Утопия-авеню - Митчелл Дэвид (читать книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
– Нет уж, это ты извини, что я вся такая богатенькая и бестолковая и настоящей жизни в глаза не видела. Я исправлюсь. Начну смотреть «Улицу Коронации».
Дин выжимает сцепление. Зверюга катит с холма.
– Я думал, ты издеваешься.
– С какой стати?
– Да кто ж вас поймет…
– Кого – вас? Богатеньких и бестолковых?
Дин долго молчит, потом произносит:
– Это я дергаюсь. Прости.
Эльф фыркает:
– Ну да, кто бы дергался… Тут же все твои друзья-приятели.
Зверюга разгоняется на крутом склоне.
«С того и дергаюсь… – мрачно размышляет Дин. – Вот Эльф с Джаспером увидят бабулю, Билла и Рэя и подумают: „Ну и троглодиты!“ А бабуля, Билл и Рэй увидят Эльф и Джаспера и подумают: „Ишь какие фуфыри!“ А в „Капитане Марло“ нас запросто могут освистать. Или на смех поднимут. И вообще, чем ближе к Гарри Моффату, тем мне хреновее…»
– И что за хренью вы здесь маетесь?! – Отец гневно уставился на Дина.
Рынок на Квин-стрит полон людей. Скиффл-группа, сколоченная Дином на этой неделе, самозабвенно исполняла «Not Fade Away» [45]. Билл и бабуля Мосс организовали складчину и в подарок на Диново четырнадцатилетие купили настоящую электрогитару, чехословацкую «футураму». Песню отыграли, ни разу не слажав, а в крышке табачной жестянки поблескивали медные монетки. Кенни Йервуд и Стюарт Кидд пели и играли на стиральной доске, но лидером группы был Дин. Это Дин выучил аккорды, Дин задавал тон, Дин не позволял Кенни и Стюарту струхнуть. Девчонки же смотрели. А некоторые даже восхищались. Впервые за долгие месяцы Дину было весело, а не кисло и уныло. Ну, до тех пор, пока не появился отец.
– Я кого спрашиваю?!
– Пап, мы тут просто… играем, – пробормотал Дин.
– Играете? Вы попрошайничаете!
– Нет, что вы, мистер Моффат, – начал Кенни Йервуд, – это не попрошайничество, а…
Отец Дина наставил на него палец:
– Так, валите отсюда, вы оба.
Кенни и Стюарт Кидд с сожалением глянули на приятеля и смылись.
– О матери бы подумал! Вот что она скажет?!
Дин сглотнул:
– Но мама же играет на пианино…
– Дома! Не прилюдно! Не на весь белый свет! Ну-ка, подними…
Отец презрительно посмотрел на жестянку с монетками, дождался, пока сын ее поднимет, и повел его через дорогу, к газетному киоску мистера Денди. Рядом с киоском стояла большая пластмассовая копилка для сбора пожертвований, в виде черного лабрадора-поводыря, с прорезью для денег на макушке.
– Высыпай. Все, до последнего фартинга.
Деваться было некуда. Все монетки исчезли в прорези.
– Еще раз такое учудишь – и прости-прощай твоя гитара. Мне плевать, кто там тебе ее подарил. Ясно тебе?
Дин ненавидел отца, ненавидел сам себя за то, что не может дать ему отпор, и ненавидел отца еще больше за то, что из-за него ненавидел себя.
– ЯСНО ТЕБЕ?
На Дина пахнуло водочными парами и табаком. Запах Гарри Моффата.
Прохожие останавливались, глазели.
Дину захотелось убить отца.
Дин знал, что «футурама» в опасности.
Дин уставился на полого лабрадора и сказал ему:
– Да.
