Мираж - Хашогги Сохейр (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
Сабах умолкла, и музыканты заиграли народные мелодии, передаваемые арабами из поколения в поколение на протяжении столетий. Ливанские танцовщицы исполнили танец живота, а потом выступала иллюзионистка.
Слышалась оживленная болтовня, прерываемая взрывами веселого смеха.
— А эта Амира вовсе не так уж красива, — говорила своей матери пухленькая тринадцатилетняя девочка. — Почему такой красавец, как принц аль-Рашад, выбрал в жены именно ее?
— Тсс. — Мать приложила палец к губам. — Принц Али — насиб Амиры, ее судьба. Подожди, через год-другой твой отец найдет и для тебя прекрасного принца, иншалла.
Раскрепощенные и почувствовавшие свободу женщины весело щебетали, наслаждаясь увеселениями и импровизированным показом мод. В тот день каждая женщина надела самые красивые вещи из своего гардероба. На некоторых красовались изысканнейшие европейские платья, на других — наряды, выполненные местными портными по моделям из западных журналов мод. Зал буквально переливался блеском драгоценных камней. Когда еще представится возможность блеснуть перед всеми не только богатством мужа, но и продемонстрировать свету его любовь и преданность?
Когда подали кофеи мятный чай, дюжина гостей двинулась в середину зала. Под аккомпанемент таблы (маленького барабана) и оуда (инструмента, похожего на лютню) они начали танцевать ремальский хороводный танец. Поначалу движения танцовщиц были медленными и по сравнению со страстными телодвижениями танца живота даже, пожалуй, вялыми. Но ритм постепенно убыстрился, и женщины закружились в чувственном, эротическом вихре.
Гости, сидевшие за столом, громко поощряли танцующих, выражая свое одобрение. По мере того как танцовщицы приближались к Амире, разговоры вокруг становились все более игривыми и непристойными. Амира вспыхнула до корней волос, слыша, как женщины высказывают догадки о том, что надето у нее под платьем и как быстро принц ухитрится все это снять. Дамы гадали, большой ли у Али член и насколько энергично он будет им пользоваться.
До глубины души смущенная фривольными разговорами, Амира тем не менее была просто счастлива: никогда еще она не была окружена столь искренним, бьющим через край весельем. Каждая минута праздника была подлинным наслаждением, и, когда тетушки сказали ей, что пора идти к мужу, Амира искренне огорчилась.
За дверью зала приемов Амиру ждал отец. С необычайно торжественным выражением лица Омар взял дочь за руку и повел ее по просторным коридорам и мраморным лестницам дворца, которому предстояло стать ее домом.
Остановившись перед дверью, богато отделанной черным деревом, он потрепал дочь по щеке.
Казалось, Омар собирается произнести какие-то серьезные слова, но вместо этого отец просто обнял Амиру.
— Да защитит тебя Аллах, доченька.
Из глаз девушки хлынули слезы. Как странно, подумала Амира. Как ждала она этого момента, как мечтала освободиться от удушающей опеки отца и теток, и вот эта минута наступила. И что же? Она не чувствует ничего, кроме грусти от расставания с чем-то родным и близким.
Амира поцеловала отца и осталась одна перед дверью покоев мужа. Она видела не очень четкие фотографии принца в газетах, кроме того, Али показывали по телевизору во время официальных праздников Ремаля. Интересно, каким он окажется в действительности?
Амира легонько постучала в дверь, она медленно распахнулась, приглашая ее войти в такие роскошные апартаменты, по сравнению с которыми дом ее богатого отца мог показаться бедной лачугой. Старинная европейская мебель, стены увешаны полотнами, виденными Амирой в книгах и альбомах репродукций, — Пикассо, Ренуар, Синьяк… Продолжать можно было бесконечно.
Элегантность принца Али была под стать обстановке покоев: белый шелковый халат с монограммой поверх изысканной пижамы. Али аль-Рашад оказался красив, как кинозвезда — тонкокостный, невысокий, но безупречно сложенный, с угольно-черными глазами и шелковистыми темными волосами; он был просто неотразим.
Целую минуту он молча созерцал Амиру, словно она была одной из его картин, затем улыбнулся.
— Пусть вечность будет так же прекрасна, как ты в это мгновение.
