Арт. Путь правителя - Афанасьев Валерий Юрьевич (версия книг .TXT) 📗
Была во всем этом лишь одна странность — мост рос на берегу. И располагался он не поперек реки, а вдоль нее, у самой кромки воды. Точнее, на поперечных бревнах, положенных с небольшим уклоном в сторону воды.
Удобнее всего было бы возводить это сооружение сразу в реке, но вода была ледяной. Оставалось надеяться, что после постройки мост общими усилиями удастся столкнуть в воду. Бревна, на которых его собирали, были гладкими и ровными для лучшего скольжения.
Арт гадал, успеет ли Итай с разведчиками переправиться на ту сторону реки и вернуться по противоположному берегу к месту переправы до постройки моста?
Итай успел. Появившиеся на другом берегу Лидамп охотники призывно крикнули и помахали руками.
— Леску, — скомандовал Арт.
Леской он назвал тонкую бечевку из оленьих жил. Один из лучников привязал ее к стреле и отправил на тот берег. Сложенная кольцами на берегу бечевка свободно разматывалась и не слишком сильно тормозила стрелу. Выстрелить подобным образом на двести метров вряд ли получилось бы, но реку стрела перелетела, а большего и не требовалось.
К леске привязали веревку. Не прошло и десяти минут, как она была перетянута через реку. Осталось лишь подождать, когда мост будет закончен.
Переброска лески через реку помогла выяснить еще один немаловажный момент — ширину реки. Не угадай они с длиной моста, и вся работа пойдет насмарку, его просто снесет течением, если он окажется короче, чем надо. Слишком длинный мост тоже не слишком удобен, потому как вместе с длиной возрастает и нагрузка. Сооружение должно быть лишь на несколько метров длиннее ширины реки.
Разумеется, мост планировали сделать плавучим, а это совсем не то же самое, что мост, установленный на сваи или быки. Он гораздо менее грузоподъемен, не так надежен и удобен. Но у него есть одно неоспоримое преимущество — построить его не в пример проще.
Запрячь десяток лошадей в одну упряжку — тоже не простое занятие, но у охотников было на это время. Мост был готов часа за два до заката. Наверное, правильнее было бы отложить наведение переправы на следующий день, но отдавшие все силы работе лироки горели желанием увидеть результаты своего труда, и Саша их понимал.
— Начали!
Загудели натягиваемые веревки, упряжки на той стороне реки включились в работу, стаскивая мост в воду. С этой стороны люди помогали руками, дружно толкая сооруженный настил.
— В воду не лезьте! — кричал Тилой, увидев, что мост тронулся и начал сползать в реку.
— Стоп! Привязывай! — скомандовал Арт.
Один край моста (тот, что был ниже по течению) принялись привязывать веревками к вкопанным у самой кромки воды бревнам.
— Готово, — доложил через пару минут лирок, крепивший канаты.
— Пусть тянут потихоньку, да только не перестараются. Как только мост пойдет сам, упряжкам стоп, начинаем тормозить его ход с этого берега.
Не было нужды тащить мост постоянно, стоит отбуксировать его край метров на десять, как течение подхватит его и начнет разворачивать поперек реки. Тогда не зевай — сооружение может разогнаться слишком сильно и удариться с ходу о противоположный берег. Выдержит ли оно такой резкий толчок? Вот потому-то люди и должны сдерживать ход моста, не позволяя ему разогнаться.
За веревки уцепились все: мужчины, женщины, даже ребятишки постарше. Держать мост предстояло вручную, коней для этого использовать было невозможно. Вся эта разношерстная толпа выстроилась длинной вереницей в несколько рядов вдоль берега.
Саша невольно улыбнулся. Картина чем-то была похожа на известное полотно «Бурлаки на Волге». С той только разницей, что собравшихся было несколько сотен и должны они были не тащить веревки, а плавно их отпускать.
— Трави помалу! Вы — шаг вперед! Замерли! Теперь вы — шаг вперед!
Привыкшие к слаженным действиям воины выполняли команды без проволочек. Женщины путались, иногда мешая друг другу, наступая на ноги соседкам и цепляясь за одежду. Ребятишки путались еще больше, порой падая на землю и вскакивая с веселым смехом: для них это была игра, забава и помощь старшим одновременно.
