XXI век не той эры (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна (бесплатные версии книг TXT) 📗
— Может — что? — насмешливо проговорил мне в волосы мужчина, нажатием на красную кнопку лишая меня самой надёжной защиты. А я ещё, дура, радовалась, как легко снимается этот скафандр! Единственной рукой я судорожно вцепилась в края застёжки на груди, но не угадала манёвр. Космический варвар не спешил рвать на мне одежду; вместо этого его рука скользнула мне за ворот, сразу в вырез не до конца застёгнутого нижнего комбинезона, непонятным образом находя лазейку в бинтах. Осторожное прикосновение грубой шершавой ладони вызывало на коже толпы мурашек. А ещё ладонь эта казалась не то обжигающе ледяной, не то ужасно горячей, и я чувствовала её каждой клеточкой; одновременно всю проложенную дорожку. От шеи через левую ключицу на грудь; чуть погодя оттуда — ниже, на живот.
Одной рукой держать края скафандра и пытаться оттолкнуть локоть мужчины было очень неудобно. Кажется, моих попыток сопротивления он просто не замечал. Даже возможности просто отстраниться у меня не было: левое плечо придерживала вторая ладонь, а сзади мои лопатки плотно прижимались к сильному мужскому телу где-то на уровне солнечного сплетения.
Пока мозг пребывал в панике, тело реагировало быстро и совершенно однозначно. И хотелось бы сослаться на страх, но совсем не от него дыхание сбилось, ноги подогнулись, а внизу живота появилось тёплое тянущее ощущение.
— Ульвар, — совсем безнадёжно, умоляюще протянула я.
— Не упирайся. Итог будет один, а твоя одежда придёт в негодность.
Я вздрогнула, когда мужчина одним движением стянул с моих плеч и комбинезон, и скафандр, оставляя меня обнажённой, если не считать фиксирующего руку бандажа. В граничащей с паникой растерянности я наблюдала, как легко серебристая корка необычного бинта ломается под пальцами абсолюта подобно первой наледи на осенних лужах. Вновь стало страшно, когда я вспомнила, какая сила в этих руках, и что со мной будет, если он вдруг её не рассчитает и, скажем, случайно сломает мне несколько рёбер слишком тесными объятьями.
— И не бойся, — с явной прозвучавшей в голосе насмешкой добавил викинг. — Я, кажется, начинаю вспоминать, что такое «нежность»…
— Кажется? — нервно хихикнула я.
Не ответив, он слегка отстранился и, судя по всему, опустился на колени, потому что тепло дыхания коснулось чувствительного места между лопаток. Я вздрогнула; на контрасте окружающий воздух показался обжигающе холодным. А ещё, лишившись опоры, неожиданно поняла, что самостоятельно стоять мне сейчас очень трудно. И стало ещё труднее, когда я почувствовала прикосновение губ там же, между лопаток.
— Ульвар! — не то жалобно, не то испуганно всхлипнула я, неловко пытаясь прикрыться и цепляясь за одежду. Вырываться, однако, сил не было. Не знаю, что он понял по этому жалкому звуку, но что-то понял. Большие грубые ладони легли мне на талию и заскользили вниз, по бёдрам, стаскивая одежду ещё ниже.
Я, честно, совершенно не представляла, что в этом жутком существе, видеть в котором человека я начала совсем недавно и с большой неуверенностью в диагнозе, с хладнокровной безжалостностью может соседствовать почти трепетная чувственная нежность и осторожность. Весь мой страх перед этим человеком расплавился в том блаженном пламени, в какое меня погружали его руки и губы. Расплавился, испарился, облачком тумана поднялся куда-то под самый потолок и выскользнул наружу через высокое узкое окно. Когда я уже совсем не могла стоять на подгибающихся ногах, мне позволили развернуться и обрести опору, но весь мир по-прежнему пребывал в тумане. Наслаждение накатывало волнами, заставляя меня стонать от удовольствия, кусать губы, изо всех сил цепляться за плечи мужчины, желая оказаться ещё ближе, и под конец уже бессвязно бормотать что-то умоляющее и звать его по имени.
