На руинах пирамид - Островская Екатерина (читать книги полностью .txt, .fb2) 📗

– Тридцать пять миллионов? – удивился Николай. – А бывший хозяин получил всего тридцать.

– Тридцать пять лямов – еще немного для этого места, – снисходительно произнес владелец дома. – Когда у вас будет достаточно средств, сможете сами здесь что-нибудь приобрести.

– Подполковник Францев в этом же поселке проживает, – сказал Егоров.

Очевидно, и в этом плане его просветили перед встречей с участковым.

– Ну и как тут вам живется? – поинтересовался, не удивившись этому обстоятельству, Синица.

– Мне нравится. Возвращаюсь домой, сажусь у камина, смотрю, как горят дрова…

– Рядом бутылочка хереса, – подхватил повеселевший внезапно Егоров, – сами понимаете…

– Какой еще херес! – возмутился новый владелец дома. – Хорошее вино хересом не назовут. Я предпочитаю итальянские вина: бароло, барбареско, бардолино, барбера…

– Понты все это, – не выдержал Францев, который все еще не пришел в себя после общения с Диденко, – не важно, какое вино, важно, с кем его пьешь, потому что в выпивке самое главное – это хорошая компания и приятный разговор.

Синица перестал смотреть себе под ноги и поднял глаза:

– В вашем доме какой пол?

– Плитка мраморная.

– А у меня, как вы можете убедиться, будет из оникса. И ходить по нему буду только я один, потому что живем мы все один раз и для души, а не для какой-то компании. Я этот домик купил для себя, чтобы приезжать сюда и отдыхать.

– А жена, дети? – удивился Николай.

Синица посмотрел на него внимательно и ничего не сказал.

– Аркадий Борисович, – обратился к нему подполковник юстиции, – а вы бы могли…

– Нет, – не дал договорить ему хозяин, – не могу и не хочу. Даже если бы знал что-то, вряд ли бы вам сообщил, но мне ничего не известно. И вообще, вы сказали, что пришли задать всего пару вопросов.

– Вопросов больше нет, – произнес подполковник юстиции Егоров.

Они не успели выйти, как за спиной прозвучал голос хозяина:

– Петя! Или как тебя там. Сегодня до конца дня ты со мной будешь. А с завтрашнего пусть другого присылают, не такого тупорылого. Ты уволен!

– Ого! – негромко удивился следователь. – Какие мы строгие, хотя если пол из оникса, то все понятно.

Они вышли во двор, Егоров еще раз посмотрел на особняк, потом глянул в глубь участка.

– А там что, сарай?

– Там не сарай, а шикарная баня из калиброванного бревна лиственницы. Убитый накануне Дробышев ее построил для себя. Внутри сауна и хамам, а еще купель из лиственницы размером два на два метра…

Егоров посмотрел на Николая:

– А как ты здесь дом отхватил?

– Устал всем объяснять. Это мне Кудеяров устроил. В теперь уже моем доме проживала одна пара – бизнесмен и его жена, она же его бизнес-партнер и технический директор. И вот бизнесмен завел себе другую, и так сам завелся, что решил свою жену убить, чтобы не разводиться и ничего не делить, и жениться на новенькой. Павел Сергеевич это дело раскрыл[2]. Спасенная им женщина получила в полное распоряжение раскрученный мебельный бизнес и в благодарность решила подарить своему спасителю, то есть Кудеярову, этот дом. А Павел Сергеевич не такой, он ведь ни копейки… Ну, вы и сами, вероятно, хорошо знаете, какой он бессребреник…

– Да-да, – поспешил подтвердить Егоров, – у нас в следственном комитете все такие.

– Ну вот, – продолжил рассказ Николай, – долго наседала на него эта бизнесвумен, а он – ни в какую, она жмет еще больше, а он в отказ. И в один прекрасный момент говорит ей: «А вы подарите свой дом, коли он так вам не нужен, Коле Францеву, а то он с женой и детьми ютится в малюсенькой квартирке и от областного управления ему никакой поддержки и сочувствия». И она, к нашему общему удивлению, подписала все бумаги. И теперь мне налог на дарение платить, а там такая сумма может получиться, что материнского капитала не хватит.

