Московский модерн в лицах и судьбах - Соколова Людмила Анатольевна (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗

Детей у супругов Морозовых было четверо.

Старший сын, Тимофей Саввич (1888–1921), окончил математический факультет Московского университета, был попечителем Московского старообрядческого института и коммерческого училища. В браке с Татьяной Николаевной Пахорской имел детей: Савву, Адриана и Павла. В 1921 году был расстрелян большевиками в Ростове-на-Дону. После его гибели сыновей взял на воспитание сына механика, всю жизнь проработавшего на «Никольской мануфактуре» и помнившего добро бывшего владельца. Из троих детей долгую жизнь прожил только полный тезка деда, Савва Тимофеевич-второй (1911–1995) – участник Великой Отечественной войны, почетный полярник СССР, ставший потом журналистом и писателем, автором романа «Льды и люди» и повести «Дед умер молодым».

Дочь, Мария Саввишна (1890–1934), страдала наследственным психическим заболеванием, которое долго не проявлялось. Она была замужем за богатым ювелиром Иваном Орестовичем Курлюковым, но недолго, так как супруги развелись. Вначале ее воспринимали просто человеком удивительно добрым, по-детски непосредственным, не от мира сего. После Октябрьского переворота она работала в отделе культуры Наркомпроса. По одним данным – скончалась в психиатрической лечебнице, по другим – утопилась в Оке.

Дочь, Елена Саввишна (1894 – после 1947), в браке Стукен. В начале 1920-х годов эмигрировала с мужем в Финляндию. По некоторым данным, последние годы жизни провела в Бразилии.

Сын, Савва Саввич (1903–1964), окончил Институт инженеров транспорта. Несколько раз его – нисколько не считаясь с заслугами отца, столько сделавшего на благо России, а скорее всего, именно за фамилию, – арестовывали. Был он репрессирован и сослан в село Северное Новосибирской области. Позже работал переводчиком в Мострансе, инженером по строительству мостов.

Вернемся к судьбе самого особняка, который, несмотря на его продажу в 1909 году, так и остался в истории «Особняком З.Г. Морозовой».

А купил его Михаил Павлович Рябушинский (1880–1960) – один из братьев богатейшего клана, частенько эпатировавшего своими поступками московское общество.

Вот и Михаил Павлович постарался: страстно влюбился в балерину кордебалета Татьяну Фоминичну Примакову – красавицу и мужнюю жену. Ее-то он и увез от мужа-полковника и сделал хозяйкой дома на Спиридоновке. Новым владельцам призрак Саввы Морозова, по словам Зинаиды Григорьевны страшно ее пугавший, не являлся.

Жили Рябушинские в этом доме счастливо, но недолго. В 1912 году хозяин заново оформляет некоторые части интерьера. Для этого приглашает художника Константина Богаевского, который создает для Большой гостиной три монументальных панно на те же темы, что и Врубель: «Утро», «Полдень» и «Вечер». 1918 году семье Рябушинских удалось выехать из России, забрав мебель, посуду, но не богатую коллекцию живописи, часть которой он сдал на временное хранение в Третьяковскую галерею, остальную спрятал в тайнике дома, где картины впоследствии и были обнаружены.

Еще позже Михаил скажет: «Не нужно думать, что благословение Божье только в богатстве. Многих из нас когда-то Господь благословил богатством, а сейчас бедностью и даже нищетой. Это благословение, думается, еще выше». Михаил Павлович дожил до 80 лет и умер в Лондоне в больнице для бедных.

Семья жила вначале в Париже, потом перебралась в Лондон, где Михаил Павлович впоследствии и скончался.

А в этом замечательном особняке располагались: губернский продовольственный комитет, интернат для сирот из Бухары.

