Конец лета (др. перевод) - Стил Даниэла (читать книги регистрация txt) 📗
— Забрать платье. — Он сказал об этом очень уверенно и весьма небрежным тоном.
— Платье?
— Для Салли. Она сказала, что у нее не будет времени. Поэтому я предложил ей забрать его и привезти прямо к открытию выставки в галерею, чтобы она успела переодеться. Между прочим, а что ты наденешь? — Она была так занята подготовкой картин и рам, что он не был уверен, придала ли она этому особое значение.
— Я не знаю. Я подумала, что мне стоит надеть черное платье.
Она захватила с собой для выхода два или три платья из дома. Они висели у него в шкафу вместе с ее джинсами, с забрызганными краской рубашками, несколькими парами шерстяных брюк и полдюжиной кашемировых свитеров со стоячим воротником. Ему нравилось, как выглядел ее гардероб рядом с его одеждой.
— А почему бы тебе не надеть зеленое платье?
— Оно слишком модное. — Ее мысли были далеко-далеко, когда она говорила. — Послушай, ты знаешь, какие критики придут на выставку? — Ее глаза остановились на нем.
— Я не думаю, что оно слишком модное. — Он развеселился.
— Ты слышал, о чем я тебя спросила? — В ее голосе прозвучала печаль.
— Нет. А что насчет зеленого платья?
— Забудь о зеленом платье, я хотела спросить тебя… — Он с силой поцеловал ее в губы, и она чуть не задохнулась, пока они поднимались на лифте на второй этаж. — Бен! — Но вокруг не было никого, кто мог бы увидеть, что он сделал. — Ты выслушаешь меня?
— Нет. — Он уже заговорил с продавщицей. Она вынесла ему платье. — Великолепно. — Он улыбнулся ей и посмотрел на Дину.
— А ты как считаешь?
— Гм… — Она все еще где-то витала в мыслях, но внезапно ее внимание было привлечено платьем. Оно было из шерсти с вкраплениями голубого и розовато-лилового оттенков, с высоким воротом, длинными рукавами и с открытой спиной. К нему было подобрано в тон великолепного покроя пальто-накидка. — Это — прелестно, не так ли? Это платье Салли? — Она подошла поближе и потрогала тонкую шерсть рукой. Ткань и модель были французскими, видимо, ей это обошлось в целое состояние. — Это великолепно. — Продавщица и Бен, улыбнувшись, переглянулись. — Может быть, мне стоит надеть зеленое платье, в конце концов.
— Я не уверен. Почему бы тебе не примерить это? — Его полный простодушия взгляд привел Дину в смущение.
— Надеть платье Салли? Не глупи.
— А ты можешь одолжить ей свое зеленое.
— Мой дорогой, я люблю тебя, но, мне думается, ты сошел с ума. — Она улыбнулась продавщице и попыталась уйти, но Бен нежно взял ее под руку и зашептал в ухо.
— Я полагаю, что ты тоже ненормальная, а теперь иди и примерь свое новое платье.
Она посмотрела на него с изумлением.
— Ты шутишь? — Он покачал головой. — Оно для меня?
Он, улыбнувшись, удовлетворенно кивнул.
— Тебе оно нравится?
— Я… О, Бен. Я не могу. Оно изумительно!
Она повернулась, чтобы снова взглянуть на платье, и ее глаза расширились. Оно было изысканным и, видимо, чудовищно дорогим. И Бен сделал это ради нее? Человек, который водил автомобиль неизвестной немецкой модели, который предпочитал есть спагетти, а не икру? Человек, который гордился тем, что у него не было постоянной горничной, а всего лишь уборщица, приходившая раз или два в неделю, чтобы навести в доме порядок? И это в то время, когда его дед жил, окруженный армией слуг, а его отец, уйдя в отставку, поселился во дворце недалеко от Рима. И этот человек купил ей подобное платье? На такого рода вещь она бы не решилась попросить денег даже у Марка.
— Боже милостивый!
— Перестань и иди примерь его. Я хочу видеть!
Она повиновалась, и наконец он увидел. Это было само совершенство. Покрой, стиль, цвет. Она выступала, идя к нему навстречу, словно королева, с накидкой через плечо. Ее загар подчеркивал густые оттенки шелковой материи лилово-розоватого цвета, ее обнаженная спина и плечи были вылеплены специально для этого платья.
— А что ты наденешь к платью?
— Бриллиантовые серьги и блестящие босоножки черного цвета. И подберу вверх волосы.
