Больше, чем страсть - Алюшина Татьяна Александровна (книги онлайн бесплатно серия txt) 📗

Вот только там, и больше нигде! Хотя Благовещенск, в котором родилась и выросла, она очень любила, и все-все в нем ей нравилось, но Москва запала в ее детскую душу в десять лет. Тогда класс, где училась Надя, возили на экскурсию в столицу во время зимних каникул. Надежду потрясло все, что она увидела, – Красная площадь и Большой театр, ЦУМ, ГУМ, Тверская улица, Садовое кольцо, цирк, кинотеатр «Россия», Третьяковская галерея, Пушкинский музей… Все-все-все!

Вернулась она домой, бросила сумку на пол и с порога решительно объявила деду:

– Москва – это мой город! Буду жить там!

– О как! – усмехнулся столь сильному заявлению Максим Кузьмич.

А внучка принялась торопливо объяснять, размахивая руками, посверкивая восторженно глазами, возбужденная, взволнованная, – терпела же всю дорогу, пока доберется и объявит о таком важном! Так и ходила за дедом два дня кряду и рассказывала, рассказывала… Максим Кузьмич не останавливал Надю, все посмеивался эдакому энтузиазму, кивал, посчитав, что проще правильно использовать столь сильное увлечение внучки, направив его в нужное русло.

Они жили вдвоем с пяти Надюшкиных лет, Надя звала деда папой и поверяла ему все свои радости-горести и даже какие-то девчоночьи тайны, а он любил ее безмерно, называл нежно Нюшей, старался не совсем уж безрассудно баловать и хорошо знал и понимал характер внучки, чтобы мудро направлять ее сильные порывы и желания, например такие, как гвоздем засевшее в мозгу стремление поселиться в Москве.

Да пожалуйста, поддержал он, только путь в столицу один – поступить в вуз.

Что нужно для этого? Правильно – великолепно учиться, желательно лучше всех.

А буду! Сказала Надюшка и принялась учиться лучше всех. Старалась изо всех сил и серьезных устремлений, не потерявших актуальности с годами, а ровно наоборот, лишь укрепляясь в намерении стать жительницей столицы нашей Родины, вступив, таким образом, в миллионные отряды девочек страны, мечтающих о том же и с такой же горячей целеустремленностью. Которая, всем известно, как правило, разбивалась об обыкновенный быт, просеивая, как сквозь сито, миллионы желающих, оставляя тысячи, устремляющихся в манящую другой – дорогой, богатой, европейской – жизнью Москву. А там уж и реальность пережевывала амбициозных девочек и выплевывала большую половину из них назад по родным домам.

Бывают такие детки, которым учеба дается тяжеловатенько – усидчивостью и упорством с зубрежкой, но которые настолько стремятся быть первыми, побеждать и преодолевать, что станут учить и учить. Есть такие. Интересно, что недавно ученые-социологи, проводившие многолетние исследования, выяснили, что, оказывается, практически все отличники и медалисты относятся именно к этой категории детей – упорных зубрилок. И совсем небольшой процент из них – это просто одаренные дети. А вот к середничкам-хорошистам относятся практически все блестящие умы и гении. Все дело в том, что такие детки не могут вписаться в определенные рамки и установленные правила, их восприятие мира и приложение к нему своих способностей простираются гораздо шире.

Надюша не относилась ни к той, ни к другой категории детей – она не была ни зубрилкой-отличницей, ни шебутным, беспокойным гением. Где-то посередине. Просто учеба ей давалась довольно легко и без особых усилий и надрывов, чтобы прямо вот так уж упахиваться, стараться и сидеть до ночи за учебниками. К тому же она слишком рано ощутила себя взрослой, понимала мир и жизнь больше, чем надо бы детям ее возраста. Может, врожденное такое осознание мира дано, а может, приобретенное непростой семейной ситуацией и жизнью с мудрым дедом. Но и вполне определенные способности к наукам у нее имелись – к математике, к любым вычислениям и чуть меньше к языкам.

Практичный Максим Кузьмич отдал внучку в школу с углубленным изучением иностранных языков, где преподавали весьма хорошие учителя, так что к третьему классу девочка уже бегло владела английским. Ну а китайский язык у нее получился, как второй родной.

Тут надо кое-что пояснить. Если кто не знает, то город Благовещенск – один из самых уникальных в нашей стране, единственный город, который стоит прямо на границе – в километре от него, на правом берегу реки находится китайский город Хайхэ. Китайцы же вообще считают Благовещенск своим городом и наносят его на карты как часть страны. Но это так, к справке.