Вдруг газеты затрубили: «Сенсация! Найдены сокровища Рябушинского». Это когда в доме Михаила Павловича расположился Бухарский дом просвещения, при перестановке шкафов был обнаружен тайник, а в нем сорок живописных работ русских художников – Брюллов, Тропинин, Серов, Врубель, Бакст, Репин, мраморный бюст Гюго работы Гогена, восточный фарфор…

Потом, в 1930-х годах особняк передают в ведение Наркомата иностранных дел. До 1938 года здесь жил нарком иностранных дел М.М. Литвинов. Потом там разместился Дом приемов МИДа.

Несколько лет, вплоть до 1987 года, продолжалась реставрация, постепенно здание наполнялось старинной мебелью и посудой, живописными полотнами…

Как вдруг – новая напасть: в ночь с 4 на 5 августа 1995 года в доме случился пожар, уничтоживший практически все внутреннее убранство, уникальный паркет, витраж Врубеля, панно Богаевского…

Почти сразу началось воссоздание особняка по чертежам и эскизам Шехтеля. Реставрировались полотна Богаевского и Врубеля, в Лондоне заново сделали витраж «Рыцарь»…

Мне в начале 2000-х вместе с журналистами, приглашенными на презентацию книги работника МИДа, удалось попасть в особняк на Спиридоновке и повосхищаться частью (ну, той, что было дозволено увидеть) восстановленной красоты. К сожалению, в последние годы сделать это невозможно, потому что даже в те два дня в году, когда открываются двери иностранных посольств, расположенных в уникальных особняках модерна, Дом приемов МИДа свои двери держит закрытыми.

Особняк Н.В. Кузнецовой на проспекте Мира, № 41, стр. 1 (1893)

Эта городская магистраль в разные годы называлась по-разному: Троицкое шоссе, Большая Алексеевская улица, Большая Ростокинская улица и, наконец, 1-я Мещанская улица, которую в 1957 году в честь VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов, прошедшего в Москве, переименовали в проспект Мира.

Со второй половины XIX века 1-я Мещанская начинает застраиваться красивыми особняками и дорогими доходными домами.

В 1870-х годах бывшее владение князя Н.С. Долгорукова, что неподалеку от церкви Филиппа Митрополита в Мещанской слободе, несколько раз меняло владельцев, пока оно в октябре 1874 года не оказалось в собственности «фарфорового короля» Матвея Сидоровича Кузнецова. Как это было принято в купеческих семьях, он оформляет недвижимость на имя супруги, Надежды Вуколовны.

Кузнецов решает на месте обветшалых построек возвести шикарный особняк и приглашает для этой цели модного московского архитектора Франца Шехтеля, которого хорошо знал и уже привлекал для небольших работ. Вероятно, он видел и проект особняка Морозовой на Спиридоновке и тоже захотел себе дом в стиле «виндзорской (английской) готики».

Здание на старой фотографии очень отличается от современного особняка, что рядом с метро «Проспект Мира», много чего потерявшего из былого великолепия. Тем не менее в этом строении уже просматривались черты модерна: многофасадность и асимметрия.

Шехтелем, как обычно, были детально продуманы и элементы интерьера. Столовая была в «русском стиле», над камином – уникальное керамическое панно «Жар-птица», выполненное на заводе Кузнецова. Кстати, камины, как и элементы внешнего декора – атланты и кариатиды, – были сделаны по эскизам Сергея Тимофеевича Коненкова, будущего знаменитого скульптора, а тогда – безвестного студента, которого привлек к работе Шехтель.

Окна, выходившие во двор, были украшены зелеными майоликовыми изразцами, также изготовленными на заводе хозяина. В доме была устроена староверческая церковь в честь святого апостола и евангелиста Матфея, небесного покровителя Матвея Сидоровича, с фарфоровым иконостасом. Ее уничтожили в 1924 году.

Вообще этому особняку не очень-то повезло: вначале что-то пристраивал-перестраивал архитектор Иван Сергеевич Кузнецов (однофамилец владельцев), потом Василий Григорьевич Иванов и Роман Федорович Мельцер.

В 1918 году особняк был национализирован. Матвей Сидорович, можно сказать, к его «счастью» этого не увидел: скончался раньше, а вот его потомков просто «вытряхнули» из собственных домов.