Летняя королева - Чедвик Элизабет (читать книги без сокращений .txt) 📗
– Как пожелаешь.
– А ты ведь все заранее спланировала, еще до того, как пришла ко мне, да? – спросил он.
Она подняла на него глаза и положила руки ему на грудь.
– Совсем чуть-чуть, – призналась Алиенора. – Меня очень беспокоило это дело, только и всего, и я хотела поговорить с тобой. Я знала, ты примешь правильное решение.
С блеском во взгляде он обнял ее за талию и поцеловал. Идея унизить Тибо из Шампани с помощью племянницы наполнила его чувством безграничной власти, что переросло во внезапное сильное вожделение. А кроме того, ему захотелось поставить жену на место.
Алиенора охотно откликнулась на его желание, поскольку добилась своего; она решила проблему Петрониллы и Рауля, а заодно получила шанс зачать.
Холодный дождь превратил дороги на улицах Парижа в отвратительное зловонное месиво. Из дому не выйти, не запачкав туфель и одежды. Даже если удавалось обойти или перепрыгнуть лужи, все равно было не избежать брызг из-под колес.
Во дворце ставни держали открытыми, чтобы впустить дневной свет, но вместе со светом в комнаты проникали миазмы города – смесь затхлости, сырости и мокрой осени.
Закутавшись в теплую накидку, подбитую шкурками русской белки, Алиенора сидела перед жаровней в своей комнате и читала документ, с которого свисали печати на тесемках; несмотря на мрачный день и зловоние, она улыбалась.
Открылась дверь, и вошла Петронилла, а за нею привычный эскорт дам – сплошь солидные матроны. Сестра швырнула накидку на сундук и сняла головной убор, освободив длинные каштановые косы.
– Это конец! – Глаза ее сияли. – Мне отпущены все грехи, я теперь невиннее младенца. Все утро мыла ноги беднякам, после того как они таскались по грязным вонючим дорогам. Я раздавала им хлеб и милостыню, трогала их болячки. – Девушка наморщила носик. – Я вдыхала их зловоние и выдыхала вместе с молитвой. Я склоняла голову и молила о прощении. – Она бросила на сестру дерзкий взгляд. – Я не извинялась за то, что люблю Рауля. Я молилась только потому, что мне надоело быть изгоем. Люди от меня отворачиваются. Я осталась такой же, какой была, но теперь меня все ненавидят.
– Никто не испытывает к тебе ненависти. – Алиенора попыталась проявить терпение. – Иди сюда, сядь рядом.
Петронилла со вздохом подошла и взяла рукоделие, отложенное перед походом в церковь. Это была кайма рубахи с незаконченным орнаментом аканта, который она вышивала зеленым шелком.
– Послушай, – сказала Алиенора, – не знаю, будет ли тебе интересно, но мы с Людовиком в последнее время занимались одним вопросом: есть ли возможность аннулировать брак Рауля. Кажется, что-то получилось.
У Петрониллы шитье выпало из рук.
– Получилось? – переспросила она, не веря своим ушам.
– Не хотела говорить тебе раньше времени, пока не будет ясности. Кроме того, ты должна была искупить свое прегрешение, но мы отыскали трех епископов, согласных расторгнуть брак Рауля. – Она постучала пергаментом по ладони. – Если все пойдет гладко, вы с Раулем сможете пожениться, как только мы уладим этот вопрос.
Петронилла схватилась за сердце, словно стараясь его удержать, и охнула. Алиенора заботливо наклонилась к ней, но та замотала головой и радостно рассмеялась:
– Я знала, ты меня не подведешь! Что бы там ни было, мы одной крови. Это просто чудо. Я молила о чуде все время, что провела на коленях в церкви, когда мыла ноги беднякам! – Она обхватила руками Алиенору и расцеловала. – Спасибо, сестра, спасибо!
Алиенора тоже обняла ее в ответ, и в глазах у нее защипало от слез. Любовь сестры была абсолютно бескорыстной, и неважно, что она там натворила.
– Отныне я обещаю быть хорошей. Я стану лучшей женой в мире! – поклялась Петронилла. – У нас все пойдет по-старому, как было раньше!
Но Алиенора понимала, что возврата в прошлое нет: у нее хватало мудрости осознавать, что слишком многое переменилось, слишком многое сказано и сделано; и все же как приятно было снова чувствовать объятия Петрониллы и знать, что хоть какие-то связи неразрывны.
