Губительница душ - фон Захер-Мазох Леопольд (читать книги без регистрации TXT) 📗
— Расскажите же мне…
— Нет, милый мой! Сперва докажите мне основательность ваших убеждений.
— Извольте! Хоть сегодня, если у вас найдется свободный часок.
— Ночью?
— Да, ночью. Но я не могу пока назначить вам часа.
— Я останусь дома и буду ждать вас…
Патер Глинский утвердительно кивнул головою и вышел из кабинета.
Часов около одиннадцати вечера граф Солтык вышел из дома вместе со своим бывшим наставником. Оба были одеты в овчинные полушубки, барашковые шапки и тяжелые сапоги. Кто бы мог узнать в этом наряде богатого барина, любимца женщин, и хитроумного члена ордена иезуитов? Патер повел графа по темным переулкам. Они вошли в грязный кабачок против дома купца Сергича и сели на деревянную скамейку среди полупьяных кучеров и работников. Несколько минут спустя туда же вошел еврей и шепнул что-то на ухо патеру Глинскому.
— Пойдемте, — сказал иезуит своему спутнику. Они вышли на улицу и притаились в тени.
Вскоре в дом Сергича вошла дама высокого роста, закутанная в шубу.
Лицо ее было закрыто густой вуалью. Несмотря на эти предосторожности граф тотчас же узнал Эмму Малютину по одной ей свойственной грациозной величественной походке и своеобразной привычке надменно вскидывать голову.
— Это она, — шепнул Солтык. — Тем не менее, я желаю в этом удостовериться… Подойдем поближе.
Не прошло и минуты, как из дома Сергича вышла Эмма в мужском костюме. Увидя у ворот двух крестьян, она на секунду остановилась и затем быстро пошла вдоль по улице.
— Что значит этот маскарад? — проворчал граф. — Уж не любовная ли интрига?
— О, нет! — возразил иезуит. — Она на это не способна… Тут кроется что-нибудь другое.
— Я пойду за ней.
— Не делайте этого! Вы все испортите! Все труды мои пропадут даром.
— Я буду осторожен, но мне надо непременно убедиться.
Несмотря на значительное расстояние, граф вскоре догнал Эмму. Поравнявшись с ней, он притворился пьяным и, шатаясь из стороны в сторону, затянул заунывную малороссийскую песню. Девушка вошла в Красный кабачок, и он за ней туда же, сел на скамейку, ударил кулаком по столу и потребовал полуштоф водки.
В комнате никого не было, кроме стоявшей за прилавком Рахили. Но и та, подав водку графу, тотчас же вышла. Вслед за тем снова распахнулась наружная дверь, и в кабачок вошел укротитель диких зверей Каров.
Появление красивого атлета произвело на Солтыка очень неприятное впечатление. В сердце его шевельнулось чувство ревности, но он овладел собой и, опорожнив стакан водки, опустил голову на стол и притворился спящим.
— За вами следят, — начал Каров, садясь возле Эммы, — я пришел предостеречь вас.
— Кто же?! Уж не полиция ли?
— Нет, еврей, известный агент ордена иезуитов, беспрестанно снует вокруг дома Сергича.
— Его подослал патер Глинский.
— Вероятно… Я советую вам не приходить больше в Красный кабачок и не принимать у себя Рахиль.
— Пожалуй, вы правы. Очень вам благодарна.
Не успела Эмма сделать нескольких шагов по направлению к дому Сергича, как ее догнал мнимый крестьянин и положил руку ей на плечо.
— Эмма, — послышался знакомый ей голос.
Гордая девушка невольно содрогнулась.
— Это вы, граф? — проговорила она, мгновенно овладев собой. — Скажите, с какой целью вы меня преследуете?
— К чему эти вопросы, вы ведь знаете, как я вас люблю?
— Следовательно, причиной является чувство ревности? — и красавица захохотала.
— Кто этот молодой человек, которому вы назначали свидание в Красном кабачке? Я слышал, что вы влюблены в Ядевского, но я вижу, что у вас масса обожателей!.. Назовите мне имя этого красивого незнакомца. Я вызову его на дуэль… Один из нас двоих должен умереть.
— Даю вам честное слово, что я совершенно равнодушно отношусь к этому молодому человеку — он мне не друг и не поклонник.
— Если это правда, то друзья мои не напрасно предостерегали меня. У вас какие-то загадочные знакомые… Какую тайну скрываете вы от меня и от всего света?
