Мираж - Хашогги Сохейр (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
Однако главный подарок Амира получила за два дня до торжественного бракосочетания. Сидя в саду после захода солнца и наслаждаясь прохладным ветерком, Амира вдруг услышала знакомый голос:
— Грезишь наяву, сестренка? А я-то думал, что наши дорогие тетушки найдут, чем тебя занять.
— Малик! — В мгновение ока Амира оказалась в объятиях брата и неожиданно для себя вдруг расплакалась.
— Амира, что случилось? Амира, ты должна мне все рассказать! Ты несчастна? Тебя расстроила будущая свадьба? Если это так, я тотчас переговорю с отцом. Принц или не принц…
— Нет, нет. — Теперь из глаз Амиры текли слезы от смеха. — Я совсем не расстроена, во всяком случае, не замужество — причина моих слез. Просто твой приезд и наша встреча всколыхнули столько чувств…
— Я понимаю. — Малик нежно погладил сестру по голове. — Этот сад и во мне будит много воспоминаний…
Вытирая слезы, Амира посмотрела на брата. Он изменился, но в главном остался прежним. Лицо Малика стало жестче, но в темных глазах светилась та же любовь, которую всегда читала в них Амира.
— Так, значит, ты счастлива?
— Да, дорогой брат, да, конечно. Я же выхожу замуж! За принца! Разве одно это не может сделать счастливой любую женщину?
— Это всего лишь вопрос, но не ответ. И ты, моя дорогая сестра, не любая женщина, и я не знаю, что сделаю с тем мужчиной, который не сможет…
Амира сжала руку Малика.
— Я знаю, но поверь мне, я довольна судьбой. Честное слово. Я очень хочу выйти замуж.
— А я хочу, чтобы в этом браке осуществились все твои заветные мечты и желания. Я должен знать, что твое замужество принесет тебе счастье, которого должно хватить на нас обоих, Амира.
— Но чего не хватает в жизни тебе, Малик? Ведь твоя дочь — это великая радость.
— Я обожаю ее! — горячо произнес Малик. — И с каждым днем все больше и больше.
— А в своих письмах ты пишешь о постоянных разъездах.
— Это так, — рассмеялся Малик. — Кручусь, как вечный двигатель, — покупаю и продаю, продаю и покупаю. Мотаюсь по всему миру, сестренка. Как говорят американцы, хватаю все пироги сразу.
— Как твоя личная жизнь? Скоро ты найдешь себе невесту?
— Как только встречу женщину, которая станет для меня второй Лайлой. Кстати, я приобрел в Париже новую квартиру и нанял дочке няню-француженку.
Малик достал из кармана фотографию — круглолицая смеющаяся девочка играет с огромной роскошной куклой.
— Какая красавица! — воскликнула Амира, целуя глянцевую карточку.
— Скоро настанет день, сестренка, когда мы снова будем вместе — я все для этого сделаю — и опять станем единой семьей.
Проснувшись на рассвете, Амира беззвучно помолилась. Встав с постели, она окунулась в благоухающую миндалем ванну. Бахия протерла ее кожу мочалкой и вымыла дочиста французским мылом.
— А теперь займемся твоими чудесными волосами, — сказала служанка, вспенивая американский шампунь. Под конец она сполоснула волосы Амиры ромашкой. Точно так же когда-то Бахия готовила к свадьбе Джихан.
Завернувшись в толстое махровое полотенце, Амира выбралась из огромной мраморной ванны и растянулась в шезлонге. Бахия вышла и через минуту вернулась с кастрюлей, заполненной густым сахарным сиропом — домашним эпилятором. Раскатав массу по всему телу девушки, служанка стала снимать густой липкий слой, одновременно выдергивая волоски с рук, ног, под мышками и с лобка.
— Твоя кожа должна быть гладкой и нежной, как у ребенка, — приговаривала Бахия.
Амира громко вскрикнула, когда служанка принялась вместе с волосами отдирать сахарную вату от ее кожи.
— Мне больно, Бахия! Мне и правда очень больно!
— Конечно, больно, моя маленькая госпожа. А ты как думала — это же замужество. — Бахия улыбнулась, давая понять, что шутит, и нежно проворковала: — В таком виде ты очень понравишься мужу, а твой долг научиться угождать ему.