Наверное, для того чтобы сдерживать мост, хватило бы и одних воинов. Возможно, дело пошло бы даже чуть быстрее. Но было кое-что более важное, чем скорость наведения переправы. Арт почувствовал это здесь и сейчас. Имя этому — единение. Община была единой. И делала одно большое дело. Люди включались в работу добровольно без всякого принуждения, работу на благо всех и каждого. Отстранить кого-то от этого значило нанести ему обиду. Величие этого единства было так важно, что его трудно с чем-то сравнить. Здесь, на берегу, собрались не просто люди, собрался народ. А народу по плечу любые задачи.
Саша отвернулся, сдерживая подступивший к горлу ком. Острое сожаление о минувшем, о прошлой жизни подступило неожиданно ярко. «Но почему ж мы не так?! Куда делись потерянные корни? Где оно, великое единение, то, что позволяет людям считать себя народом? Ведь было же иначе! И русские вставали друг за друга плечом к плечу! И собирались всей деревней, чтобы построить новый дом! И сироту, если вдруг случится несчастье, спешили приютить соседи! Куда все это делось? Не верю, что это ушло безвозвратно. Так где же оно? Почему затаилось в глубине и не спешит показываться на поверхность, будто стесняясь такого простого слова — „единство“?»
Смешанное чувство из гордости за единство общины лироков и сожаления о разобщенности своего родного народа было необычайно острым. Где он, его народ? Вернется ли он когда-нибудь к нему, или пора считать своим народом тех, кто сейчас с ним?
— Эр командир, мост готов! — весело доложил подбежавший лирок.
Мост действительно был готов, он занял предназначенное для него место, развернувшись поперек реки. Слегка выгнулся дугой под действием течения, но стоял прочно. Итай первым ступил на него и перебежал с той стороны на эту. Сооружение держалось.
— Будем переправляться через реку? — спросил Тилой.
— Будем, но не сразу. Переправа готова не до конца, надо посыпать мост снегом.
Тащить груженые сани по деревянному настилу очень непросто.
Снег набирали во что придется. Его носили ведрами, корзинами и мешками. Некоторые несли снег просто в руках. Много не унесешь, но, учитывая количество участников, а было их более пяти сотен, работа продвигалась. Вскоре на несколько сотен метров в округе был собран весь тонкий слой снега, который пока еще не был утоптан.
— Теперь будем переправляться? — нетерпеливо спросил Тилой.
— Нет, оставим переправу на завтра, — решил Арт. — Пока подтянем к берегу обоз, пока спустим с косогора сани к реке, наступит ночь. Разбиваем стоянку наверху, завтра с утра начнем.
Вскоре лироки уже ставили походные шатры, разводили костры. Из большого котла, который томился на огне уже пару часов, стали раздавать ужин.
Условия были спартанскими. Да, мороз невелик, температура держалась около нуля. Днем это не так заметно, но ночью… Приходилось поддерживать огонь в кострах, которые разводили посредине шатров, и запасаться теплыми одеялами. Что странно, за время перехода почти никто не заболел, даже дети переносили его без больших хлопот.
Спуск к реке начался на следующее утро. Уклон был довольно крут на протяжении метров двадцати, съезжать с такой горы попросту опасно: лошадь не удержит разгоняющиеся сани. Сначала Арт хотел воспользоваться тормозом (попросту придерживать повозки веревками), но за ночь ему в голову пришла другая идея. На участке предстоящего спуска смели весь снег до самой земли. По земле сани катились гораздо менее охотно, чем по снегу. Вместо того чтобы толкать лошадь вперед, они превратились в тормоз, да и копыта лошадей меньше скользили.
Первые несколько саней все же страховали веревками, но спуск был удачным, и повозки пошли друг за другом. Заминка возникла у переправы. За ночь насыпанный на мост снег местами подтаял, пришлось его кое-где подсыпать, но это заняло не слишком много времени.
Можно было переправляться, но лошадь недовольно фыркала и брыкалась. Лирок, что вел ее под уздцы, поглаживал животное и пытался уговорить его ступить на настил.
