История Авиации спецвыпуск 2 - Журнал История авиации (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
Этот подход начал приносить свои плоды, но, в значительной мере, время уже было упущено, так как периметр обороны блокированных гарнизонов к этому времени заметно уменьшился, что требовало ювелирной точности при сбросе грузов, значительная часть которых по падала к противнику.
Отдельных слов заслуживает мужественная работа летчиков гражданской авиации. 12 декабря 1939 года для обеспечения боевой работы войск, в структуре ГВФ была создана Авиагруппа Особого Назначения (АГОН). В ее состав вошли четыре сводных авиа отряда, сформированные на базе Северного управления ГВФ: 31-й, ранее уже существовавший и обслуживавший воздушные трассы в Карелии, а также вновь образованные 1-й, 2-й и 3-й. В состав последних включили лучшие экипажи и матчасть Северного, Московского и Севере Казахского управлений. К участию привлекались 60 самолетов, в том числе первые два серийных ПС-84 (Л-3400 и Л-3401), к которым позже присоединились ещё несколько машин этого типа, а также перспективный гражданский самолет СХ-1 ленинградского конструктора Бедунковича.
По мере развития событий потребность в гражданских экипажах для обслуживании военных росла. 17 января начальником ГУ ГВФ В.С.Молоковым был отдан приказ о направлении на Северо-Заладный фронт в состав АГОН дополнительно экипажей из Московского, Азово-Черноморского, Украинского и Северо-Казахского управлений ГВФ, а также из 33-го авиаотряда (два ПР-5) и Уральской авиагруппы (С-1 с экипажем). Кроме того, 15 февраля для быстрой доставки на фронт газет и почты при Московском управлении сформировали Отряд скоростных самолетов ПС-40 и ПС-41 с местом базирования в Ленинграде и Москве (аэропорты городов). Первоначальный состав отряда насчитывал семь машин, в основном ПС-40, впоследствии было получено ещё пять самолетов ПС-41.
Помимо этого, для выполнения спецзаданий на фронте в распоряжение начальника Северного управления ГВФ командировали вместе с техникой: три экипажа от Московского управления, два – от Азово-Черноморского и по одному – от эскадрильи Особого Назначения, Уральской и Новосибирской авиагрупп. В итоге, к концу боевых действий в составе сил ГВФ в действующей армии действовало 172 самолета четырнадцати типов.
Основную нагрузку несли гражданские варианты Р-5 (ПР-5, П- 5, ПЛ-5 – всего 32 самолета) и У-2 различных модификаций (У- 2, СП, АП, С-1 – всего 52 самолета). Поручаемые гражданской авиации задачи были связаны с доставкой горючего, боеприпасов, медикаментов, продовольствия к линии фронта, технических ко манд – к местам вынужденных посадок самолетов; экипажи ГВФ эвакуировали в тыл 21.166 раненых и обмороженных. 17 рейсов было совершено для разбрасывания листовок на финской территории. На участках 8 и 9-и армий летчикам ГВФ пришлось выполнять полеты вглубь территории противника для снабжения частей окруженных 168 и 54 стрелковых дивизий; из окружения ими был вывезено 4411 раненых. Полеты к окружениям продолжались до 15 марта 1940 г.
Неблагоприятные погодные условия не являлись препятствием для пилотов ГВФ, в массе своей имевших значительный опыт полётов в сложных метеоусловиях, ночью и по приборам. К тому же в боевой обстановке оперативность доставки грузов стала важнее существовавших правил эксплуатации авиатехники, причём новейшие ПС-84 проходили в прямом смысле слова проверку боем. Лыжного варианта машины не существовало, действовать же при ходилось с неподготовленных, засыпаемых снегом площадок. Быстро выяснилось, что в этих условиях со щитками, выпущенными полностью на старте, взлет не удавался. Выручала смекалка. Летчики «Дугласов» взлет начинали при убранных щитках. По мере разгона машины и выхода её из снега бортмеханики плавно выпускали щитки до 15 и машины отрывались от снежного покрова. В ходе кампании был получен бесценный опыт эксплуатации самолетов зимой с нерасчищенных площадок, установлена максимальная глубина снежного покрова, при которой транспортный самолет мог взлетать. Для ПС-40/-41/-41бис она составляла 45 см, для ПС-84 – 60 см, для Г-2, представлявших собой переоборудованные бомбардировщики ТБ-3 она составляла 100 см.