Правда, завершение нашего близкого знакомства оказалось уже совсем не нежным. Но в тот момент меня всё устраивало, и совершенно не смущали ни размеры, ни слишком сильно стискивающие мои бёдра ладони, без труда удерживающие меня на весу. Я сама крепко обхватывала ногами его торс, сама гладила, целовала или вовсе кусала, получив, наконец, такую возможность, шею, грудь, плечи. И когда его ладонь, запутавшаяся в моих волосах, чуть сжала затылок, не позволяя двинуть головой, а губы накрыли мои в далёком от осторожности жадном, властном поцелуе, с готовностью ответила на него, открываясь и подчиняясь, не думая уже ни о чём, и полностью вверяя себя во власть жуткого чёрного трибуна, внезапно оказавшегося способным на такие невероятные сюрпризы.
Сознание от наслаждения я не потеряла, но была к этому близка. После вспышки страсти меня окутала ватная, мягкая и сонная усталость, я даже держаться толком не могла, и висела на мужчине безвольной тряпочкой. И чувствовала себя невероятно, буквально противоестественно счастливой и довольной, несмотря ни на что. Ни на всё прежнее смущение, ни на постепенно вернувшуюся способность соображать, пытающуюся заново вытащить откуда-то из глубин подсознательного страх и ужас от осознания, чем и с кем я только что занималась. Ни на воспоминание-осознание, что от такого вообще-то бывают дети, что в данном конкретном случае было бы совсем не кстати. Меня даже тревожные мысли о туманности собственного будущего и будущего этих странных отношений не могли сломить и вывести из состояния блаженной расслабленности.
Я пыталась, и всё никак не могла вспомнить, когда мне в последний раз было так же хорошо и спокойно, как сейчас. Не только в этом мире странного будущего, но вообще, во всей моей жизни, даже дома.
— Спасибо, — еле слышно выдохнула я.
— За что? — тоже почему-то почти шёпотом уточнил мужчина.
— Не знаю, — я шумно вздохнула полной грудью. — За всё это. Мне кажется, мне никогда не было так хорошо и спокойно, как сейчас.
Он неопределённо хмыкнул и промолчал, но меня даже это не расстроило. Потом. Всё плохое будет потом, а сейчас для этого в моём маленьком мире не было места.
— Мне тоже, — вдруг тихо проговорил сын Тора куда-то мне в ключицу. Я не сразу поняла, что он имел в виду, потому что начала медленно погружаться в дрёму. Но уточнять не стала, а через несколько секунд вспомнила собственные последние слова.
Вместо ответа я крепко, насколько позволяла собственная слабость, обняла этого огромного непонятного мужчину, пытаясь прижаться ещё ближе, и почти тут же уснула, не задумываясь ни о своём, ни о его удобстве. Меня будто выключили из розетки, настолько внезапно я погрузилась в сон.
Странное дело, но когда я проснулась, Ульвар ещё продолжал спать, хотя обычно это он поднимал меня и заставлял двигаться дальше. Он лежал на спине, во сне слегка придерживая меня одной рукой, а я с комфортом возлежала сверху. Спокойное лицо мужчины напоминало восковую маску в своей безмятежной неподвижности, и мне на мгновение почему-то стало жутко от этой мысли. Но грудь викинга спокойно вздымалась, а в ней ровно билось сердце, и иррациональный страх отступил.
А в следующее мгновение мир мой резко перевернулся, и я испуганно взвизгнула, решив, что это по меньшей мере землетрясение.
— Как такое маленькое существо может издавать настолько громкие и противные звуки? — поморщившись, уточнил мужчина. Я смущённо кашлянула в ответ, не зная, что сказать. Потому что в этот раз мой вопль был действительно довольно неуместным: ничего страшного не случилось, просто викинг перевернулся на бок, заодно укладывая меня на пол. Причём, неожиданно, очень осторожно.
Правда, вскоре стало понятно, что вопрос был риторический, и ждать ответа мужчина не собирался. Вместо этого мы продолжили вчерашнее занятие, только в этот раз моё смущение капитулировало значительно раньше. Так что теперь всё случилось куда более осознанно и при моём активном участии.
Потом к моему огромному удовольствию выяснилось, что воду в фонтане можно пить, а в воде бассейна можно плавать. Мыла, правда, для полного счастья не было, но побултыхаться в тёплой воде и смыть с себя накопившуюся за время дороги грязь было всё равно очень приятно. Я даже, расхрабрившись, попыталась устроить догонялки в воде, для чего радостно обрызгала викинга. Кончилось всё закономерно: плавал он так же отлично, как дрался. Так что меня догнали в два гребка, и… в общем, не могу сказать, что воспитательная мера мне не понравилась. Но в воде мы в результате задержались несколько дольше, чем планировалось изначально.
