Куда он денется с подводной лодки - Труш Наталья Рудольфовна (книги без регистрации .TXT) 📗
– Вино на свой вкус выбирали?
– На свой. Это чилийское. Лос Андес Каберне Совиньон, – со знанием дела ответил Панин. – Чувствуете в нем вишенку и сливку?
– Странный вы полковник, однако, господин Панин, – не ответив на его вопрос, посмотрев в глаза собеседнику, сказала Инга Валевская. – Чилийские вина – это, в общем-то... Ну ладно, пусть это будет проявлением вашей эрудиции!
– Именно! – восторженно воскликнул Панин, явно польщенный оценкой. – Я вам больше скажу: полковники ведь разные бывают... – Он хитро прищурился.
– Вот-вот, я это и имела в виду, – кивнула Инга.
К огорчению Панина, Инга всего лишь поужинала. Она отказалась от вечера танцев, на который «настоящий полковник» ее заманивал, и от «просто прогуляться» по парку тоже отказалась. «Устала», – сказала ему в ответ на все предложения и позволила только проводить ее до домика.
Панин не настаивал. От Инги не укрылось, что он расстроен. Но и еще кое-что она сумела разглядеть в нем за те несколько минут, которые длилось их прощание у резного крылечка, – в полковнике проснулся азарт настоящего охотника. Впрочем, это ее не удивило. Не откажи она кавалеру, никакого азарта не было бы. Ловить то, что само идет в руки, совсем не интересно. А вот когда дичь убегает – это уже охота.
«Ну-ну, охотничек, попытай счастья!» – подумала про себя Инга, решив, что симпатичный полковник вполне может рассчитывать на взаимность в рамках отпускного романа. Ежели, конечно, не будет примитивен и банален.
Она удивилась тем переменам, которые произошли в ней. Она напропалую кокетничала с незнакомцем и всем своим видом давала ему надежду на большее, чем просто ужин при свечах.
«Поживем тут и увидим», – благоразумно подумала Инга, запирая дверь в домик на тяжелый, сработанный умелым кузнецом под ветхую старину засов.
...Ей ничего не снилось. Просто, как говорят про такой сон, сладко спалось, – без задних ног. Проснувшись рано, она увидела деревянную стену, украшенный резьбой карниз, укрытую снегом сосну за окном. И не сразу поняла, где она. Лишь окончательно выплыв из сна, Инга сладко потянулась, вылезла из-под теплого пухового одеяла и совершила подвиг: выскользнув из шелковой пижамы, боязливо приоткрыла балконную дверь и шагнула в глубокий и мягкий сугроб. Пятки жгло от холода. И она, не теряя времени даром, зачерпнула горстями снег и плеснула себе в лицо, как водой. Снег попал на плечи и грудь. Инга взвизгнула и начала быстро-быстро растирать себя. Пока ступни могли терпеть холод, топталась на снегу. А потом пятки стали жечь уже невыносимо, словно огнем опалило. И Инга пулей вылетела с балкона. Скользя мокрыми ногами по натертым до блеска ступенькам, сбежала на первый этаж. Мельком глянула на себя в зеркало, отметила: «Как Маргарита на шабаше!» – и нырнула в теплое нутро сауны.
Как еще десять минут назад тело набирало в себя холод от снега, так на горячем полке, застеленном белоснежным полотенцем, оно начало впитывать густой жар. «Минус» на «плюс»! Ах, какое блаженное состояние! Инга быстро согрелась, и тело пролилось потом. «Как с Гуси вода!» – скаламбурила она, вспомнив к месту имя, которым звал ее папа. И рыжий мальчик из детства, который вдруг нечаянно снова появился в ее жизни.
* * *
Баринов в день бегства Инги из дачного поселка тоже уехал – по делам в город. Впрочем, это он сам себе объяснил, что едет по делам, просто надо было как-то объяснять, а себе, как известно, это делать куда сложнее. Вернувшись через три дня, он с удивлением обнаружил, что Инги дома нет. Он еще из своего окна разглядел, что дорожка от калитки к ее дому завалена снегом и две ступеньки крыльца, не попадающие под навес, тоже заметены!
Баринов кинул в печь принесенные из сарая сухие дрова, на скорую руку разжег огонь и, накинув на плечи овчинную безрукавку, отправился к соседке.
Да, судя по всему, Инга не выходила из дому несколько дней. «Не заболела бы...» – озабоченно подумал Баринов, но разглядел на входной двери крошечный замочек, не серьезный для незваных гостей, но указывающий на то, что внутри никого нет. Баринов вздохнул с облегчением: значит, с Гусей все в порядке, просто она тоже уехала.
