Убийство по-римски - Марш Найо (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— И нашей артиллерии не было в Италии в 1943-м. Она прибыла в 1944-м, — сказал Аллейн. — Где вы покупаете ваши галстуки?
— …оговорился. В сорок четвертом.
— Ладно, — сказал Аллейн и встал. — Сколько раз можно обманывать и не сбиться со счета? — задал он риторический вопрос. — Какова ваша цена?
Суит поднял голову и уставился на него.
— И я бы на вашем месте не старался сбежать. Конечно, вам виднее, но рука Отто Зигфельда длинная. Между прочим, у Интерпола и даже Скотленд-Ярда тоже.
Суит промокнул губы и лоб аккуратно сложенным платочком.
— Вы ошибаетесь, — проговорил он. — Вы на ложном пути.
— Я слышал ваш разговор с Джованни Векки в кафе «Эремо» без четверти четыре.
Ни на что не похожий звук вырвался из массивной глотки. Впервые Суит напряженно глядел на Аллейна.
— Я не знаю, о чем вы говорите, — произнес он одними губами.
— Послушайте, все козыри у меня. Я действительно знаю, о чем вы толковали с Векки, — сказал Аллейн. — Расшевеливайтесь же. Вам нет смысла держаться за старую песню. Поймите меня. Я здесь в Риме для того, чтобы узнать как можно больше об операциях Отто Зигфельда. Я здесь не для погони за его мелкими агентами, если только таким путем я не продвину свою основную работу. — Он задумался и через минуту добавил: — И, конечно, если такой агент не совершит ничего, что потребовало бы его немедленного ареста. Думаю, я знаю, для чего вы здесь. Думаю, вас сюда направил Зигфельд, чтобы шпионить за Мейлером и Джованни Векки и докладывать об их побочной деятельности в Италии. Думаю, вы обманули Зигфельда и вступили в игру с Мейлером и Джованни, а теперь Мейлер исчез, и вы боитесь, что он может разоблачить вас перед Зигфельдом. Думаю, вы грозили Джованни, что расскажете о его делишках Зигфельду, если он не отвалит вам крупный куш. И я думаю, вы собирались, пока все спокойно, сложить вещички и улизнуть. На это у вас нет ни малейшего шанса. И так, и так вы в довольно мерзком положении — понятно? Самое безопасное для вас — если римская полиция посадит вас в одиночку. Улицы Рима для вас не слишком здоровое место.
— Что вам надо?
— Полный список агентов Зигфельда и полный отчет о методах его работы между Измиром и США. Во всех подробностях. С особым упором на Мейлера.
— Не могу. Я не знаю. Я… я не настолько… вовлечен…
— Или вам не настолько доверяют? Может быть, и не настолько. Но вы достаточно вовлечены в дело, иначе бы вам не дали вашего теперешнего задания.
— Я не могу, Аллейн.
— Джованни сейчас допрашивают.
— Дайте мне время.
— Нет.
— Мне нужно выпить.
— Вы можете выпить. Пойдемте в ваш номер.
— Ладно, — сказал Суит. — Ладно. Черт побери, ладно.
Когда Аллейн вернулся в свою гостиницу, он нашел у себя под дверью записку леди Брейсли и извещение, что из Лондона звонил Фокс и снова позвонит в шесть. Было только четверть шестого. Леди Брейсли писала неумеренно крупными буквами, которые разбегались по всей странице.
«Должна вас видеть, — гласила записка. — Ужасно срочно. Отчаянно. Пожалуйста, пожалуйста, зайдите в мой номер, как только сможете. Если увидите К., ничего ему не говорите. С. Б.».
«Это будет конец света, — сказал себе Аллейн. — Запугивать липового майора — пасторальная симфония по сравнению с музыкой, которую выдаст леди Б.».
Он разорвал записку и направился к ней.
Как и следовало ожидать, она в золотом парчовом брючном костюме возлежала на шезлонге. Горничная с резкими чертами лица впустила его и удалилась — надо думать, в спальню.
Леди Брейсли коснулась ногами пола и протянула навстречу гостю обе руки.
— О Господи! — сказала она. — Вы пришли. Благодарю, благодарю, благодарю вас.
— Не за что, — сказал Аллейн и поглядел на дверь спальни.
— Все в порядке. Она швейцарка. Не знает ни слова по-английски.
— В чем дело, леди Брейсли? Зачем вы хотели меня видеть?
