(не) Обручённые (СИ) - Снегова Анна (читать книги без .TXT, .FB2) 📗
Темнота.
Тьма, которая окружает со всех сторон.
Темнота, которая жаждет получить ещё одну жертву.
…У меня всё поплыло перед глазами.
Я поняла, о чём кричит мой внутренний голос – о чём кричал уже много дней подряд. А я затыкала его, не позволяла говорить, ставила свои эгоистические страхи и обиды выше того, что было намного, намного важнее.
Бастиан! Он во тьме. И тьма окружает его со всех сторон. А я ушла, и оставила его в этой темноте одного. И когда я уходила, он смотрел на меня так, будто я уношу с собой свет. Но я не хотела этого замечать.
Мороз побежал у меня по коже, заморозил всю, до кончиков пальцев на ногах.
Я сделала шаг назад.
- Спасибо тебе за всё, Алан! Я счастлива, что стала твоим другом. Ты прав. Мне и правда пора возвращаться в Нордвинг. Спасибо тебе за всё!
- Говоришь так, будто мы прощаемся навсегда, - с горечью ответил Алан. Его лицо было укрыта ночными тенями, и я плохо видела его выражение.
- Зажги огонь во всём доме, в память обо мне, - попросила я, делая ещё шаг назад. – И больше не оставайся в темноте. Ты сильный, я не нужна тебе. Ты и сам в состоянии зажечь свет. Надеюсь… мы ещё увидимся когда-нибудь с тобой! Прости… за то, что сделала такой выбор. Я не могла иначе.
Он что-то понял в этот момент. Потому что сдвинулся с места и направился ко мне.
- Мэг! Ты же не собираешься… ты же не уходишь к нему? Не глупи! Не смей! Мэг? Мэг!!
Я уже ничего не слышала.
Закрыв глаза, я проваливалась во тьму.
Только бы успеть… только бы не было слишком поздно…
Когда я открыла глаза снова, даже не поняла сначала, точно ли открыла. Меня окружала со всех сторон такая непроглядная, абсолютная, первозданная тьма, что она казалась плотной, осязаемой.
Но я сразу узнала это место – по ощущению многотонной толщи камня, давящей сверху. И безысходности.
Несколько мгновений стояла, не шевелясь, пытаясь унять бешеный стук сердца и шум крови в ушах – он сбивал с толку, он мешал мне услышать, есть ли ещё звуки в этом месте. Всхлипнула, когда показалось, что нет. Могильная тишина встретила меня, окружила со всех сторон.
Вытянув вперёд руку, я медленно-медленно двинулась вперёд.
- Нет, нет, нет… неужели поздно… Бастиан! Бас… ты здесь? Пожалуйста, откликнись, если ты тут… Прости… прости меня, что я так долго!.. Господи, неужели я опоздала…
Воздух был, казалось, весь пропитан ощущением застарелого отчаяния и глухой звериной тоски, которыми сочились даже камни в этом месте.
По моим щекам уже катились слёзы. Я никак не могла их удержать.
Но в этот самый миг, когда я уже совершенно отчаялась, мои колени коснулись жёсткого ребра постели.
А слух уловил на самом краю восприятия звук чужого – слабого, очень редкого и с огромными промежутками между вдохами… дыхания.
9.20
Темнота… С недавних пор я до ужаса боялась тьмы. Но не сейчас. Сейчас я была ей даже благодарна за то, что она скрывает от меня мужчину, который лежит передо мной на расстоянии вытянутой руки. Я боюсь теперь другого – увидеть, как он выглядит. Потому что то, как он дышит… так дышит умирающий, так дышит почти труп. Человек, которого с этим миром связывает лишь тоненькая-тоненькая ниточка, и каждый вдох, это шаг по ней. Всё медленнее и медленнее.
Я набираюсь смелости и осторожно сажусь на край постели.
Тяну руку и касаюсь… кажется, это твёрдое плечо, обтянутое холщовой тканью рубахи. Мягкой, изношенной тканью. Его кожа такая горячая, что может обжечь меня даже через эту ткань. Но я не убираю руки.
Бастиан вздрагивает всем телом от моего прикосновения.
А потом замирает и даже, кажется, перестаёт дышать. И молчит. А я кусаю губы и не знаю, что сказать – слова где-то потерялись, ни одно из них не кажется подходящим, чтобы отразить то, что я чувствую сейчас, что разрывает меня на куски, стоит лишь снова оказаться рядом, вдохнуть терпкий запах его кожи, коснуться жара его тела. Как будто не было этих долгих, долгих дней одиночества.
