Рубикон - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич (бесплатные версии книг .txt) 📗
Рохт был не один: вместе с ним проведать родственницу прибыла и Сикайя. Как там в чужом роду, все ли ладно, не обижают ли, а чего тут еще диковинного появилось? Дмитрий воспользовался ситуацией и преподнес ей подарок из десятка медных и пяти серебристых монеток, чем вызвал сдержанное удовольствие, — а как иначе, жена вождя. Только вот глазки загорелись так, что и непонятно, как в пляс не пустилась словно девчушка малолетняя. Рохт только сдержанно улыбнулся и понимающе покивал. Во избежание Соловьев подобный подарок предварительно сделал уже Сайне — тоже ведь, можно сказать, жена вождя.
Рохт, прихрамывая, потянул Дмитрия в сторону. Не повезло мужику. Ногу-то ему спасли, но хромота — это, пожалуй, уже на всю жизнь. С другой стороны, он уже на охоту вовсю хаживал и вообще, как и положено вождю, во всем первый, а если бы не Лариса и не антибиотики, то, может, и не выжил бы.
— А ты с нами на арух не поедешь?
— Нет, Рохт. Нечего мне праздновать.
— Победителю бархи и бакана нечего праздновать? Такого героя должно видеть все племя.
— Но ведь я не из вашего племени, а только добрый сосед, который всегда готов помочь.
— Но радоваться с нами ты не хочешь?
— Дел много. А потом, сомневаюсь, что радости там будет много: слишком большая беда обрушилась на ваш народ.
— Да-а, беда великая. Но ведь жизнь продолжается. Скоро в наших рулах будет слышаться плач детей, а что может быть лучше этого? Наш род, как и племя, поднимется с колен. Обязательно поднимется.
— Вот и мне предстоит еще многое сделать, чтобы подняться с колен и точно знать, что завтра голод не войдет в мое жилище, а родные не будут знать нужды.
— Ты говорил, что хочешь получше нас узнать. Хороший случай.
— Согласен. Но с другой стороны, лучше пока ты там расскажи о нас. Если новость никого не разозлит и нас все равно будут рады видеть, то на следующий год обязательно побываем.
— Договорились. Знаешь, Улла и Лайя хотели стать твоими женами.
— Это зачем? — встрепенулся Дмитрий. Вот уж чего не хватало.
— Ты настоящий охотник, герой, почему им не хотеть этого? Такого великого охотника ни одно из четырех племен не знало.
— Ты им скажи, чтобы не глупили. Пусть идут замуж, если найдутся достойные женихи.
— Не будет женихов, — тяжко вздохнул Рохт, — слишком большая беда. Потому и везу молодых хакота. На эту зиму у нас припасов много, так много, что голод к нам не заглянет. Но охотники нужны. Может, получится уговорить их остаться. В стойбище много пустых рулов, пусть занимают.
— Не останутся.
— Почему? Они великие охотники, убившие бакана, на арухе им будет много чести, их будут восхвалять. Они молоды, и им захочется, чтобы о них помнили потомки, а они могут совершить великое дело, возродить род Волка, вернув ему былую силу. Внуки внуков и их внуки будут помнить их имена, а великий дух приблизит их к себе и пустит жить в свое стойбище, а такого достойны только великие охотники и герои.
— Ну может, ты и прав. А как же Улла и Лайя?
— Если бы ты поехал на арух, то было бы трудно. А теперь будет просто. Я знаю, что женихов им там не найти, они невинны и могут выйти замуж только на празднике, тебя там не будет, но зато будут Торк и Отта, тоже великие охотники. Девочки молоды, но не глупы, понимают: тебя нет, ты можешь и на следующий год не пойти, — если они откажут этим, то могут надолго остаться одни или оказаться вторыми или третьими женами у простых охотников, а может, и худших. Потому что Отта и Торк без жен не уйдут.
Что же, за парней можно только порадоваться: по сути, у их невест нет выбора, и их судьба уже практически предопределена. Вот и они это знают, вон как радуются. Ох, лодыри вы мои, как же вас здесь тормознуть. Оно ведь и Лариса тут, медик она так себе, но всяко-разно в чем-то получше ваших шаманов понимает, приглядит за девочками, а то, не приведи бог, беда какая, — молоденькие ведь еще.