Эльф сидит за пианино бабули Мосс, играет «Moon River» [46]. Дин втягивает носом запах жареного бекона, ковролина, старости и кошачьего наполнителя. Весь первый этаж бабулиного дома свободно уместится в гостиную квартиры Джаспера на Четвинд-Мьюз. Джаспер спокоен и по-джасперовски расслаблен, а четыре поколения Моссов и Моффатов с неподдельным интересом, без малейших признаков неодобрения разглядывают экзотических Диновых товарищей по группе. «Ну, это они пока…» Грифф, выросший в таком же двухэтажном доме – кухня и жилая комната внизу, две спальни наверху, – наверняка чувствовал бы себя уютно, но он поехал на Зверюге в паб «Капитан Марло», чтобы установить аппаратуру, а заодно встретиться с приятелем из группы Арчи Киннока. Седая и морщинистая бабуля Мосс чуть покачивается, тихонько подпевая Эльф. Билл, гражданский муж бабули Мосс, одобрительно кивает – ему нравится исполнение. Громогласная тетя Мардж и тихоня тетя Дот благостно разглядывают гостей. Их сестра, мама Дина, смотрит с фотографии. Рядом с ними сидит Динов брат, Рэй, его жена Ширли и их двухлетний сын, Уэйн, который возится с игрушечными машинками «Динки», изображает аварии на шоссе. В уголке, под полкой с фарфоровыми уточками, примостился Джаспер. Дин смотрит на него. Они живут в одной квартире, у них все на двоих: сигареты, презервативы «Дюрекс», зубная паста, молоко, яйца, гитарные струны, шампунь, простуды и китайская еда навынос… Иногда Джаспер наивен как ребенок, а иногда странный, как инопланетянин, пытающийся выдать себя за человека. Он как-то упомянул, что в школе с ним случился нервный срыв и он угодил в голландскую психлечебницу. Дину было неловко его об этом расспрашивать. Да и вообще, непонятно, являются ли Джасперовы странности причиной или следствием его пребывания в психушке.
Эльф завершает «Лунную реку» сверкающим глиссандо.
Ей тепло аплодируют.
Уэйн ударяет игрушечной машинкой в бок игрушечного грузовика и кричит: «Ка-бум!»
– Ах, какая красота! – говорит бабуля Мосс. – Правда, Билл?
– Красота неимоверная, – подтверждает Билл. – А ты давно играешь, Эльф?
– С пяти лет. Меня бабушка научила.
– Вот, с детства надо приучать, – говорит бабуля Мосс. – «Лунную реку» наша Ви очень любила. Динова мама. Они все играли на пианино: и Ви, и Мардж, и Дот, но у Ви получалось лучше всех.
– Да, если закрыть глаза, то как будто Ви играла, – говорит тетя Мардж. – Особенно вот эти финтифлюшки в середине.
– Эх, если б жизнь сложилась иначе, – вздыхает тетя Дот, – кто знает, как бы для нее все повернулось. В музыке…
– Зато Дин унаследовал ее талант, – говорит тетя Мардж.
– Ох, у нас же говяжий пирог с почками стынет! – говорит Билл.
Тетя Мардж и тетя Дот начинают накрывать на стол.
– Слушай, а пианино не заглушают на концертах? – спрашивает Рэй. – Ну, когда девчонки поднимают поросячий визг при виде нашего Божьего дара? – Он кивает на Дина.
– Ну, до визга нам пока далеко, – говорит Эльф. – Вот как выступим на «Вершине популярности», тогда все может быть. Aкустика вообще зависит от зала, микрофонов, усилителей. Мы привезли с собой «фарфису». У меня есть еще «хаммонд», но он весит тонну, не меньше. Но у обоих звук мощный.
– А на сцену выходить не боязно? – Ширли надевает сыну слюнявчик. – И выступать перед толпой?
– Поначалу да, – отвечает Эльф. – Но тут уж либо привыкаешь, либо это не твое. Ой, спасибо, куда мне столько?!
– Ну, так ведь в бой идут на сытое брюхо, – заявляет бабуля Мосс. – Так, у всех тарелки полные? Тогда… – Все молитвенно складывают руки, и бабуля произносит: – Возблагодарим же Господа за ниспосланные нам дары. Аминь.
Все хором повторяют «Аминь» и приступают к еде.
«Еда, как музыка, объединяет», – думает Дин.
– Пирог превосходный, – говорит Джаспер, будто оценивает сольное исполнение.
– Ой, он и комплименты умеет! – умиляется тетя Мардж.
– Вот этого он как раз и не умеет, – поправляет ее Дин. – Он всегда говорит то, что думает.
– Мой нос – это рот, – заявляет Уэйн, засовывая кусочек морковки в ноздрю.
– Фу, гадость какая! – охает Ширли. – Вытащи немедленно!
– А за столом нельзя в носу ковырять, – говорит Уэйн.
– Рэй, скажи ему!
– Тебе что мама велела? – с притворной строгостью спрашивает Рэй, еле удерживаясь от смеха.
Уэйн засовывает палец в ноздрю:
– Ой, она там застряла…
Это больше не смешно.
Тут Уэйн чихает, и кусочек моркови вылетает из ноздри прямо в тарелку Дина.
Смеются все, даже Ширли.
– А расскажите, как Дин в детстве проказничал, – просит Эльф.
– Ну, тут пары часов не хватит, – говорит Билл.
– Тут пары недель не хватит, – поправляет его Рэй.