С наступлением весны командование ВВС приняло решение провести работы по ускорению снеготаяния на аэродромах Северо-Западного фронта, чтобы они быстрее подсыхали и были готовы к летной работе либо к реконструкции. Для этого подготовили бипланы У-2АП («Аэропылы», как их называли, модернизированные для распыления удобрений и ядохимикатов). С их помощью предполагалось опылять сажей летные поля. 6 самолетов АП направили на Карельский перешеек, по два – в район действия 8 и 9-й армий, один – в Мурманск. Проделанная летчиками работа дала положительные результаты.
Части ГВФ практически не понесли потерь по вине летного состава. В целом же потери матчасти в сводных авиаотрядах оцениваются в десять машин:
– в ходе рейсов к окруженным частям 54-й стрелковой дивизии два самолета ПР-5 были подбиты огнем с земли; их экипажи вывезены;
– 3 ПР-5 потерпели аварию по другим причинам;
– АНТ-9 (per. Л-160) на посадке столкнулся с ТБ-3 из 3-го ТБАП;
– на участке 14-й армии потерпел на взлете аварию У-2;
– истребитель из состава 147-го ИАП столкнулся на взлете с ПС-89 (рег.№Л 2146);
7 марта пропал без вести СП с техсоставом, летевшим к месту вынужденной посадки самолета ВВС;
– выполняя аналогичное задание, пропал без вести ПЛ-5 (per. №К-19).
Кроме того, на списание были предъявлены ПЛ-5 и 2 С-1. Потери в личном составе – три человека: пилоты Эмерик и Моисеенко, техник Волокитин.
Всего же военные и гражданские летчики сбросили окруженным частям 18-й и 168-й стрелковым дивизиям около 590 тонн раз личных грузов. Безусловно, это сыграло свою положительную роль, но не смогло предотвратить трагедии 18-й дивизии. Слишком уж малую площадь занимали блокированные гарнизоны, слишком много пробелов в своей подготовке имели летчики. В рапорте комиссии штаба 15-й армии, обследовавшей район обороны окруженных частей после войны значится: «…оборона организовывалась стихийно. Части и подразделения, прибывшие в Леметти, строили оборону там, где останавливались, для охраны себя. Это привело к тону, что район обороны был растянут вдоль дороги на 2 км, а в ширину имел лишь 400-800 м, что ставило гарнизон Леметти- южное в исключительно тяжелое положение, т.к. противник простреливал его огнем всех видов оружия…». Попасть в такой участок с высоты 2000 – 3000 м в сложных погодных условиях было довольно непростым делом.
В результате сложилось положение, которое лучше всего иллюстрируют радиограммы от самих окруженных: «Доложите начальнику штаба 56-го ск: 11, 13 и 15 января продукты не сброшены. 15 января подверглись бомбардировке авиации противника. Прошу прикрыть Леметти-южное 16 января и в дальнейшем» (16 января); «Сбрасывайте же нам соль, сухари, концентраты. Мы же голодаем» (26 января); «Красные сталинские соколы, хотя мы больше месяца находимся в окружении, но не теряем уверенности в нашу победу. Да и могут ли большевики, окрыленные заботой Сталина об этом подумать. Мы – стрелки, артиллеристы, танкисты шлем вам, гордым соколам нашей страны, боевой привет. Появление ваше в воздухе увеличивает наши силы, мы видим вас и слышим, как уверенно на голову врага рушатся ворошиловские килограммы. Мы чувствуем вашу помощь, заботу, видим смелость и отвагу и впредь надеемся на них. Не забывайте: для нас продукты имеют большое значение. Ждем на выручку, братски вас обнимаем» (30 января); «Положение тяжелое. Лошадей съели. Сброса не было. Раненых, тяжело больных более 600 человек. Голод. Цинга. Смерть.» (5 февраля); «6 самолетов сбросили в 14-00 все противнику восточнее и северо-восточнее южного Леметти.» (11 февраля); «Умираем с голода. Усильте сброс продовольствия. Выручайте, не дайте умереть позорной смертью.» (14 февраля); «Для передачи летчикам. Все самолеты Р-5, работавшие сегодня, сбросили не нам, а противнику. Все сбрасывают ему, а мы голодаем. Удивлены, что не можете сориентироваться и найти Леметти-южное.» (19 февраля); «От артиллерийского огня и пулеметов противника несем большие потери. С 19 по 23 февраля противник уничтожил 12 танков, 2 бронемашины и 41 автомашину. Давите артиллерию противника в 200 метрах от нашей обороны.» (24 февраля). Последняя просьба окружённых была из разряда практически невыполнимых в данных условиях, а потому трагическая развязка не заставила себя долго ждать, что привело к одной из самых крупных катастроф той войны.
