Янтарные глаза одиночества - Землякова Наталия Геннадьевна (чтение книг txt) 📗
Как хорошо, что сейчас рядом с ними был Сава!
– Нет, нет, Матильда, некрашеный бетон – это гадость, – шумно засопел он. – Ты уж как домой вернешься, времени-то не пожалей, купи красочки и замажь. Я как-то в клубе видел такой потолок. Так, не поверишь, весь концерт боялся, что он рухнет мне на голову и придавит. Останутся тогда от бедного Савы только ножки и рожки. Друзья мои, я, кстати, толком-то и не завтракал. Может быть, мы сходим куда-нибудь? Андрюха, а не пригласить ли тебе своего лучшего друга и эту милую барышню по имени…
– Матильда, – подсказала Мишель и засмеялась. Она вдруг почувствовала, что очень голодна.
– Ага, – кивнул Сава и посмотрел на нее пристально, словно заново оценивая. – Вы идите. А я сейчас переоденусь и догоню вас. Предлагаю встретиться в «Гранд-Паласе», у них на веранде подают отличные завтраки. Ну и шампанского выпьем, раз уж такое дело…
Они шли и молчали. Может быть, им нечего было сказать друг другу. А может быть, наоборот – мыслей и чувств накопилось столько, что не хватало слов. Но скорее всего, оба просто немного смутились от того, что неожиданно оказались наедине.
Дул ветер. Не очень холодный, но с каждой минутой он становился все сильнее. Кажется, вот-вот должен был начаться дождь – плотный и бесконечный, обычный для здешних мест. Но пока светило солнце. И эти последние его лучи были особенно драгоценны – почти на вес золота.
– Андрей, – первой не выдержала Мишель, – мне кажется, что все идет не совсем правильно.
– Почему? – удивился он и стал внимательно смотреть на море. – Красивый цвет. Как он называется? Серый жемчуг?
– Потому что нельзя такие серьезные вопросы решать на ходу, между делом, – не пожелала Мишель переводить разговор на другую тему, хотя тоже была очарована цветом морской воды.
– Странно, разве вы еще не поняли, что все самые важные в жизни вещи именно так и происходят? Случайно, между делом. Да и сначала ведь кажется, что совсем они и не важные – так, ерунда какая-то. Но только спустя какое-то время понимаешь – именно тогда все и было по-настоящему. Разве нет? Разве у вас по-другому?
– Может быть…
– Мишель, да вы делайте все что хотите. Только прошу вас – не трогайте спальню и цокольный этаж.
«Конечно, – подумала Мишель. – Ведь в спальне царит твоя жена. А что же в подвале? Головы женщин, которым ты разбил сердце? Наверняка там целая коллекция – блондинки, брюнетки, рыжие. Рада с вами познакомиться, мистер Синяя Борода!»
– Как скажете, – пожала она плечами. Но не смогла удержаться и все-таки поинтересовалась: – Со спальней все понятно. А почему мне закрыт вход в цокольный этаж?
– Там будет музыкальная студия. И я все хочу сделать сам. Я не желаю, чтобы кто-то решал, что там будет. Это – только моя территория. Моя – и больше ничья. Вам ясно?
Он по непонятной Мишель причине начал терять терпение. Даже покраснел. И от этого утратил всю свою внешнюю привлекательность – черты лица заострились, а рот стал неприятно узким.
– Ясно, ясно! Не надо так кричать – я все поняла.
«Сбитый летчик! – осенило Мишель. – Все в прошлом. И ничего в настоящем. Зачем он мне? А я-то, дура, почти поверила в то, что влюбилась в него. В кого? В бывшего успешного поэта и композитора? В мужчину, который радостно пляшет под дудку своей жены, а той нужны от него только деньги и статус? Наверное, даже на его красоту Насте давно плевать – слишком она к ней привыкла».
Андрей стал ей неприятен. Но висок отпустило.
– Кстати, а вы любите оперу? – улыбнулась Мишель. Настало ее время «забивать голы». – Как вам «Адриенна Лекуврёр»? Помните сюжет? Моя мама когда-то в молодости так хорошо спела заглавную партию, что отец в нее тут же влюбился.
На слове «отец» Мишель даже не споткнулась – с чем тут же сама себя поздравила. Ведь говоря это, она до конца так и не знала, кого имеет в виду – Александра или неизвестного ей Аркадия. Какого отца? Но в данный момент это, к счастью, не имело значения.
– Вы похожи с мамой?
– Немного.