– А что Рауль? – спросила сестра. – Он знает?
– Ему расскажет Людовик. Мы ждали согласия епископов. – Алиенора предостерегающе подняла палец. – Учти, сопротивление будет сильным. Тибо де Шампань выступит против этого решения и воспримет его как личное оскорбление всему своему роду. Он и так в плохих отношениях с Людовиком из-за Тулузы, а последнее лишь усугубит положение. Подозреваю, он обратится к своему духовенству, чтобы оно доказало несостоятельность нашей просьбы.
– Им ничего не удастся, – заявила Петронилла, энергично покачав головой. Она снова обняла Алиенору. – Обещаю, больше никогда в жизни ни о чем не попрошу! Теперь у меня есть все!
Алиенора улыбнулась, но одними губами, поскольку иметь все – палка о двух концах. Значит, есть что терять.
Рауль с трепетом вошел в покои короля. Быстро огляделся и понял, что слуг отослали. Однако присутствовали аббат Сугерий, брат Людовика Робер де Дрё и его дяди – Гильом де Монферрат и Амадей де Мориен.
– Сир… – Рауль опустился на колени и склонил голову.
Короля он не видел уже несколько дней. За ним по-прежнему внимательно следили, хотя больше не держали под строгим домашним арестом. Исключенный из узкого круга приближенных, он в полной мере ощутил тяжесть наказания. Его оттеснили к краю, где он стал всеобщей мишенью для язвительных замечаний, как всякий впавший в немилость.
Людовик приказал ему подняться.
– Ты здесь для того, чтобы ответить за свое поведение, – ледяным тоном произнес король.
Рауль сник:
– Сир, моя жизнь в ваших руках. Я не жду снисходительности и сделаю все, что должен, лишь бы загладить свою вину.
Людовик облил его презрением:
– Именно так ты и поступишь. Ты всегда был боек на язык, но будем надеяться, что на этот раз слова у тебя не разойдутся с делом.
Рауль прокашлялся.
– Сир…
– Это семейное дело, но в той же степени и государственное, – продолжил Людовик. – Каково бы ни было мое решение, его последствия отзовутся далеко за пределами этой комнаты. Чтобы исправить существующее положение, ты должен жениться на сестре королевы.
Рауль уставился на Людовика, онемев от изумления.
– Я отыскал трех епископов, включая твоего кузена, готовых объявить твой брак с Леонорой потерявшим законную силу, что делает тебя свободным для брака с госпожой Петрониллой. – Людовик скривил губы. – Я бы решил дело по-другому, но, видимо, это лучший выход.
Рауль сглотнул.
– Даже не знаю, что сказать, сир.
– Редкий случай для тебя, – съязвил Робер де Дрё.
Король бросил на него предостерегающий взгляд.
– Свадьба состоится, как только епископы объявят недействительным твой первый брак и завершатся все приготовления. Пока решается этот вопрос, ты отправишься с аббатом Сугерием в Сен-Дени, где проведешь время в раскаянии вплоть до самой свадьбы.
У Рауля сжалось сердце. Он не хотел переступать порог аббатства из страха, что больше оттуда не выйдет, но разве был у него иной выбор? Жизнь его все равно проиграна, и Людовик легко мог в любой момент с ним расправиться. Пожилые священники поглядывали на него с плохо скрываемым презрением.
– Сир, вы милосердны, – сказал он.
– Отнюдь, – возразил Людовик. – Я руководствуюсь целесообразностью и необходимостью. А в этом скандальном деле нет ничего милосердного.
Рауль вышел из покоев короля как в тумане, но затем медленно начал сознавать, к чему ведет расторжение брака. Они с Леонорой виделись не чаще чем раз в год, да и тогда разговаривали редко. Она, скорее всего, будет даже рада избавиться от него. Единственное, что ей может не понравиться, – потеря статуса. Его слегка это беспокоило, но тут он был не в силах ничего изменить.
Вместо этого он начал думать о Петронилле. Рауль действительно ее любил; но, помимо физического влечения, она привлекала его и тем, что была сестрой Алиеноры, а пока королева оставалась бездетной, Петронилла являлась наследницей Аквитании. Если с его помощью она забеременеет, их отпрыск станет в очередь наследников герцогства. В общем, несмотря на тяжкий путь, который он прошел недавно не по своей воле, и будущие трудности, все еще может получиться неплохо.