Закончив эту пытку, Бахия смазала кожу Амиры лосьоном из алоэ и оставила девушку в покое.
Из зеркала на Амиру смотрела незнакомая красавица. При ярком свете полуденного солнца, щедро осыпавшего своими лучами ее плечи, Амира была похожа на королеву, нет, на императрицу. На собранных в затейливый пучок волосах красиво сидела новая бриллиантовая диадема, от краев которой ослепительной вуалью спускались на плечи и кремово-белое великолепие свадебного платья сплетенные в замысловатый узор унизанные алмазами нити.
Закутанная в чадру из серого шелка, она ехала в королевский дворец, восседая в роскошном, дорогом лимузине Омара в сопровождении отца и тетушек. По случаю важного визита Омар Бадир был одет в белоснежное тоби тончайшего египетского хлопка. Поверх тоби он накинул отороченный золотом бежевый льняной бишт. Разодетых в шелка и кружева, увешанных золотом, напомаженных и надушенных теток было вовсе не узнать.
Из окна машины Амира королевским жестом приветствовала стоявших на обочине людей, которые желали ей счастья и возносили за нее молитвы всемогущему Аллаху. Празднества в аль-Ремале по случаю бракосочетания сына короля начались на рассвете, когда по распоряжению обоих родителей были заколоты сотни овец, а их мясо роздано бедным.
Много раз видевшая раньше королевский дворец, Амира была поражена его чудесным перевоплощением — огромное здание было похоже на благоухающий цветами фантастический сад. Ранним утром из Голландии были самолетом доставлены корзины с десятками тысяч бутонов разнообразных цветов. Тюльпаны, гиацинты, лилии и гладиолусы обрамляли стены многочисленных помещений дворца и длинные коридоры; двери, окна и перила широких лестниц были увиты гирляндами роз и гвоздик.
Отец проводил Амиру до ступеней главной лестницы, где ее встретили застывшие в бесстрастном молчании стражники. Поцеловав дочь в лоб и пробормотав: «Да хранит тебя Бог» — Омар вернулся в машину, которая отвезла его в дальний угол дворцового сада.
Там, под яркими полосатыми тентами, уже начался мужской праздник. До Амиры донеслись звуки песен, ритмичный бой барабанов. В воздухе был разлит острый аромат бараньих туш, целиком поджариваемых на открытом огне, и приправленного пряностями вареного риса.
Во дворце Амиру тотчас окружили ее юные кузины в белых одеждах и с длинными белыми свечами в руках. Женщины накинули чадры, тетя Наджла зажгла свечи, и эффа — торжественная, исполненная молчаливого достоинства процессия — двинулась по длинным сводчатым переходам дворца. Впереди шествовали маленькие девочки, за ними невеста в сопровождении тетушек. Медленно приближались они к главному залу для приемов.
Внезапно раздался звонкий хор сотен женских голосов, и Амиру охватила ни с чем не сравнимая радость. Когда невеста вошла в огромное помещение, освещенное сотней хрустальных люстр, собравшиеся там женщины и дети стоя встретили ее громкими аплодисментами. Ливанская певица Сабах в сопровождении мужского оркестра, скрытого за ширмой, запела «Далаа йа далаа» — «Обнимай меня, обнимай». Амира, принимая поздравления собравшихся, обошла просторный, залитый светом зал.
— Пусть у тебя будут одни только сыновья! — воскликнула одна из женщин.
— Тысячу ночей любви! — пожелала другая.
— Благословенной тебе старости! — прибавила третья.
Амиру усадили в золоченое, похожее на трон высокое кресло, и праздник начался всерьез. Это было настоящее пиршество: зернистая икра из Ирана; паштеты из Франции; баранина с рисом, приготовленная дюжиной самых немыслимых способов; запеченные голуби и жареные куры; изысканная рыба из Красного моря; выращенные в пустыне трюфели, жаренные с луком на сливочном масле; огромные блюда с фруктами со всего света; сладости и мороженое. Главным украшением стола был огромный свадебный торт, доставленный утром из Франции.
Пока служанки сервировали стол, Сабах пела низким, хрипловатым голосом об утраченной, обретенной и вновь утраченной любви. На глазах слушательниц блестели слезы: мелодия и слова песни будили в женщинах самые сокровенные чувства.