– Повезло, – вздохнул Егоров.

– Еще как повезло, – согласился участковый.

– Ну и ветра у вас тут! – сменил тему разговора следователь. – Вроде март, а так задувает! Да еще и со снегом. Откуда вдруг?

– Я позавчера проводил разъяснительную работу с одним гражданином, который проходил мимо местной школы в пьяном состоянии. От него разит, но он уверяет, что трезвый, а то, что качается, то это всего-навсего оттого, что изменилась земная ось – она наклонилась, и магнитные полюса сместились. Северный магнитный полюс вообще в нашу сторону попер, и теперь у нас климат будет меняться: был умеренно континентальный, а будет резко континентальный, то есть летом жара невыносимая, а зимой сорокаградусные морозы, как в Сибири. Вот такие образованные люди живут в нашем Ветрогорске.

– И что же ты ему сказал?

– Сказал, что даже если ось земли наклонилась, все равно надо ходить прямо, и выписал ему штраф пятьсот рублей, – признался Францев и, не делая паузы, предложил: – Проедем-ка сейчас к одной даме, которая в курсе всего, что происходит в поселке. Уж если она не в курсе чего, то это не знает никто. А вот после встречи с нею поговорим с сожительницей Дробышева.

– С кем будет встреча? С какой-то наблюдательной старушкой? – догадался Егоров.

– Наблюдательная не то слово, – с некоторой грустью в голосе согласился участковый, – а насчет старушки я бы поостерегся так ее называть: эта дамочка так ножи метает, любой спецназовец позавидует.

– Ножи-и! – удивился подполковник юстиции. – Так ведь Дробышева, из-за которого мы тут страдаем под ветром, тоже ножом прикололи. Так может, его с расстояния… Хотя он в машине сидел. Но с другой стороны… Он мог сесть на водительское кресло, повернулся, чтобы закрыть за собой дверцу, и тут ножичек и прилетел… А! Может такое быть?

– Может быть все, что угодно. Только даме этой с убитым Эдуардом делить было нечего. Они действительно были знакомы, но в этом поселке все и так в той или иной степени друг друга знают… Делить дамочке с Дробышевым нечего, к тому же у нее муж возглавляет солидный банк.

Они остановились возле служебной «Нивы» Францева, и Николай достал мобильный и набрал номер.

– Любовь Семеновна, у вас не найдется с полчасика на общение со мной и сотрудником следственного комитета?

– Что-то случилось? – переспросила Люба. – И с кем случилось? Потому что у меня и мужа все нормально. Только что с ним по телефону общалась.

– С Эдуардом Дробышевым большая неприятность. Мы хотели бы о нем поговорить.

– Но я ничего о Эдике сказать не могу. Мы же не были близко знакомы… Здоровались иногда, а так… Хотя подъезжайте – мне интересно, что же случилось, а то на улице непогода: лишний раз туда не сунешься и новостей не узнаешь. А в нашем поселковом чате пока все тихо.

Пока участковый разговаривал, подполковник юстиции что-то искал в своем телефоне.

Увидев, что Францев наблюдает за его действиями, объяснил:

– Вот ведь техника до чего дошла: не сходя с места все что угодно можно узнать и про кого угодно.

Глава четвертая

У ворот их встретил охранник и проводил к гостевому дому, стоящему в стороне, под высокими соснами. На первом этаже располагались большой бильярдный стол и барная стойка.

– Ого! – восхитился Егоров, увидев стол. – Двенадцатифутовый. Можно и в русскую пирамиду, и в снукер.

– Играете? – спросила хозяйка.

– По возможности шары гоняю.

– А мой муж любит в снукер, но редко ему удается: соперников здесь нет, – женщина посмотрела на Францева, – может, вы заходить будете?

– Да я все больше в пинг-понг, – смутился Николай.

Люба подвела их к стойке, сама взобралась на барный стульчик. Егоров сделал то же самое, а Николай остался стоять.

– Может, по рюмочке? – предложила хозяйка.

– Мы на службе, – вздохнул Егоров.

– Какая может быть рюмочка с утра? – поддержал его Францев. – Вот в обед пятьдесят капель для аппетита да еще под борщец – это возможно…

Хозяйка посмотрела на него внимательно и спросила: