и снова захочет заточить. Но нет! Теперь она не дастся в руки, а оглушит ее подсвечником и поднимет на ноги замок, потому что знает, где электрические звонки.

Задув свечу, она решительно откинула портьеру и остановилась в смущении. Что значат открытые окна, пустая постель и беспорядок в комнате?.. Да не все ли равно! Дорога свободна и надо пользоваться.

Она пробежала гостиную и другие комнаты графини и очутилась в широком коридоре, который через столовую вел в ее апартаменты.

В эту минуту открылась дверь, и лакей с посудой на подносе показался на пороге. Увидав ее, он остановился ошеломленный, и поднос вывалился из его рук.

—

Jesus

,

Maria

! Покойная графиня, — завопил он, бросаясь назад.

Впрочем, испуг лакея был вполне извинителен. Своим мертвенным лицом, распущенными и всклокоченными волосами, окровавленным и изодранным платьем, со спасительным крестом в руках Марина могла испугать кого угодно.

В столовой Павел Сергеевич с бароном и Эмилией Карловной пили чай; но услыхав неистовый крик лакея, сопровождаемый звоном разбитой посуды, они бросились к двери и остановились, как вкопанные.

В нескольких шагах от них в коридоре стояла Марина, или, вернее, ее тень, потому что в этом видении ничего живого не было, кроме широко открытых горящих глаз. Но вот «призрак» протянул вперед руки, выронил крест и с криком «папа» двинулся к ним…

В ту же минуту Марина зашаталась и упала бы на пол, если бы барон вовремя ее не подхватил.

Адауров с Реймаром отнесли ее в соседнюю комнату и уложили на диван, а Эмилия Карловна, видя, что она полунагая, сняла с себя шаль и закутала ее. Закрывая Марину, она увидела кровоподтеки и рубцы, покрывавшие ее спину и шею.

—

Точно следы плети, — ужаснулась она.

—

Да, она была в каком-то погребе: платье насквозь пропитано запахом сырости, — заметил Реймар.

. Один Павел Сергеевич ничего не говорил и, стоя на коленях у дивана, покрывал поцелуями похолодевшие руки и бледное лицо дочери, повторяя:

—

Мара, Мара, дорогое дитя мое.

Реймар первый опомнился от изумления и, послав тотчас же за доктором, принес сам воды и нюхательной соли, чтобы привести Марину в чувство.

После долгих страданий она пришла наконец в себя и ее первыми словами были:

—

Я убила ксендза… крестом, который дала мне игуменья. Он там, в подземелье…

Судорожно обхватив затем руками шею отца, она прижалась к нему, повторяя:

—

Защити меня… увези отсюда…

Павел Сергеевич утешал ее и уверял, что впредь никогда с ней не расстанется, и это отчасти успокоило Марину. Она выпила вина и молока; однако возбуждение все же было сильное, и она поминутно вздрагивала, когда стала нервным голосом описывать все, что с ней случилось.

—

Увези меня, папа, из этого ужасного места, — просила она, — чтобы я никогда не видела больше ту страшную женщину, которая меня так мучила. После всего того, что произошло, Стах не

посмеет меня дольше здесь удерживать…

—

Ты свободна, моя ненаглядная: враги твои умерли, — тихо ответил Адауров. — А жертва твоя, увы, была напрасна.

И он вкратце рассказал ей, как узнал правду от Юлианны и последние события: самоубийство графа и смерть графини.

—

Ты видишь, дорогая, что для нас с тобой все горести кончены. Ты меня больше не покинешь, а мне в твоем лице возвращена хоть половина моего счастья. Значит, еще стоит жить!..

И Павел Сергеевич нежно прижал ее к своей груди.

Марина дивилась и ужасалась, слушая отца, но была, видимо, слишком утомлена, чтобы ясно оценить значение происшедших событий. Наблюдавшая за ней Эмилия Карловна встревожилась, заметив, что глаза Марины лихорадочно блестят, а по временам ее бросает в краску и по телу пробегает дрожь.

—

На сегодня довольно болтать, надо ее уложить. Я приказала приготовить ей ванну, а потом пусть она хорошенько отдохнет.

Опираясь на отца и барона, она добрела до своей комнаты.

Когда ее уложили на диван, и отец вышел, Реймар схватил ее руки и прижал их к своим губам.

—

Простите меня, Марина Павловна.

Он прошептал так тихо, что она едва могла услышать, но взгляд, сопровождавший его слова, был полон безграничной любви и стоил самого горячего признания. Блаженная улыбка пробежала по истощенному лицу Марины, и сквозь охватившую ее истому ей рисовалась уже далекая картина счастливого мирного будущего.

Марина чувствовала невыразимое блаженство, когда час спустя, освежившись в ванне и надев чистое белье, она легла в кровать, а горничная расчесала и заплела ей волосы.

—

Как вы добры и как я вас люблю, — прошептала она, обнимая Эмилию Карловну, которая заботливо подсовывала ей под голову подушечку. — Побудьте еще со мной.

—

Да я вас не оставлю. Я буду спать тут же. Видите, мне приготовлена на диване постель.

Марина облегченно вздохнула, но вдруг привстала и схватила за руку свою собеседницу.

—

Скажите, это большой грех, если чувствуешь довольство при мысли, что мои преследователи умерли, и не жалеть Станислава? Ведь он был моим мужем, да и кончил так печально.

—

Успокойтесь, дорогая, и не мучайте себя такими вопросами. Господь знает, что делает, и не осудит за естественное и извинительное чувство; а если вам не хочется спать, так уж думайте лучше о будущем, а не о прошлом. Я твердо убеждена, дорогая Мара, что вы будете любимы и счастливы, — с доброй улыбкой успокаивала ее Эмилия Карловна.

Марина покраснела и закрыла глаза.

В это время барон с Павлом Сергеевичем спустились в подземелье и с ужасом осмотрели тюрьму, в которой Марина могла томиться целые годы и даже умереть голодной смертью, если бы Провидение не спасло ее.

С отвращением взглянули они на тело ксендза, лежащее в луже крови; он еще дышал и слабо стонал. Негодяй не внушал им, конечно, жалости, но барон позвал людей и после строго запрета болтать про то, что видели, велел перенести отца Ксаверия в одну из комнат нижнего этажа и перевязать его рану.

Обсудив все, Реймар с генералом решили, ради чести Павла Сергеевича и доброго имени барона, так как преступление учинено было его бабкой, избежать, по возможности, огласки скандальной истории. Кроме того, барон послал нарочного с письмом к епископу, в котором сообщал о проделке Ксаверия, предоставляя его преосвященству замять эту историю.