Забытая мелодия любви (ЛП) - "Рэдклифф" (полная версия книги .TXT) 📗
"Какого оно цвета?" – хрипло прошептала Грэм, держа руки на бедрах Анны.
"Как ночь в октябре", – едва вымолвила Анна, обвивая Грэм за шею.
Грэм кивнула, притягивая ее ближе. – "Красивое".
Анна прикоснулась пальцем к своим губам, а затем к губам Грэм. – "Спасибо".
До концертного зала они ехали в тишине. Рука Анны покоилась в руке Грэм – теплой и спокойной. Когда машина начала тормозить, Анна выглянула из окна.
"Рассказывай", – спокойно сказала Грэм.
"Там много людей, есть фотографы. Проход огорожен лентой".
"Далеко до входа?" – последовал тихий вопрос.
"Столько же, как от входной двери до музыкальной комнаты. Четыре шага вперед, затем пять в двери. Шейла ждет тебя в гримерке".
Грэм не спрашивала, откуда Анна знала точное расстояние, которое ей предстояло пройти на глазах у любопытной толпы, расстояние, которое она столько раз преодолевала, но никогда прежде в темноте. А Анна не сказала, что приезжала сюда днем ранее, чтобы все проверить.
Анна и представить себе не могла, как тяжело должно быть для Грэм впервые появиться на публике после аварии. Она хотела максимально это облегчить. Она крепко сжала руку Грэм.
"Спасибо", – мягко сказала Грэм, зная, что сделала Анна.
"Ты и сама легко справишься, Грэм".
"Да", – сказала Грэм и открыла дверь лимузина, выходя под обстрел вспышек фотоаппаратов и какафонии голосов, зовущих ее:
"Мисс Ярдли! Маэстро! Сюда!"
Не обращая внимания на требования толпы, она подала руку Анне и взяла ее под руку.
"Но я больше не должна делать это одна, правда?" – прошептала она Анне, идя по дорожке, для которой Грэм была рождена.
В зале был аншлаг. Новость о том, что Грэм возвращается на сцену, подняла шум в мире музыки, и ее концерта ждали с нетерпением. Анна сидела с Хэлен, пытаясь успокоиться.
Они сидели в вип-ложе слева от сцены, места были расположены так, что было видно руки пианиста на клавиатуре.
Вскоре после того, как они сели, подошел молодой швейцар с букетом длинных белых роз.
Он остановился перед Анной и сказал: – "Для вас, мадам".
Анна взяла цветы и дрожащими руками вынула открытку. Четким почерком Грэм было написано: "Ты моя сила и мое вдохновение. Ты моя сердце. Вся музыка – для тебя. Твоя целиком, Грэм".
"О, Грэм", – прошептала она, по ее щекам вдруг покатились слезы.
"Ты в порядке, дорогая?" – обеспокоенно спросила Хэлен.
Анна взяла ее за руку и нежно сжала, пытаясь сдердать слезы.
"Когда мне казалось, что я могу ее потерять, что мы все можем ее потерять… О, Хэлен!"
Хэлен успокаивающе сжала ее руку.
"Не волнуйся, Анна. Сейчас с тобой она сильнее, чем до аварии".
В зале погас свет, и Грэм вдруг оказалась на сцене – высокая, элегантная, идеальная. Она приветственно кивнула оркестру и зрителям и села за рояль, будто и не было этого перерыва.
Музыка, исходящая из-под тонких пальцев Грэм, заполнила зал. А рефрен показал слушателям всю красоту и страсть ее сердца. Наконец Анна увидела то, что раньше могла только представлять по газетным вырезкам.
Одна на сцене, в свете прожектора, Грэм делилась с публикой своим гением.
Как только в воздухе повисла последняя нота, из зала на сцену полетели цветы и послышались приветственные крики.
Грэм стояла, слушая аплодисменты, повернувшись в сторону, где она знала, сидела Анна. Она кивнула ей, благодарно прижав руку к сердцу. Сквозь слезы Анна смотрела в темные глаза Грэм, которые проникали ей в душу.
Когда наконец овации начали стихать, Грэм ушла со сцены и вдруг оказалась в окружении людей, требующих интервью. Вдруг чья-то рука взяла ее за локоть, уводя от толпы.