– Значит, она тоже красавица.
– Спасибо за комплимент. Но вы, Андрей, не ответили на мой вопрос. Вы любите оперу?
– Или промышляете только попсой? Это вы, Мишель, хотели спросить? – улыбнулся он и зачем-то взял ее крепко под руку. – Здесь плохая дорога. Вы можете споткнуться и упасть. Я люблю оперу. И «Адриенну Лекуврёр» тоже. Кстати, когда я ее слушал, то было ощущение, что театр пропах вашими духами – как будто все старушки в норковых шубах облились ими с ног до головы. Вас это не шокирует?
– Ничуть! То, что по-настоящему красиво, не меняется не только десятилетиями, но и веками.
– Отличный ответ! – кивнул Андрей и немного ослабил хватку. – Так вот, когда я слушал эту оперу, то никак не мог понять, почему граф Саксонский выдает себя за простого солдата Маурицио. Зачем он обманывает Адриенну?
– Наверное, он хочет, чтобы она любила именно его, а не его титул и богатство.
– Принимается ответ. Но тогда зачем он параллельно крутил роман с Принцессой? Зачем врал, что ему, бедному солдату, нужны ее связи в высшем свете? Ведь у него, графа Саксонского, своих связей – хоть отбавляй.
– Андрей, но это уж совсем просто – как дважды два.
– Да? Что вы говорите? – Он даже остановился от неожиданности и выпустил ее локоть. – И почему же?
– Просто каждому мужчине нравится, когда его любят две женщины, но в то же время невыносима сама мысль, что женщина может любить двоих, – ласково, как будто она обращалась к ребенку, произнесла Мишель.
Андрей побледнел. И за последующие пять минут не произнес больше ни слова.
«Он обиделся. Зачем я это сказала?» – ругала себя за несдержанность Мишель.
«А разве так бывает, что женщина любит двоих? Наверное, да. Это и есть ответ на вопрос, почему женщины постоянно лгут, – размышлял тем временем Андрей. – Почему мне раньше это никогда не приходило в голову? Например, Настя. Нет, при чем здесь она? Да и не важно, кого и когда она любила? А Ляля? Она ведь уверяла, что любит. Получается, что она и к Князю испытывала те же чувства? А иначе почему бегала от одного мужчины к другому до той поры, пока не погибла? Неужели она могла любить это чудовище, которое сидело в белом пальто на грязном порожке своего бандитского джипа?»
Уже давно воспоминания из прошлого не причиняли ему такой нестерпимой боли. А во всем виновата была она – эта нахальная декораторша с шикарными ярко-синими глазами. И зачем он только ее пригласил?
Андрей почувствовал, что задыхается, и расстегнул еще одну пуговицу на рубахе. В этот момент хлынул дождь – монолитный, как холодная стена, которая не имеет ни конца, ни начала. Андрей и Мишель за минуту вымокли до нитки. Но при этом были благодарны дождю как неожиданно выпавшей удаче. Взявшись за руки, они побежали по набережной – до веранды отеля «Гранд-Палас» оставалось всего несколько метров.
– Чай, чай, – зашептала Мишель, едва они присели за стол, и стала выжимать воду из своих длинных волос, которые, набравшись влаги, блестели и переливались как шелковые.
– Вы красивая… – улыбнулся Андрей.
– Может быть, – спокойно кивнула Мишель.
В этот момент она его совсем не любила, поэтому чувствовала себя на редкость хорошо и умиротворенно. Вот еще бы чаю горячего – тогда вообще жизнь станет прекрасна!
– Ну что, мартышки, промокли?! – заорал Сава, вваливаясь на террасу. – Девицы! Мне быстренько чаю, кофе, пирожное и виски. А девушке нашей – шампанское. И конфетку!
Официанты Саву узнали и тут же бросились исполнять его сложный заказ.
– О чем трындим? – поинтересовался он.
– Да вот спрашиваю Мишель, любит ли она цветы, а она говорит, что очень. Вот только фиалки ненавидит. Особенно те, которые отравленные, – улыбнулся Андрей снисходительно. – Или я не прав?
Мишель растерялась. Уж слишком быстро он взял себя в руки. Она снова не понимала его, и это ее пугало. Она ошиблась. Этот мужчина никогда не был фейерверком. Он как огонь, который прекрасен только на расстоянии. Но как только пытаешься приблизиться, тут же обжигает тебя холодным равнодушием. Мол, поделом. Предупреждал же, не подходи близко, не заглядывай в цокольный этаж…