Амира испустила вздох облегчения.
Али протянул ей руку. Послушно и испытывая чувство, очень похожее на благодарность — в конце концов ее муж не оказался стариком, как муж Лайлы, — она вложила в его ладонь свои пальчики.
Он ввел Амиру в спальню, посредине которой высилась громадная китайская резная кровать ручной работы, украшенная золотом. Амира молчала, стараясь освоиться с расточительной роскошью королевского дома.
— Шампанского?
Она ужаснулась. Амира не была религиозной фанаткой и знала, что многие ремальцы пьют, несмотря на строжайший сухой закон, но сама она ни разу в жизни не пробовала вина.
Али протянул ей хрустальный бокал, наполненный пузырящимся жидким золотом.
— Успокойся, дорогая. Это тебе не повредит. Шампанское не вино, это текучее счастье.
Амира отхлебнула из бокала. Во рту закололо тысячью иголок.
«Какое странное ощущение», — подумала девушка.
— А теперь сними свою одежду, — улыбаясь и не меняя нежного тона, произнес Али.
Амира оцепенела. Конечно, она ждала этого предложения, но не думала, что все произойдет так внезапно. С молоком матери девушка впитала одну истину, которую вдалбливали ей всю жизнь, — надо всегда угождать мужу. И не только в первую ночь после свадьбы.
Если же она ослушается, ее отвергнут и с позором отошлют в дом отца, где она попадет в руки теток и со временем станет такой же, как они. Амира содрогнулась от этой мысли. Али по-своему растолковал ее реакцию и рассмеялся.
— Неужели так страшно быть со мной наедине? Подумай, все же ты как-никак моя жена.
Покраснев, Амира направилась в выложенную мрамором ванну, где она сняла свадебное платье и шелковое белье. Дотронувшись до прозрачных тонких трусиков, девушка остановилась. Сколько веселых шуток услышала она сегодня об этой детали туалета!
Амире не хотелось сердить мужа, но в то же время она не могла, просто физически не могла предстать перед ним совершенно обнаженной. Робко переступая босыми ногами и утопая в роскошном белом ковре, Амира вернулась в спальню.
Он не рассердился, на лице Али не отразилось даже раздражения, он смотрел на Амиру восхищенным взглядом.
— У тебя изумительное тело, — сказал он. — Подтянутое, стройное, сильное. Ты похожа на чистокровную лошадку.
Как ни странно, Амире понравился такой комплимент. Повзрослев, она постоянно мучилась, думая, что слишком высока, что у нее тонкие губы, что она недостаточно пышна, а ведь известно, что ремальские мужчины предпочитают толстушек. Но сейчас ей стало ясно, что Али она нравится, он не притворялся. Подведя Амиру к кровати, Али начал гладить ее, как котенка. Пригревшись в его объятиях, она позволила себе насладиться его целомудренной лаской. «Как это приятно», — подумалось Амире.
Кончиками пальцев Али коснулся ее груди. То ощущение, какое она испытала, попробовав шампанского, теперь охватило все ее тело. Так вот как выглядит тот запретный плод, о котором шушукаются и над которым посмеиваются бывалые женщины.
Но стоило Али попытаться коленом раздвинуть ноги Амиры, как девушка снова оцепенела.
Он остановился, больше удивленный, нежели рассерженный.
— Ты боишься меня, Амира?
— Нет, — запротестовала она. Единственное, чего сейчас действительно боялась Амира, так это разочаровать своего принца.
— Может быть, ты просто не желаешь сделать то, о чем тебе, конечно, не раз говорили и что ты обязана делать?
Амира опустила глаза. Как может она хотеть или не хотеть того, о чем не имела ни малейшего понятия?
— Если ты не хочешь, то нам нет смысла продолжать.
— Но это невозможно, — выпалила она. — Как же тогда?..
Она смущенно осеклась, не в силах продолжить свою мысль.
— Ах, вот в чем дело? — усмехнулся Али. — Ты беспокоишься о ритуальном показе крови как доказательства твоей добродетели? Дорогая, я не нуждаюсь в таком доказательстве, но если уж тебе так хочется исполнить обычай, то я, пожалуй, заменю твою кровь своей.