Баринов для верности все же решил обойти дом и заглянуть в окна. И вот тут его ждал неприятный сюрприз. Под окном Гусиной избушки было изрядно натоптано. Причем было понятно, что кто-то долго топтался, видимо, пытался заглянуть в окно: снег под стеной дома был буквально усыпан сухими колючими «занозами», осыпавшимися с подоконника.
– Интересно... – сказал вслух Баринов и отправился в разведку вокруг дома.
То же самое было и под вторым окном, и под третьим...
Тот, кто искал хозяйку дома, изрядно наследил. Однако окна в доме были целы, Инги в нем точно не было, и Баринов успокоился. А когда точно такие же следы обнаружил под окнами своего дома, решил, что, видимо, кто-то из хулиганов пошарил по их деревне. Это удивило Баринова, так как бывшая хозяйка дачи на эту тему предупреждала отдельно, мол, никто не озорует.
После ужина Баринов наведался к дачному сторожу Савватию Степанычу и узнал, что третьего дня приезжал «бугай на черном жипе», все про жиличку Кузнецовых вынюхивал.
– Он, видать, и заглядывал в окошки, хоть я ему сразу сказал, что дама с котом давеча отбыла в город, мне Петрович сказывал.
– Все-то вы знаете, прямо как ходячая Большая советская энциклопедия! – с восторгом сказал Баринов.
– А как же! Я ж тут для того и приставлен, порядок блюсти и знать все про все. Мне за то правление зарплату плотит!
Сторож был явно польщен вниманием к своей персоне, а потому красноречив. Да оно и понятно: ему ведь в основном больше со скотинкой брошенной дело приходилось иметь, а она хоть и понятлива, да малоразговорчива.
– Степаныч, а как тот мужик выглядел, что соседкой моей интересовался? – спросил сторожа Баринов.
– Бугай-то? Дык, как выглядел?! Импузантно! – выдал сторож новое для него, но, видимо, жутко понравившееся слово. – Пузо у него такое хорошее и сам, по всему видать, из богатых. Один жип чего стоит! Но вежливый, не хамло какое. Папаша, говорит, ищу даму, зовут Ингою, где-то тут у вас обитается. Я сразу-то и не сообразил, а как он сказал, что дама та с котом лысым, тут я и вспомнил, как она разок ко мне приходила, разыскивала своего лысака. Он и правда тогда до меня умыкнулся, девок моих приходил проведать, да не обломилося тут.
Сторож хихикнул. А Баринов удивился тому, как он рассказывает про своих зверей – куда лучше, чем про людей. Про людей коротко: «бугай на черном жипе» – и все, а про кошек...
– Начал он к Маньке моей пристраиваться. А Манька, не смотри, что мала да неказиста, а кровя в роду благородные у нее – это точно, вон как она у меня живет, сама место выбрала.
Савватий Степаныч показал на мелкую многоцветную пятнистую кошку, лежащую прямо на кухонном столе. Кошка, казалось, поняла, что речь о ней, нервно дернула лапой и открыла глаза.
– Батя, ты мне еще расскажи про этого, что по окнам лазил, – попросил Баринов и забрался рукой в пушистое и теплое Манькино подбрюшье.
Кошка блаженно зажмурилась, вытянулась на столе, уперлась лапками в горшок с цветущей геранью.
– Так что про него расскажешь? Справный мужик этот, на жипе который. Я ему честно сказал, что просто так говорить о людях не хочу, почто мне это? Но он сказал, что жену свою ищет тут, Ингу...
* * *
«Жена, значит... – думал Баринов, вышагивая назад к дому. – Интересно тогда, что ж эта жена с лысым котом от такого мужика «импузантного на жипе» бегает?..»
Сказать, что Баринова как-то задело известие о том, что у Инги есть муж, значит не сказать ничего. Конечно, он понимал, что у такой женщины, как Гуся, могло быть и два мужа, и три. Она была привлекательна и умна и безумно хороша в своем элегантном возрасте. Все это он успел разглядеть и понять за две короткие встречи с ней, но где-то в глубине души у него была мыслишка, что девочка из его детства одинока, и стало быть, у него есть шанс снова завоевать ее сердце. А тут «бугай на жипе»... Хотя, похоже, не все там хорошо да гладко с этим упакованным в джип мужиком. Знать бы еще, куда она исчезла, эта непредсказуемая Гуся.