— Строжайше между нами. Строжайше. Если Кеннет узнает, что я рассказала вам, не знаю, что он мне скажет. Но я просто не могу этого вынести. Это меня убивает. Он не войдет. Он знает, что я всегда отдыхаю до шести, и прежде, чем заглянуть, он всегда звонит. Мы в безопасности.
— Может быть, вы объясните…
— Конечно. Я просто нервничаю и убиваюсь. Не знаю, что вы мне скажете.
— Я тоже, — легко вставил Аллейн. — Пока не услышу от вас.
— Все о нем. О Кеннете. И обо мне. Это… Он был такой непослушный и глупый, представить себе не могу, что это на него нашло. А теперь — если бы вы знали, в какую трясину он нас завел!
— Что он сделал?
— Я не все поняла. Ну, сначала, в Перудже, он вел себя очень плохо. Он связался с дурной компанией и, кажется, растранжирил все деньги и — о, я точно не знаю — продал что-то, за что не уплатил. А этот мерзкий убийца Мейлер вытащил его из беды. Или сказал, что вытащил. А потом — когда мы были в этой ужасной церкви — Мейлер заговорил об этом и сказал, что полиция — полиция — собирается поднять шум и, если он не умаслит ее, все выйдет на свет и Кеннета — представьте себе! — посадят. Он желал получить 500 фунтов. С меня требовалось выписать чек на предъявителя, а он — как он сказал? — уладит дело, так что мы сможем забыть об этом.
— И вы дали ему чек?
— Не тогда и не там. Он сказал, что задержит полицию на два дня и зайдет за чеком сегодня в полдень. Затем, конечно, его исчезновение и весь этот ужас с убийством. И затем Джованни — знаете его? — довольно милый, или так мне показалось. Джованни сказал, что он все знает и все устроит, только теперь это будет дороже. Он зашел сегодня после обеда и сказал, что положение труднее, чем говорил Мейлер, и что ему нужно 800 фунтов в лирах, или даже проще, если я ему дам что-то из ювелирных изделий. У меня есть довольно известная диадема, которую мне подарил мой второй муж, только она сейчас хранится в банке. И довольно много колец. Кажется, он все знает о моих драгоценностях.
— Вы что-нибудь ему дали?
— Да. Дала. Я дала ему мою алмазную с изумрудами брошь в виде солнца. Она застрахована, кажется, на 900 фунтов. Я не слишком ее любила. Но все же…
— Леди Брейсли, зачем вы это мне рассказываете?
— Потому что я боюсь, — сказала она. — Очень боюсь. Это выше моих сил. Кеннет ведет себя так странно, и ясно, что он ввязался в ужасную кашу. И хотя я его обожаю, я не думаю, что меня тоже надо впутывать в эти дела. И я не могу сама с этим справиться. К тому же я себя отвратительно чувствую. Это место — я не знаю, как вы… В общем, они дали мне чего-то для поднятия настроения, а получилось совсем не так, как они обещали. Это было совсем ужасно. Мистер Аллейн, прошу вас, прошу вас, будьте любезны, помогите мне.
Она заплакала, забормотала, попыталась вцепиться в него своими чудовищными когтями. «Через мгновение начнется настоящая истерика», — подумал он.
— Вы нездоровы, — сказал он. — Может быть, чего-нибудь вам дать?
— Вон там. Где выпивка. Таблетки. И коньяк.
Он нашел таблетки и налил ей умеренное количество коньяка. Она неловко вытряхнула себе на ладонь три таблетки. Ему пришлось помочь ей.
— Вы уверены, что вам нужно три? — спросил он.
Она кивнула, слизнула с ладони таблетки и глотнула коньяк.
— Транквилизаторы, — сказала она. — Так прописано.
Примерно через минуту она сидела дрожа, с закрытыми глазами.
— Простите меня. Не хотите ли выпить? — предложила она, невольно пародируя собственный светский тон.
Он не обратил внимания на ее слова. Когда она открыла глаза и нашла носовой платок, он сказал:
— Я сделаю все, что могу. На мой взгляд, непохоже, чтобы вашему племяннику угрожал арест. Я это выясню. А вы и не думайте давать еще что-нибудь Джованни. Он шантажирует вас и, конечно, не будет вести никаких переговоров с полицией. Но я не думаю, что он сюда придет. Весьма вероятно, что он сам арестован. Я ухожу, но сначала должен сказать вам одну вещь. Ваш племянник вчера действительно встретился с Мейлером у статуи Аполлона, так ведь?