— О, Господи, я этого не вынесу. — Он улыбнулся такой довольный, что даже продавщица рассмеялась.
Когда она надела его вечером, он сидел на кровати. Они улыбнулись друг другу, и он застегнул ей сзади молнию настолько, насколько это позволял фасон платья с открытой спиной. Она закрепила в ушах бриллиантовые сережки и причесала высоко взбитые волосы. Она выглядела прекрасно, и у него на миг перехватило дыхание. Затем с улыбкой он нежно снял ее бриллиантовые серьги.
— Что ты делаешь?
— Снимаю их.
Она была озадачена.
— Почему? Они тебе не нравятся? — Возможно, оттого, что их подарил ей Марк. — У меня нет других, которые бы так же подходили к этому платью.
— Не волнуйся! — Он полез в карман и достал маленькую коробочку из голубого шелка. Открыв ее, он вынул две большие и очень красивые жемчужные горошины, к которым были подвешены крохотные бриллианты. Серьги были старинные и смотрелись великолепно. — Я хочу, чтобы ты их надела.
— О, Бен. — Дина посмотрела на серьги, не скрывая своего восхищения, а затем перевела взгляд на Бена. — Что ты сделал? — И платье, и серьги, и выставка. Он отдавал ей так много. Все…
— Серьги принадлежали моей бабушке. Я хочу, чтобы они были твоими, Дина. Сегодня особенный вечер. — Слезы появились у нее на глазах, когда она взглянула на него снова. С нежностью он всматривался в ее лицо. — Я хочу, чтобы этот вечер стал самым прекрасным днем в твоей жизни. Сегодня начинается твоя новая жизнь в мире искусства, Дина. И я хочу, чтобы каждый знал, какая ты хорошая художница. — В его глазах было столько любви, о которой она никогда и не подозревала, что ее сердце учащенно забилось, и она обвила его руками.
— Ты так добр ко мне.
— Мы добры друг к другу, а это — очень ценный дар.
— Я не могу взять серьги. — Она не могла. Пока она навсегда не останется с Беном. Но уже в следующем месяце ей придется вернуться к Марку.
— Нет, ты можешь взять серьги. Я хочу, чтобы они были у тебя. Независимо ни от чего.
Он понял. Он всегда понимал. И от этого становилось еще хуже. Слезы текли ручьями, заливая ее лицо, полное грусти и печали. Рыдания сотрясали ее плечи.
— Любимая, не надо.
— О, Бен… Я не могу уйти от тебя.
— Ты и не должна. Еще не время. Давай всего лишь наслаждаться тем, что у нас есть сейчас.
Он не был так философски настроен вначале, и она подумала, не согласился ли он в конце концов с тем, что должно будет скоро произойти.
— Я люблю тебя. — Ее голос задрожал. Она прижалась к нему, и он закрыл глаза.
— Я тоже люблю тебя. Ну а теперь не пора ли нам идти на твой вернисаж?
Он отстранился, чтобы еще раз взглянуть на нее, и она кивнула вместо ответа.
Он взял одну из сережек и прикрепил ей на ухо. А затем, наклонясь к ее губам для поцелуя, надел и вторую.
— Ты выглядишь бесподобно. И я так рад, что это твоя выставка.
— Я продолжаю думать, что, когда я проснусь, это все останется как во сне. Я проснусь на пляже в Кармел, чувствуя себя, как Рип Ван Уинкл, и Ким все еще будет ждать меня в гостинице. Каждый раз, когда я так думаю, я оглядываюсь; и ты существуешь на самом деле. — Она взглянула на него с изумлением и восторгом, и он рассмеялся.
— И это действительно так. — Он снова засмеялся, просунув руку ей за платье. — И я очень хочу доказать тебе это, моя дорогая. Но боюсь, что у нас нет времени. — Он вытянул в ее сторону руку, слегка поклонившись. — Мы идем?
Она взяла его под руку.
— А как же!
— Ты готова? — Они только что подъехали ко входу в галерею.
— О, Господи, нет!
Она протянула к нему руки, глаза ее были широко раскрыты, но он прижал ее к себе лишь на миг и быстро повел внутрь. Там уже были фотограф и значительное число приглашенных гостей. Искусствоведы были в полном сборе, и она даже заметила Ким, которая пыталась завязать тесное знакомство с одним из представителей прессы. Салли зорко следила за всеми и, увидев великолепное лилово-розоватое платье Дины, пришла в неописуемый восторг.
