Прекрасная притворщица - Хейно Сьюзен Джи (книги .txt) 📗
– И что же это за нежелательное внимание, позвольте спросить?
Как будто он хотя бы на миг поверил, что Пенелопа могла совершить глупость и позволить себе что-то неподобающее. Он слишком хорошо знал свою сестру; для этого она была слишком умна и слишком непреклонна. Она ни за что бы не допустила, чтобы ее блестящий сезон омрачился хотя бы намеком на скандал. Очевидно, мать пыталась переложить на него вину за ту ловкость, с какой он избегал этих вечеров, а также, очевидно, и брачных ловушек. У него не было ни малейшего сомнения в том, какую истинную цель преследовала мать под предлогом того, что его присутствие необходимо для успеха Пенелопы в обществе. Вероятно, в ее планы входило отправить обоих детей к священнику в этом же году.
Что ж, ей придется довольствоваться одной свадьбой. Если же он уладит свои дела с Фицджелдером, то Пенелопу можно будет отправить назад в Лондон, и тогда она сможет завершить сезон. Энтони не сомневался, что сестра будет воротить нос от любого неподходящего претендента, она не согласится ни на кого, кроме герцога.
– Пенелопа была весьма неразборчива в выборе поклонников, – заявила мать.
– Мама, ну в самом деле! – с трагическим вздохом сказала Пенелопа. – Что я могу поделать, если джентльмены находят меня неотразимой?!
Леди Растмур лишь фыркнула в ответ:
– В самом деле? Что ж, тебе, по крайней мере, не следовало считать всех их такими неотразимыми.
Растмур едва не подавился. Что на уме у его сестры?
– Но как же мне выбрать одного из них себе в мужья, если я не смогу даже побеседовать с ними?
– Если бы ты ограничивалась только беседами, – тихо пробормотала мать.
По крайней мере, именно это послышалось Растмуру. Неужели она это сказала? Он принялся сверлить взглядом Пенелопу, которая казалась воплощением невинности. Неужели она была настолько глупа, что позволила кому- то из этих неразумных лондонских щенков втянуть ее в скандал? Последнее, что ему сейчас нужно, – это узнать, что сестра неразборчива в отношениях.
Нет, не совсем так. Энтони перехватил застенчивый взгляд Пенелопы, который та бросила на Джулию. Черт побери, это последнее, что ему сейчас нужно.
– Откуда же мне было знать, что твой кузен – порождение дьявола, который ни за что на мне не женится?
Послышался звон серебра. Мать Растмура уронила вилку.
– Мы не это сейчас обсуждаем, Пенелопа, – заявила она.
– Прошу прощения, – перебил ее Растмур, – но боюсь, я хотел бы обсудить это именно сейчас, если не возражаете. Пенелопа, о браке с каким именно кузеном ты сейчас говорила?
– С Седриком, разумеется. – Пенелопа грустно пожала плечами. – Оказалось, он просто ужасен.
– Боже, не то слово, как ужасен! – выпалил Растмур, бросая на мать разъяренный взгляд. – Как, ради всего святого, Фицджелдер оказался среди поклонников моей сестры?
Леди Растмур в ответ едва заметно пожала плечами и с невозмутимым видом сказала:
– Я же умоляла тебя приехать к нам в Лондон. Невозможно предсказать, с чем может столкнуться девушка во время своего дебюта.
– Что ж, сталкиваться с Фицджелдером ей точно не следовало. Боже правый, матушка, где вы были, когда эту змею представили моей сестре?
– Я не могу присутствовать в нескольких местах одновременно, – отрезала леди Растмур. – Но если хочешь, мы можем продолжить этот разговор после обеда, если тебе еще есть что сказать.
Она была права, учитывая, что Растмуру предстояло сказать немало, однако лучше не делать этого при Джулии, которая теперь подозрительно наблюдала за его матерью и сестрой. Что ж, он подождет, когда они останутся одни. Но Боже правый, у него найдется немало слов для них обеих!
Этот странный ужин продолжался в тишине еще несколько минут. Слуги входили и выходили, блюда на столе менялись. Все, казалось, чувствовали напряжение, повисшее в комнате.
