Небо над Дарджилингом - Фосселер Николь (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT) 📗
– Ну, теперь твоя очередь, молодой человек. В таком виде в школу я тебя не пущу.
Пока китаец снимал с мальчика мерку, тот то вспыхивал от гордости, то не знал куда глаза девать от смущения. К началу учебного года пиджак и брюки будут готовы, раз десять уверил китаец. У Хелены комок подступил к горлу. Еще самое большее три недели – и она сможет видеть брата только по выходным. Она понимала, что должна это пережить, что детство Джейсона стремительно подходит к концу. И все-таки осознание этого давалось ей необыкновенно тяжело.Иногда она мучилась ревностью, замечая, как доверительно беседует Джейсон с Моханом Тайидом или с каким восторгом он смотрит на Яна. И все-таки не могла не признаться себе в том, с каким облегчением разделила с этими людьми ответственность за брата. Сколько себя помнила, она все делала ради Джейсона. Это ради него она, стиснув зубы, терпела то, что иначе стало бы для нее невыносимым: унижения и бедность, вспышки отцовского безумия и то равнодушие, с которым он наблюдал собственное падение. Это ради брата она делала веселое лицо в самые тяжелые моменты своей жизни, из последних сил стараясь оградить его от страданий. Только сейчас Хелене пришло в голову, что у нее есть и своя личная жизнь, заниматься которой ее неотъемлемое право.
Когда они все вместе пересекали базарную площадь в направлении Молла, Джейсон, не переставая жевать пхалер-бора, дернул сестру за рукав.
– Не хочешь себе что-нибудь выбрать?
И показал пальцем в сторону ювелирного ряда.
Хелена покачала головой, но тут же неожиданно для себя ответила:
– Мне ничего не нужно. Вот разве Шушиле… – Она почувствовала, как над головой собирается гроза, однако отступать было поздно. Хелена повернулась к Яну. – Ты знаешь, что ей нравится?
Некоторое время Невилл таращился на нее с недоумением, и Хелена заметила, как вдруг покраснели его щеки. До сих пор она была уверена, что Ян ничего не знает о ее разговоре со служанкой. Теперь же все больше убеждалась в обратном. Никогда она еще не видела его таким смущенным и втайне гордилась этой своей победой не только над собой, но и над Яном, пожалуй, впервые в жизни.
– Рубины, – наконец ответил Невилл. – Ей нравятся рубины.
Он выглядел как застигнутый с поличным, нахулиганивший школьник.Хелена перебрала немало драгоценностей, стараясь и себе угодить, и угадать вкус Шушилы. Она была так поглощена украшениями, что не заметила, как пристально разглядывает ее Невилл. Наконец были выбраны два браслета с рельефным рисунком, еще один с рубиновой вставкой и пара подходящих к ним серег. Торговец великодушно округлил сумму в пользу покупательницы: уж очень понравилась ему эта мемсахиб, которая не только не задирала перед ним нос, но и довольно бегло тараторила на хиндустани. Она слышала, как бросил через плечо Ян, отсчитывая индусу ассигнации:
– Иногда ты для меня загадка.
– Только иногда? – Хелена лукаво улыбнулась. – А у меня, стоит только о тебе подумать, каждый раз голова раскалывается от вопросов.
Невилл не ответил. Однако от внимания Хелены не ускользнула мелькнувшая на его лице довольная улыбка, от которой ее сердце радостно затрепетало.
21
Дни летели за днями. Уже были получены первые пакеты из мастерской Вангов, и Хелена успела привыкнуть к простым и оттого не менее красивым бязевым платьям, которые теперь носила по дому. Для прогулок верхом и для работы в саду оставались рубаха, штаны и сапоги: Хелена не любила ненадежные дамские седла. И только вечером, в часы недолгого отдыха с удовольствием надевала сари, в котором чувствовала себя такой женственной и привлекательной, как ни в каком другом наряде.
Будни Хелены проходили между кухней, прачечной и кладовой. Она хотела до начала уборки урожая привести в порядок дом: пересмотреть белье, посуду, столовое серебро, выбросить все негодное, докупить недостающее, вымыть и вычистить грязное. При этом она успевала делать вылазки в сад, где вместе с главным садовником осматривала черенки и саженцы в теплицах, листала каталоги и неоднократно закатывала скандалы, когда ее желания казались ему невыполнимыми.
