Прекрасная притворщица - Хейно Сьюзен Джи (книги .txt) 📗
Однако теперь слишком поздно. Джулия решила двигаться дальше.
Но она что-то оставила. Не только разбитое сердце и болезненные воспоминания, но и тонкий, сложенный листочек бумаги. Он лежал перед ним на полу, прямо на том месте, где стояла Джулия. Растмур наклонился и поднял его.
Боже, он тут же пожалел об этом. Это была записка от Джулии к Джузеппе. Послание было зашифровано, но он легко понял его значение. Джулия предупреждала своего любимого – на французском, ни больше ни меньше – о том, что она здесь, как и «джентльмен из Лондона, от которого одни неприятности». Он предположил, что эти слова относятся к нему. Сформулировав это таким образом, она, должно быть, думала, что ее любовник не будет ревновать?
Что ж, другой любовник и в самом деле очень ревнив. И приносит одни неприятности.
Растмур решил было немедленно отправиться следом за Джулией и покончить с этим чертовым итальянцем. Однако этого не сделал. Что это ему даст? Он с Джулией уже три дня, но все же ее глаза загорелись, едва Дэшфорд объявил, что Джузеппе где-то поблизости.
Если он в самом деле заботится о ней, то даст ей поспать сегодня спокойно. Одной.
– Джузеппе, для тебя лучше всего будет, если ты ее и вправду заслуживаешь, – пробормотал он, и его взгляд упал на коллекцию графинов, которую Дэшфорд держал на видном месте на столике позади письменного стола.
Да здравствует старая добрая попойка!
Утро было слишком уж солнечным. Голова у Растмура раскалывалась, а ноги дрожали. Спускаться вниз к завтраку было ошибкой. Что заставило его думать, будто еда поможет? Желудок едва не вывернулся наизнанку при одном взгляде на стол с блюдами. Нет, как бы жалко это ни выглядело, ему следовало остаться в постели. А еще лучше было бы не пить вчера ночью. Но что еще он мог сделать, чтобы утолить бушевавшую внутри агонию? Он не мог этого вынести. Он почти признался в своих чувствах Джулии, а она его отвергла.
Но хуже всего, что он не мог ее винить. После того как он усомнился в ней, оставил ее, неудивительно, что он больше не волнует ее так, как когда-то. Когда-то она любила его, а он ее предал. Черт! И теперь он заслуживал того, чтобы чувствовать себя так паршиво.
– Боже правый, Энтони, – воскликнула Пенелопа, входя в комнату для завтраков и выглядывая в окно, – здесь так темно! Боже, я чувствую себя кротом. Давай откроем эти занавески, прошу тебя.
Она и впрямь собиралась это сделать, однако Энтони возмущенно воскликнул:
– Только попробуй это сделать, и я выпорю тебя, как ты того и заслуживаешь.
Эта геройская попытка ничуть не убедила Пенелопу. Она продолжила начатое, резко раздвинув шторы, и солнечный свет ворвался в комнату. Растмур зарычал.
– Ох, Бога ради, Энтони, – произнесла Пенелопа громко, – ты снова напился, да? Не сомневаюсь, что ты не спал полночи, напиваясь. Похоже, ты втянул в это и бедного мистера Нан… Клеммонса. Тебе должно быть стыдно творить такое с бедным пострадавшим джентльменом, и это после того, как ты заверил его, что покончил с этим и начал жизнь с чистого листа! Что ж, возможно, это объясняет, почему он не ответил, когда я стучалась в его дверь.
– Ты стучалась в его дверь?! – взревел Растмур.
– Да, но бедняга, должно быть, умер для мира. Несчастный мистер Клеммонс. Должно быть, он тоже страдает там, наверху. Мне жаль моего будущего жениха.
– Боже, он никогда не станет твоим женихом, Пенелопа.
– Неужели? Но ты же не ждешь, что я поверю в то, что рассказал Фицджелдер о его женитьбе на кузине леди Дэшфорд? Он не похож на человека, который женится на подобной женщине.
Боже, Энтони чувствовал, что у него просто нет больше сил. Что за дьявол вселился в Пенелопу? Он не припоминал, чтобы она когда-нибудь действовала на него столь раздражающе. Что такого мог сделать Фицджелдер, чтобы из милой девочки она превратилась в эту мегеру?
– Я думал, ты хочешь выйти за Фицджелдера.