Растмур бросил нерешительный взгляд на Джулию. Она смотрела на него. Он ожидал увидеть что-то вроде ухмылки, но вместо этого на ее лице он заметил беспокойство. Да, этого стоило ожидать. Возможно, Джулии и было наплевать на него, кроме тех минут, которые они проводили в постели, но все же она не была совсем уж бессердечной. Вряд ли ей хотелось бы, чтобы такое невинное существо, как Пенелопа, подпала под влияние такого негодяя, как Фицджелдер. Боже, если история о ее подруге Китти и ее безвременной кончине правда, то ему стоит отнестись к угрозе Фицджелдера более серьезно. Может оказаться, что не только его собственная жизнь находится в опасности.
– Что это за путешественники, разбившие лагерь в Ловленде, о которых мне говорила горничная? – спросила леди Дэшфорд, меняя тему. – Цыгане?
Лорд Дэшфорд покачал головой:
– Нет, это актеры, дорогая. Фермер из Финдаттона приходил утром, чтобы сообщить о том, что видел их. Я велю их прогнать.
– Актеры?! – спросила Пенелопа. – Полагаете, они здесь, чтобы дать представление?
– Скорее всего, они просто проезжали мимо, – ответил Растмур. – И я сомневаюсь, что среди них кто-то может тебе понравиться.
Пенелопа нахмурилась:
– Я лишь хотела узнать, не можем ли мы как-нибудь развлечься, вот и все.
– А по-моему, развлечения – это последнее, что тебе сейчас нужно.
Чтобы перепалка между братом и сестрой не перешла в ссору, в беседу вмешался Дэшфорд.
– Не думаю, что это приличная труппа, – заметил он. – Тем более если принять во внимание тот факт, что они посягнули на чужую территорию и поселились без разрешения в чужом доме. Наверное, это обычный сброд, прошу простить меня за грубость.
– Как странно… а почему актеры не явятся сюда и не предложат показать представление в обмен на жилье? – спросила леди Дэшфорд, сосредоточенно нахмурившись. – Может, они просто не знают, что Ловленд является частью Хартвуда? В конце концов, они могут оказаться вполне достойной труппой. Может, они направляются в Стратфорд?
Растмур не понимал, о чем здесь говорить. Тэтчер ведь заявил, что данная труппа никому не известна. Однако Дэшфорд отнесся к предложению жены с пониманием. Боже, да он становился настоящим подкаблучником!
– Они, наверное, и правда направляются в Стратфорд, дорогая, – произнес Дэшфорд. – Но я сомневаюсь, что мы можем пригласить их в наш дом. Скорее всего, это какая-то сомнительная труппа. Я лично никогда не слышал о Великом Джузеппе и его актерах.
Услышав эти слова, Джулия едва не захлебнулась вином. Казалось, никто не заметил этого, кроме Растмура. Однако она не отрывала взгляда от тарелки, и он не был уверен, что это просто совпадение, а не реакция на слова Дэшфорда.
– Так они себя называют? – спросила мужа леди Дэшфорд.
– Именно так сказал наш приятель фермер, сообщивший о них, – с усмешкой ответил Дэшфорд. – Хотя я не уверен, что правильно произнес его имя. Великий Джузеппе звучит достаточно солидно, но боюсь, его бедные актеры и на самом деле бедные.
– Но Джузеппе итальянец, – объявила Пенелопа. – Как чудесно! Пожалуйста, не выгоняйте их. Лучше пригласить сюда, и пусть они выступят перед нами. Представьте, мистер Нансини сможет насладиться беседой на родном языке. Разве это не чудесно, мистер Нансини?
Растмур не мог не заметить волнение в глазах Джулии. И еще ему показалось, что она неожиданно побледнела. Разумеется, он не мог ее за это винить – одна минута с настоящими итальянцами, и все присутствующие поймут, что она не одна из них. Он крайне сомневался, что этих актеров из Ловленда пригласят сюда.
Но неожиданно на лице Джулии заиграла улыбка. Она закивала Пенелопе, прижав обе руки к сердцу с выражением преувеличенной радости. Боже, что замышляет Джулия?
– Видите? Он будет просто счастлив! – прощебетала Пенелопа. – О, пожалуйста, господин Дэшфорд, пригласите их в дом, пусть они выступят перед нами. Я же вижу, мистер Нансини будет просто счастлив.
– Пенелопа, – сурово сказала леди Растмур, – разумеется, лорд Дэшфорд сам волен решать, как поступать с этими бродягами. Я уверена, что мистер Нансини не хотел бы встречаться с ними лишь потому, что они тоже итальянцы.