– Розы… – вздыхал садовник. – При всем моем уважении, мемсахиб… Рододендроны – куда ни шло, но розы…
– Да, розы, Викрам, – кивала мемсахиб. – Если уж они произрастают в Англии, то здесь тем более должны! Рододендронов у нас более чем достаточно. – Она показала на горшки возле лестницы на веранду. – А здесь мне хотелось бы видеть маки…
– Маки? – Викрам чуть не задохнулся от возмущения. – Но ведь это сорняки, мемсахиб!
– Только не для меня. Здесь должны быть маки, и точка!
Хелена решительно ступила на порог и через несколько минут исчезла в доме.
Викрам оперся о лопату и задумчиво почесал косматую бороду. Какую великолепную мемсахиб привез хузур из Англии! Она знает, чего хочет, и добивается своего без высокомерия и оскорблений! Каждый раз встречая в городе друзей или знакомых, Викрам с гордостью рассказывал им о своей новой госпоже. И те завидовали, потому что их собственные мэм давно уже стали им поперек горла. Викрам усмехнулся. Конечно, она получит и маки, и розы. Споры и скандалы – такая же часть его работы, как полив или прополка. Просто и мемсахиб не мешает порой кое-чему поучиться. Довольный собой, он воткнул лопату в бурую почву будущего цветника.
Хелена как раз перебирала стопку выглаженного белья, которую принесла ей сияющая от гордости служанка, когда услышала, как по лестнице кто-то поднимается. И это была не тяжелая поступь Яна или Мохана Тайида и не легкие шаги девочек-служанок, обычно сопровождающиеся позвякиванием украшений. Кто-то приближался, время от времени будто в нерешительности останавливаясь и тяжело дыша. Почувствовав недоброе, Хелена бросилась к двери.
– Джейсон? – Она не поверила своим глазам. – Ты вернулся?
Была середина апреля. Вот уже две недели, как Джейсон покидал дом в воскресенье вечером, чтобы вернуться в пятницу после обеда. Когда после первой учебной недели он, захлебываясь от счастья, рассказывал о своих учителях, уроках и новых товарищах, у Хелены отлегло от сердца. Как она тогда радовалась, что у брата все благополучно в школе! Но сегодня был только четверг, и то, как стоял перед ней Джейсон, пряча взгляд и испуганно оглядываясь, говорило о том, что с тех пор что-то изменилось.
– Я больше туда не поеду! – беззвучно прошептал он, прежде чем, преодолев последние ступеньки, скрыться в коридоре второго этажа и щелкнуть замком.
Как ни старался Джейсон держаться прямо, от внимания Хелены не ускользнуло, что он будто прихрамывает. Помедлив некоторое время в нерешительности, она осторожно пошла за братом.
Джейсон лежал на кровати лицом вниз, положив лоб на согнутую в локте руку. Хелена присела на край кровати и погладила его по спине.
– Что случилось?
Джйсон не двигался, однако в его теле чувствовалось напряжение, словно он из последних сил сдерживался, чтобы не разрыдаться. Хелена привлекла его к себе и чуть не закричала от ужаса: под левым глазом Джейсона зияла уже затянувшаяся рана, а на скуле красовался огромный синяк.
– Я упал, – сердито пробурчал мальчик.
Голос его дрожал. Большая слеза скатилась на подушку, и Джейсон вытер щеку пальцем.
– Я тебе не верю, – ответила Хелена, осторожно похлопывая брата по плечу. – Так что же случилось?
Джейсон попытался сбросить ее руку, но сил у него, как видно, больше не осталось, и в следующий момент слезы градом хлынули у него из глаз.
Всхлипывая и запинаясь, мальчик рассказал сестре обо всем: о пинках и насмешках во время крикета и регби и об оскорблениях в адрес Яна, которого он, несмотря ни на что, бесстрашно защищал; о бесследно пропавших книгах и так и не найденной линейке; о подзатыльниках и кличке «ботаник»; наконец, о вылитом в его постель содержимом ночного горшка, после этой особенно жестокой шутки воспитатель объявил ему выговор, а одноклассники еще два дня обзывали самыми обидными прозвищами.