- Это… я. Вернулась. К тебе.
Стоит это произнести, понимаю, что больше ничего и не нужно. В этих скупых словах – всё, что я должна была сказать, и всё самое главное. Вот сейчас впервые отчётливо понимаю то, в чём не признавалась даже самой себе, пряча своё решение под кучей оговорок и оправданий, убеждая саму себя, что только приду проверить, как он себя чувствует, не поразила ли и его Тьма, не погиб ли он так же, как те несчастные, о которых узнала недавно.
Но вот теперь мне ясно с остротой заточенного клинка – я действительно вернулась. И действительно вернулась к Бастиану.
В единственное место, где я хотела быть.
В единственное место, где я должна быть.
Он по-прежнему неподвижен, словно камень. Но я уверена, что моё присутствие заметил. Почему ничего не говорит? О чём думает сейчас, в этой непроглядной тьме? Чего ждёт?
Робко веду кончиками пальцев выше. Касаюсь спутанных, мокрых от пота волос на его висках. Осторожно глажу Бастиана по голове.
- У тебя жар. Ты болен? Мне позвать врачей?
- Не… надо звать. Врачи… были.
Теперь уже у меня по телу идёт дрожь. Когда впервые слышу звук его голоса – тихий, хриплый. Бастиан словно с трудом разлепляет губы и произносит эти короткие слова, как будто за всё то время, что меня не было, он не говорил ни слова, как будто почти разучился говорить. Но разве так может быть?! Где-то внутри меня к сердцу подступает холодная волна паники. Догадка стучится в двери моего сознания, но я отмахиваюсь от неё. Пока ещё у меня получается.
Мне хочется скрипеть зубами от отчаяния.
- Они не нашли причин твоей болезни?
Бастиан ловит мою руку в темноте и сжимает так, что становится больно. Но я не отнимаю руки. Это прикосновение наших рук меня бьёт молнией – ярко, жгуче и до самого сердца.
- Ты – моя причина, Мэг. Я… болен тобой.
Бастиан сжимает мои пальцы всё сильнее, а я могу только беспомощно смотреть в темноту невидящими глазами и слушать его хриплое дыхание. У него не просто жар, его лихорадит.
- Но, может, какие-то лекарства…
Тихий смешок в темноте. Бастиан остаётся собой даже в таком состоянии. Смеётся над собственной слабостью.
- Какие лекарства? Они сказали, сдохну со дня на день. Но черта с два теперь. Только… побудь немного. Не говори ничего… Не говори, зачем пришла. Не говори, надолго ли. Даже если пришла только на миг. Оставь мне иллюзию… я представлю, что ты вернулась навсегда.
И он возвращает мне мою руку.
Догадка превращается в осознание, которое выворачивает мне душу наизнанку.
Какая же я была дура!
Впервые мне пришла в голову мысль, что могла быть иная причина его поспешности со мной тогда.
Что он набросился на меня вовсе не потому, что ему от меня нужно было только тело.
По «телу» так не страдают.
Без «тела» не умирают так, как чуть не умер он.
А ещё понимаю, что кажется, теперь его жизнь – в моей ладони. Это очень странное чувство. И моя ответственность. Готова ли я к ней? Что чувствую я сама к этому мужчине? Решусь ли на последнее, самое откровенное осознание?
Поколебавшись немного, делаю ещё один безумный поступок на сегодня – хотя что-то мне подсказывает, это только начало, и их теперь будет много.
Просто мне смертельно захотелось. Ложусь рядом. На самый край постели, боком, чуть ли не падаю… места мало, и я почти касаюсь тела лежащего рядом мужчины. Почти – но не хватает решимости преодолеть оставшиеся дюймы. Только его лихорадочный жар достигает меня, словно я улеглась рядом с бушующим костром. Такая близость опаляет кожу, сводит с ума, заставляет сердце срываться в безумный ритм. Начинает кружиться голова. Словно я на краю обрыва. И невольно жду, что из кипящей тьмою бездны ко мне протянутся сильные руки, чтобы схватить и утянуть за собой туда, где бесконечное падение ничем не отличимо от полёта.
Но Бастиан по-прежнему не шевелится и не делает попыток придвинуться ближе.