— Это похоже на допрос, — заметила Эмма, — но я вовсе не обязана отвечать вам. Вас предостерегают… Разве я искала вашего доверия или старалась завлекать вас?.. Нисколько!.. Вы совершенно свободны… Идите своей дорогой, я не удерживаю вас.
— Эмма, чем заслужил я эти упреки, этот суровый тон? Вы знаете… вы должны знать, что ничто на свете не разлучит нас. Я не салонный шаркун и не мимолетный поклонник. Я человек серьезный, который не перестанет любить вас даже тогда, когда узнает, что вы участвуете в политическом заговоре.
— Я не заговорщица.
— Кто же вы, Эмма? Снимите же наконец маску… Доверьтесь мне… Примите меня в число ваших сообщников… Я сделаюсь слепым орудием в ваших руках… Буду повиноваться вашей воле… Пойду вслед за вами, куда бы вы ни потребовали… Меня не страшит никакая опасность… Я готов умереть за вас!
Девушка устремила на графа долгий, испытующий взгляд и потом подала ему руку.
— Благодарю вас, — сказала она, — я верю вам и знаю, что вы меня не предадите, но в настоящую минуту не могу открыть вам своей тайны. Подождите еще три дня, и вы узнаете все. Довольны ли вы моим ответом?
Солтык молча поклонился и проводил Эмму до угла улицы, где они расстались.
На следующий день рано утром сектантка надела крестьянское платье, села в простую повозку и вместе с Каровым уехала в Мешково к апостолу.
XXXIII. Еще один шаг вперед
Три дня показались графу Солтыку вечностью. На третий день вечером, когда он был в дворянском клубе, Борис принес и лично вручил ему письмо от Эммы Малютиной.
— Скажите, что я сейчас приеду, — сказал он, пробежав глазами долгожданные строки и, сунув в руку лакею ассигнацию, поспешно спустился по лестнице, сел в карету и отправился домой, чтобы переодеться.
Час спустя он уже входил в гостиную молодой хозяйки.
— Вы одна? — спросил граф, целуя ее руку.
— Одна, — отвечала красавица, садясь против него у камина.
Солтык пристально смотрел на нее, стараясь прочесть хоть что-нибудь в ее взгляде, но прекрасные синие глаза были по-прежнему холодны. Тем не менее, он обратил внимание, что хозяйка тщательно готовилась к его приезду. При кажущейся небрежности ее туалет был тщательно продуман. До сих пор граф еще не видел ее в домашнем платье. На ней был голубой шелковый пеньюар, отделанный белым кружевом, поверх него — коротенькая жакетка из темно-красного бархата на собольем меху. Роскошные белокурые волосы густыми прядями спадали на плечи, за ухом как будто нечаянно прицепилась красная камелия; на руке — узенький золотой браслет, на ногах — прелестные, вышитые бисером туфли. Все было продумано до тонкостей.
Эмма со своей стороны мысленно смеялась над завитыми волосами графа, над его тонкими духами и странным галстуком, неизвестно почему видя в этом проявление его слабости и чувствуя свою власть над ним.
— Разрешите ли вы мне, наконец, интересующую меня загадку? — начал Солтык.
— Да, — равнодушно ответила красавица.
— Я никогда не видывал женщины красивее вас, но вместе с тем и страннее. Вы так же таинственны и жестоки, как древние сфинксы.
— Это правда. У меня нет сердца.
Тонкие пальчики Эммы машинально перебирали пушистый мех на жакетке, а взор ее был задумчиво устремлен вдаль.
— Не уверяйте меня, что вы демон, я вам не поверю.
— Я не особенно добра, но и не зла… повинуюсь властям без ненависти и без любви.
— Кто же эти власти?
— Вы узнаете это, граф, хотя сегодня я заметила в вас один недостаток…
— Какой именно?
— Вы тщеславны и всеми силами стараетесь мне понравиться, а это смешит меня, — и Эмма захохотала.
Граф покраснел до корней волос.
— Жестокая женщина, вы играете со мною, как тигрица со своей беззащитной жертвой!
— Несмотря на открытый мною в вас недостаток, я готова довериться вам и высказать мою тайну. Во многих отношениях вы лучше других молодых людей; вы мужчина, а не салонная кукла, вот почему я решаюсь говорить с вами откровенно.
