Штрафбат. Приказано уничтожить - Орлов Андрей Юрьевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
– Все меня слышат? – сипло вымолвил Зорин. – Не знаю, что будет дальше, мужики, но если кто потеряется, собираемся по тройному крику филина, все уяснили?
– Ты где-то филина добудешь? – пошутил Бойчук.
– Добуду, не волнуйся. И орать заставлю. Услышите крик – идите на него.
Очередная возвышенность мерцала в неясном лунном свете – он пробивался сквозь кроны деревьев, теряя у земли интенсивность. Дальше лежал прямой участок вроде перевала – разбросанные камни, справа низина, скалы, слева плотная масса кустарника…Тут враг и ударил со всех сторон. Место для засады было выбрано идеально: лес буквально взорвался! Застрочили автоматы, слепящие вспышки забились в темноте. Две гранаты рванули в самой гуще народа. Бойцов обуяла паника. Подчиненные метались, а у Зорина в горле застряла команда: «Ложись!» Двое бросились было назад, но с тыла невозмутимо строчил пулеметчик, и солдаты повалились, порванные пулями. Кто-то кинулся вперед, на прорыв, но покатился под горку, нашпигованный свинцом. Ад творился несусветный. «Подловили, подловили…» – билось в горле. Кто-то придавил его, падая, Алексей стряхнул с себя бьющееся в конвульсии тело, покатился вправо по склону – в той стороне, похоже, немцев не было. Кто-то ринулся за ним, но отпал по дороге, темнота размыла несчастного…
Даже выстрелить в ответ не успели. Если и были выжившие в этом аду, то каждый спасался, как мог. На вершине холма никого уже не было, кроме умерших и умирающих, но немцы продолжали стрелять, – видимо, где-то под горой еще метались люди. Алексей ударился виском об острый выступ скалы, чувствовал, как кровь течет из ссадины – каску он, естественно, обронил, – но молчал, терпел. Нащупал скатившийся вместе с ним ППШ, вроде как целый, подтащил к себе за ремень. Пальба затихала. Немцы не боялись, что выстрелы и взрывы услышат со стороны концлагеря, – видимо, акустика урочища позволяла не бояться. Алексей размеренно дышал, прикладывая усилия, чтобы не потерять сознание, хотя соблазн отключиться был велик. Пополз куда-то боком, прижимаясь к холодному камню, отталкиваясь пятками. Спиной почувствовал пустоту, завалился навзничь – качнулись над головой макушки столетних сосен. Он заползал вглубь скальной выемки, обрастая мхом и опавшими иголками. Провалился во что-то мягкое, податливое, зыбучее – дай бог, не в муравейник! – хотя нет, именно в муравейник. Мысленно взвыл, почувствовав, как множество насекомых принялось осваивать открытые участки тела, забираться под одежду. Потом выполз куда-то дальше, уперся в обрыв, оплетенный корнями мощного дерева, забился в какую-то подаренную божьей милостью щель…
Звуки разносились по лесу – такое ощущение, что все происходило в гигантской металлической кастрюле. Отрывистые фразы на немецком, насмешка в голосе. Он стиснул зубы, придушил эмоции. И в который раз убедился, насколько помогает в жизни знание иностранных языков. Особенно языка врага.
– Славно поработали твои парни, Хайнрих. Идеальная засада, прими мое почтение. Ты был прав – мы должны были обезопасить объект. Он должен продолжать работу, что бы ни случилось за горой. Ты уверен, что здесь все?
– Мы их не пересчитывали, Вернер, темно было. Полагаю, все здесь. А ты так не думаешь?
– Не знаю, Хайнрих, мне казалось, их было больше. Ох уж эта наша нелюбовь к математике…
Треснул пистолетный выстрел – добили раненого. Зорин вздрогнул, проглотил тошноту.
– Напрасно, Хайнрих. Этот варвар мог сказать, сколько их было. Ладно, если кто и выжил, отловим поодиночке, пробраться к лаборатории они все равно не смогут. Я со своими людьми возвращаюсь на базу – объект требует дополнительной маскировки. Передай Манфреду мой приказ: эта лазейка к объекту номер девять должна быть окончательно перекрыта. Пусть отгонят грузовик и спрячут подальше. Мост желательно взорвать, чтобы не было соблазнов. Как всё закончат – оттянуть посты к лаборатории, нечего болтаться по лесам, дожидаясь неприятельской облавы. Пусть придет команда, трупы уберет подальше. Удачи, Хайнрих, бог по-прежнему с нами!