— Торк, Отта, вы идете за невестами, а потом ваш путь будет домой. Но ведь можно прожить разную жизнь. Я знаю, вас будут уговаривать поселиться в других родах, будут предлагать самых красивых невест, потому что народ сауни постигла большая беда и им нужны охотники, чтобы возродиться. Просто помните, что здесь вас ждут и здесь вам рады. Эти рулы будут вашими. — Дмитрий показал на два вигвама, что волей судьбы оказались в его собственности. — Впереди еще много удивительного, что мы сможем сделать, и не все будет таким скучным. Сейчас мы только выбираем камень, а дальше начнем обрабатывать. Тут будут очень удивительные вещи.
— Ты нам подаришь чудесные ножи и топоры? — не удержался Торк.
— Только если вы останетесь со мной.
— Мы не горшки с зерном, чтобы нас можно было обменять на шкуру зоба, — возмутился Отта.
— А сколько шкур нужно отдать за один такой нож? Ты можешь это сказать?
— Но ты подарил нож Рохту.
— Ты хочешь сказать, что Рохт недостоин этого подарка?
— Мы великие охотники, победители бакана.
— Все, что смогли сделать мы, — это устроить ловушку и испугать баканов. Я победитель бархи, но я только стрелял в него. Рохт, когда был таким, как вы, два раза выходил против медведя и два раза убивал его, имея только каменные копье и нож. Мы победили, потому что были умнее или имели хорошее оружие, он — потому что храбр и ловок. Так кто из нас великий охотник? Волки — мои соседи, Рохт — мой друг и вождь рода, нам и дальше жить рядом, и я показал свое уважение к ним.
— Разве мало мы для них сделали? — не унимался Отта. — Этой зимой в их рулы не войдет голод. Мы спасли их от смерти. Но Рохту ты подарил нож, а нам не хочешь.
Хм. Растащило ребяток. Что, аппетит приходит во время еды? А ну осади, йошки-матрешки. Ты гляди, на шею сели и ножки свесили. Ну да, помогли вы, и изрядно, так и что с того. Можно подумать, я им и вправду что-то должен, а теперь они решили предъявить счет. Э-э, не-эт, парни, так дело не пойдет. Я ничего не забыл и вам забыть не позволю. Не останетесь — не надо, но позволить вам уехать с чувством, что вас тут обидели, я не могу.
— Рохт мой друг и помог мне. А вы, я вижу, забыли, как мы познакомились. Помните, ведь это вы прокрались ко мне домой и украли Уллу и Лайю. Но я сохранил вам жизнь, я сделал вас великими охотниками, у каждого из вас есть часть шкуры бакана, знак великой победы, вы отправляетесь на арух и получите своих жен. Я ничего вам не должен.
— Один ты не справился бы, ты сам об этом говорил, — гордо вскинул подбородок Отта.
— Конечно, не справился бы, поэтому я мог взять двух молодых волчат, и они помогли бы мне в этом ничуть не хуже вас. Но я взял вас. Подумай, почему?
— Ты будешь еще охотиться на бакана? — Пока Отта препирался, Торк все время внимательно слушал. Этот парень не только превосходил своего товарища сложением, но еще был куда более рассудителен.
— Баканы никуда не ушли и зимовать будут здесь. Мне придется охотиться на них, потому что Волкам нужна будет помощь, а мне некогда будет делать зимние запасы.
— Но как ты убьешь его, ведь твоя машина больше не сможет поехать?
— У меня есть голова, а в ней много знаний. Придет время, и я убью еще одного бакана, чтобы голод не пришел ни к Волкам, ни к нам. И на этот раз я смогу обойтись один. А потом… Потом я сделаю так, что голод больше никогда не придет к нам. А вот один я буду или нас будет трое — уже вам решать.
Парни уехали, и Дмитрий так и не понял, что они собираются делать. Однако он сильно сомневался, что Отта останется. Парень слишком самолюбив. Сейчас, после состоявшегося разговора, Соловьев постарался детально припомнить все, что было связано с ребятами. Ну все правильно. Отта подбил своего друга на экспедицию за невестами, Отта всегда первым порывался удрать на охоту и чаще устраивал перекуры. Именно он был заводилой в этой паре, более крупный Торк частенько просто шел на поводу у своего друга.
И все же, может, Дмитрий был слишком резок? Так ли нужно завлекать людей переехать к новому месту жительства? Возможно, и не так. Скорее всего, не так. Точно не так. Но вот спустить этому напыщенному мальчишке его самоуверенность и то, что он помнит только то, что ему нужно, Соловьев не мог. Пусть помнит все и знает, что никто и ничего не забыл, иначе сам себе напридумает черт знает чего и решит, что его крепко обидели и надули. Еще и справедливость захочет восстановить. Не нужно это Дмитрию, совсем не нужно. А вот люди нужны. Мужики нужны, чтоб им ни дна ни покрышки.