"Идем в гримерку", – предложила Шейла. Она ждала Грэм за сценой по просьбе Анны.
Они обе знали, что будет, когда Грэм появится за кулисами. Она не сможет сама там сориентироваться, особенно после такого изматывающего выступления.
"Где Анна?" – сразу же спросила Грэм, благодарная Шейле за помощь.
"Она сейчас придет", – сердито ответила Шейла, еле проходя сквозь толпу журналистов и поклонников.
Толпа была в восхищении, все хотели подобраться поближе к Грэм и толкались так, что охрана едва могла помочь. Это было хуже, чем ожидала Шейла, она уже начала беспокоиться за безопасность Грэм.
Вдруг послышался громкий и требовательный голос Анны, и толпа начала расступаться.
"У вас всех будет возможность поговорить с ней на приеме, но не раньше! А теперь оставьте нас, пожалуйста".
Она подошла к ним.
"Спасибо, Шейла, – тихо сазала она, приближаясь к Грэм, не обращая внимания на то, что вокруг были десятки людей. Она взяла Грэм за руку и поднесла ее к своим губам. – "Привет, дорогая".
Грэм дотронулась свободной рукой до щеки Анны. Она все еще была влажной от слез.
"Привет, любовь моя".
Она нежно подтянула ее к себе и прикоснулась лбом к ее волосам. Со вздохом она закрыла глаза.
"Тебе понравилось?" – наконец спросила Грэм.
"Гораздо больше, чем просто понравилось," – ответила Анна. – "Единственное, что я люблю больше, чем твою музыку, это ты".
Она с усилием сделала шаг назад, единственное, чего она хотела, это обнять любимую.
Пиджак и рубашка Грэм были мокрыми от пота, и впервые за день ее руки дрожали. Анна обняла ее за талию.
"Идем отсюда," – сказала Анна, глядя через ее плечо на замерших людей в коридоре. – "Шейла, попроси их подождать 10 минут, пожалуйста".
Когда дверь наконец закрылась за их спиной, Анна сняла с Грэм пиджак и ослабила галстук.
"Ты не должна этого делать, Анна", – начала возражать Грэм, когда Анна начала расстегивать пуговицы на ее рубашке.
"Грэм, спокойно," – раздраженно сказала Анна. – "Когда нужно, я отдаю тебя музыке, но не сейчас. Тебе нужна сухая рубашка и пиджак, если ты собираешься идти на прием".
Она озабоченно убрала волосы с лица Грэм.
"Ты уверена, что готова? Я могу сказать, что ты слишком устала".
Грэм сжала ее руки.
"Я в порядке. И буду благодарна за сухую рубашку".
"Спасибо за цветы," – тихо сказала Анна, застегивая запонки на рукавах Грэм. – "Я почувствовала себя такой любимой".
"Я бы не смогла этого сделать, ничего из этого, без тебя," – прошептала Грэм, утомленная от концерта. – "Я никогда не смогу выразить, как я тебя люблю".
"Ты не должна ничего говорить," – прошептала Анна. – "Я вижу это по твоему лицу, и по твоим прикосновениям, и по музыке, которую ты пишешь".
Она запустила пальцы в волосы Грэм, притягивая ее голову, чтобы поцеловать. Затем она нежно сказала: – "Теперь стой спокойно, чтобы я могла завязать галстук".
Пока Анна его завязывала, Грэм тихо спросила: – "Ты будешь в порядке? Наверняка будут вопросы… о нас. О Кристине всегда спрашивали".
"Если они не поняли после сцены в коридоре, то не поймут никогда", – засмеялась Анна.
Ей было неприятно вспоминать о том, что когда-то рядом с Грэм в такие моменты была Кристина. Она все еще злилась, когда вспоминала поцелуй в библиотеке, свидетелем которого она стала.
"Мне наплевать на их вопросы. Вот, теперь ты готова. Идем, закончим работу, чтобы я могла забрать тебя домой".
Лорен пробиралась сквозь толпу навстречу Анне. Она безрезультатно пыталась привлечь внимание Анны с тех пор, как они с Грэм вошли в зал. Вскоре Лорен поняла, что это невозможно.