Объект номер девять, лаборатория… что за черт? Непонятные наименования сверлом вгрызлись в мозг, но подвергать анализу урезанную информацию он уже не мог. Сознание ускользнуло на несколько минут, он очнулся, когда в округе властвовала тишь, и только ветер в кронах что-то зловеще нашептывал. Кровь на голове уже подсохла, хотя болела голова просто отвратительно. Зорин выбрался из-за скалы, преисполненный самых мрачных прогнозов, и ползком отправился обратно на холм. Распластался на ковре из желтой хвои, прислушался. Ни одного живого существа в округе не было. Разве что в засаде кто-то притаился… да только зачем? По логике вещей, выжившие должны уходить как можно дальше, а не возвращаться к месту своего позора.
Подтянувшись на руках, он выполз на холм, еще раз проверился. Переползал от тела к телу, в одной руке держа фонарик, в другой автомат. Желчь подкатывала к горлу, он задыхался, размазывал слезы рукавом, отдавал последнюю дань парням, за которых нес ответственность, с которой не справился. Девять человек, все свои, уже родные… Кладбищев – пуля в голове, рот оскален… Воришка Быченок разбросал конечности, изумленно таращился в небо. Золотые часы поблескивали на тонком запястье – спер таки, паршивец, у мертвого немецкого офицера… Выдержки уже не хватало, он ревел, как младенец. Болотный, усатый грек Данакос, красавчик Пастухов, потерявший пол-лица, Кургаш, Терещенко – догнала все же судьба выживших вместе с Зориным при обороне памятного моста. Немного в стороне лежали Богомаз и гордый чеченец Заркаев – не успели мужики даже затворы передернуть…
Под холмом на южной стороне лежал еще кто-то. Алексей подполз, перевернул тело, осветил мертвое лицо. Рядовой Осадчий… Он перевернулся на спину, за несколько минут восстановил дыхание, сделал попытку обмозговать ситуацию. Исправлять что-то уже поздно, вмазался в дерьмо по самые уши, и, похоже, не он один…
И чуть не проворонил опасность! Немцы, «наводившие порядок» на дороге, похоже, возвращались. Послышались тревожные выкрики – неподалеку, в кустах, захрустели ветки, застрочил ППШ, но его очень быстро уняли и заткнули немецкие МР-40. Зорин слился с мертвыми телами. К нему никто не направлялся. Голоса вскоре стихли. Разобравшись с каким-то несчастным, немцы прошли стороной. Несколько минут Зорин лежал, вслушиваясь в звуки ночи. Потом перебежал дорогу, нырнул в кусты и пополз в ту сторону, где стреляли из советского автомата. Продрался через заросли. Опустился, закрыв глаза, на колени перед мертвым Мошкиным. Тот, даже умерев, не выпустил автомат.
Возвращаться к месту бойни снова Алексей не стал. Отправился на запад, в ту сторону, куда ушли немцы. Но вскоре заблудился в каменных лабиринтах, потерял ориентацию. Забился в первую попавшуюся щель, провалился в беспокойный сон, насыщенный автоматной стрельбой и стонами умирающих товарищей.
Очнулся перед рассветом от того, что замерз, как цуцик. Голова уже не болела, но холод пропитал каждую клеточку организма, его трясло и выгибало. Он растирал себя, делал энергичные упражнения, закутался в куцую шинельку, натянул пилотку на уши, начал проверять, чем богат. ППШ, два диска на шестьдесят патронов, фонарь, в вещевом мешке ничего интересного, кроме пары теплых портянок и хрустящих безвкусных галет. Он намотал вторые портянки, съел галеты, не почувствовав ни вкуса, ни запаха. Выбрался из укрытия, осмотрелся. Лес шумел на востоке в нескольких шагах. Каменные дебри высотой в человеческий рост – среди них можно до бесконечности играть в сыщиков-разбойников. По небу катились кудлатые облачка. На западе гора, издали казавшаяся монолитной, делилась на несколько сегментов. Склоны, заваленные отколовшимися глыбами известняка, следы старых оползней, какое-то сплошное каменное царство, лишь изредка прореженное островками можжевельника и куцыми кривоногими сосенками.
И ни одной живой души в зоне видимости. Глаз разведчика наметан, он без труда вычислит притаившегося человека.
Он вздохнул, привалился к камню, обнял за цевье автомат и трижды издал протяжный крик филина…