Все дело в том, что еще во времена начавшегося кооперативного движения в конце восьмидесятых годов Максим Кузьмич, будучи человеком умным, деятельным и дальновидным, организовал свой первый кооператив и занялся сельским хозяйством, привлекая для работы и китайцев. После девяносто первого он оформил совместное русско-китайское предприятие, существенно расширив область своей деятельности, а еще через пару лет переоформил бизнес в единоличную частную собственность, так ему было удобней, да и китайским партнерам тоже.

Надюшка с малолетства привыкла, что к ним в гости постоянно приезжают китайцы и даже дружила с детьми дедушкиных партнеров, а уж сам Китай они с Максимом Кузьмичом объездили вдоль и поперек и по делам-командировкам, и просто туристами, и в гости. Частенько бывало в этих поездках, что Надя запросто бралась помогать взрослым в бухгалтерских расчетах, когда возникала такая необходимость, щелкая цифры, как семечки, и умножая в уме трехзначные цифры за секунды. Вот такое имелось у нее дарование, которое она еще и развивала по одной известной методике на специальных курсах.

По всем этим причинам и получилось, что, собственно, как такового вопроса о выборе вуза и профессии не стояло – бухгалтерия, финансы, экономика. Ну а языки тоже как получится – английский уж точно не помешает, и китайский пригодится.

Надя с первого раза спокойно, без нервов и истерик поступила в Москве в самый престижный экономический вуз страны – Высшую школу экономики, Вышку, как его почти любовно называют. А вечером, когда они с Максимом Кузьмичом отмечали Надино поступление, он вдруг ошарашил внучку сообщением:

– Я, Нюша, бизнес сюда поближе решил перенести.

– Как это, пап? – удивилась она.

– Так это, – усмехнулся он и пояснил: – Неправильно, если ты будешь здесь одна, без родных и близких, а я за тысячи километров от тебя и тоже один. Вдруг помощь нужна или проблема какая у тебя возникнет, да я изведусь, с ума сойду, пока до тебя доберусь. О чем говорить, никуда я тебя одну не отпущу. Вот и решил.

– Но как же хозяйство, партнеры твои, Китай?

– Хозяйство уже продаю, и весьма удачно, хорошего покупателя нашел, кое-что перенесу-перевезу на новое место, да и люди со мной некоторые готовы переехать. А партнеры и Китай благополучно проживут и без меня. – Дед обнял ее за плечи, прижал к себе и подбодрил весело: – Пора, как считаешь, Нюш, осваивать среднюю полосу России?

– Ну, давай осваивать, – поддержала она, рассмеявшись, и вдруг стала серьезной и призналась: – Если честно, па, я так боялась от тебя улетать и остаться здесь совсем одной.

– Ну, это ж была твоя мечта, самая горячая и заветная, – подначил, хитро усмехнувшись, он.

– Ну мечта, – вздохнула Наденька. – Но одной все равно страшно и грустно. Хотя самостоятельности тоже хочется.

– Будет тебе самостоятельность, – рассмеялся Максим Кузьмич. – Аж с перебором. Я же посреди Москвы сельское хозяйство не разведу при всем моем горячем желании и любопытстве. Придется «чигирями» подмосковными ограничиться.

Но в результате приглянулись Максиму Кузьмичу земля и хозяйство довольно далеко от столицы, в несколько сот километров от первопрестольной, зато места там знатные, удивительной красоты. Земли плодородные, удачные, и хозяйство не совсем чтобы разоренное он покупал, не с нуля поднимать пришлось.

И подумаешь, на машине несколько часов добираться от Москвы, по их-то благовещенским меркам, считай, что рядышком, прям у порога, а не за тысячи тысяч километров – пока долетишь-доедешь.

Начинать заново дело на новом незнакомом месте, да еще и несколько прихватив с собой в новую жизнь работников с семьями, порушив оседлость привычную, без нужных связей и знакомств чиновничьих, без поддержки – ой как непросто! С насиженного места, от наработанных механизмов ладного, добротного хозяйства и в возрасте, деду тогда уж пятьдесят шесть было, не мальчик. Тяжело приходилось Максиму Кузьмичу, все финансы вложил, кредитовался серьезно и вкалывал беспросветно: от зари до зари, что называется.