Пенелопа пожала плечами:
– Я нахожу, что мне больше не нравится мистер Фицджелдер. Я предпочитаю ему мистера Клеммонса. А ты разве нет?
Черт, да, он предпочитал мистера Клеммонса.
– Нет. Я предпочитаю, чтобы ты оставила все дальнейшие разговоры о женихах.
– Завидуешь?
– Что?
– Что я найду кого-то, за кого я захочу выйти замуж, пока ты продолжаешь горевать по своей актрисе.
– Я ничуть не завидую.
Почему, ради всего святого, эта девчонка не могла, наконец, закрыть свой рот? Кажется, ей было совершенно невдомек, какие страдания он испытывал.
– Жаль, что она умерла, не правда ли, Энтони? – продолжила Пенелопа.
Он не видел необходимости отвечать на этот вопрос.
Однако Пенелопа продолжала:
– Она ведь умерла, да, Энтони? Я хочу сказать, что было бы настоящим чудом, если бы оказалось, что она и сейчас жива.
Чудом было то, что он до сих пор не отлупил маленькую злодейку. Что она такое говорит! Что заставило ее упомянуть об этом? Боже, неужели она в самом деле каким-то образом узнала правду?
Разумеется, нет, иначе она не вела бы себя с Джулией подобным образом прошлой ночью. Боже, но ведь если бы мистер Клеммонс и впрямь был мужчиной, ему пришлось бы вызвать негодяя на дуэль сегодня же. Но слава небесам, что это было не так, и что Пенелопа была лишь наивной маленькой девочкой, не имевшей ни малейшего понятия о том, в какую игру играла.
Он потер свою многострадальную голову.
– Ты была недостаточно взрослой, Пенелопа, чтобы иметь представление о моих сердечных делах три года назад.
Она фыркнула:
– Мне было пятнадцать, Энтони, и я никогда не была дурочкой! Я знала, о чем шептались люди: о том, что ты сделал и что обручился с какой-то актрисой. Я слышала все о том, как чудовищно она поступила, сбежав с твоим кузеном. А потом она еще и умерла спустя несколько месяцев.
– Тогда я полагаю, этого вполне достаточно, чтобы ты больше не думала о ней.
– Да, как и ты. Но ты продолжаешь думать. Так что мне кажется, что эта история еще не закончена.
– Тебе кажется, Пенелопа. Не слишком умный вывод.
– Вывод о продолжении или о ней?
– И то и другое, – уклончиво ответил Энтони. – Больше никаких разговоров о том, что давно в прошлом и с чем покончено.
– Покончено ли?
– Больше мне нечего сказать, Пенелопа.
– Но, Энтони, ты не…
Ее речь была прервана появлением леди Дэшфорд, поспешно вошедшей в комнату. Казалось, она испытала облегчение, увидев их. На ее лице застыло странное выражение тревоги.
– Так вот вы где, – сказала она. – Кто-нибудь из вас видел с утра мистера Клеммонса?
Растмуру не понравилось, как это прозвучало.
– Нет, не видел.
– Я стучала в его дверь, но никто не отозвался, – произнесла Пенелопа.
Леди Дэшфорд слегка нахмурилась:
– Слуги сказали, что его там нет. Более того, кажется, его постель осталась нетронутой. Я думала, может быть…
Она посмотрела на Растмура, но тут же отвела взгляд. У него было представление о том, что она думает, и он поспешил развеять ее сомнения:
– В последний раз я видел мистера Клеммонса прошлым вечером, он ушел вскоре после того, как мы закончили нашу дискуссию в кабинете. Я полагал, он отправился спать.
– Тогда где же он может быть? – спросила Пенелопа.
Растмур сжал кулаки.
– А что Фицджелдер?
Леди Дэшфорц покачала головой:
– Я просила дворецкого проверить. Никто не входил в его комнату и не выходил всю ночь. Мистера Фицджелдера никто не беспокоил. Он все время был один.
– Может, мистер Клеммонс отправился на утреннюю прогулку верхом? – предположила Пенелопа.
– Но он совсем не знает округу, – сказала леди Дэшфорд. – Куда он мог поехать?
Черт, благодаря карте в кабинете мистер Клеммонс имел хорошее представление об округе. Растмур понял, куда отправился их несчастный мистер Клеммонс ночью и почему.
– Дэшфорд еще не получал ответа от труппы актеров? – спросил Растмур.
– Не знаю, – пожала плечами виконтесса. – Но почему?…
