Рубикон - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич (бесплатные версии книг .txt) 📗
Потянулись томительные дни ожидания. Но он вовсе не собирался ждать возвращения ребят и их решения на берегу озера, все время высматривая, не появились ли пироги. Еще чего. Дел невпроворот, так что работать, работать и еще раз работать.
Днем занимался обустройством будущего ледника, забирая стены в плетни. Полы получались на диво: ровная плита сланца — что еще нужно. Глубина, правда, так себе, но он все же надеялся, что для ледника будет вполне достаточно, к тому же Дмитрий поднял стенки, устроив вал по периметру. Не стоит забывать, что слой льда на полу тоже заберет часть высоты.
Девчата занялись обмазкой стен и потолка кузницы глиной. Тут хватает того, что будет способствовать возгоранию, так что лучше бы обезопаситься.
Пространство под навесом разделили на две части: одна будет под летнюю кухню, здесь он планировал поставить еще одну печь, но это уже на следующий год. Не топить же в доме летом — жарковато получится, — а на свежем воздухе самое оно.
Вторая отошла под кузницу и гончарную печь. Здесь вообще-то получилось отдельное помещение с широкой дверью из камышового мата. Он просто отставлялся в сторону, света получалось достаточно, а как нет необходимости в кузне — так достаточно приставить мат и подпереть палкой. Просто так и со вкусом. Понятно, что убогонько, но пока так, а дальше будет видно.
Вечерами Дмитрий возвращался к гончарному делу, постигая его азы. Постепенно у него получалось работать с кругом все лучше и лучше. Ноги уже сами собой достаточно равномерно вращали его, позволяя думать только о руках. С руками тоже не все так просто. Глина никак не хотела даваться. Изделия то получались кривыми и кособокими, то просто сминались или рвались под напором неопытных рук. Дмитрию ничего не оставалось, кроме как стиснуть зубы и продолжать корпеть. Как там говорится — не боги горшки обжигают? Вот как есть, в тему.
Наконец он начал чувствовать материал, и у него получился первый горшок, очень похожий на чугунок. Класс! Он уже думал, что никогда не выйдет. Хм. Вообще-то не получилось. Для того чтобы отделять изделия от круга, он использовал волос мамонта, выбрав самый длинный, сантиметров на шестьдесят. На концах привязал деревянные ручки — и вперед, волос прочный и достаточно тонкий, так что получилось нормально. А вот срезать им податливую глину не получилось, потому как она изрядно смялась, лишив горшок правильной формы.
Разозлился не на шутку и спсиху тут же смял конструкцию. Пометался по комнате под испуганные взгляды своих женщин, потом выскочил на улицу, прошелся, продышался прохладным чистым воздухом и вернулся. Ничего. Не боги горшки обжигают. Собрал остатки своей выдержки — и опять за круг.
Горшок получился на этот раз куда быстрее. За время, пока он мучил именно этот кусок, Дмитрий успел выбрать из него все инородные и твердые частички, которые поначалу создавали много трудностей. Так, теперь аккуратно, как пилой, туда-сюда и вкруговую. Во-от та-ак. Красота! Он аккуратно взял изделие в руки и отделил от рабочей поверхности. Получилось! Вот он, первый его горшок!
От охватившей его радости он так засветился, что, казалось, затмил горящие в комнате лучины. Женщины, наблюдая за ним, тоже разулыбались. Сайна, несмотря на уже выпирающий живот, бодро подхватилась и, подойдя к Дмитрию, взяла у него из рук мягкий горшок. Здесь керамика была епархией женщин, потому она знала, как это проделывать. Повертела его в руках.
— Карашо. — Чего плохого, их изделия были кривобокие, неказистые, а тут просто глаз радуется ровным и плавным формам.
Сайна уже говорила по-русски, с трудом, безбожно коверкая слова, но уже могла более или менее строить простенькие предложения. Лариса всячески закрепляла успех, начав учить ее письму. Дмитрий для этого изготовил небольшую доску с бортиками, куда поместили влажную глину. Вот на этой доске и тренировалась вечерами его вторая жена под неусыпным контролем первой. Пока она вычерчивала палочки, прямые и наклонные, но лиха беда начало. Подолгу этим делом заниматься не получалось, дел и без того хватало, но по часу в день обязательно отводилось этому занятию.
Повертев посудину в руках, она протянула ее Ларисе, и та тоже осмотрела ее со всех сторон. Было видно, как она рада тому, что у Дмитрия наконец стало что-то получаться. Им уже удавалось готовить в печи, но с помощью котелка было несколько неудобно, а если появится вот такая посуда, специально предназначенная для этого, будет совсем другое дело.
— Дим, он какой-то тяжелый.
— Так сырой же.
— Но и высохнет — будет нелегким, ничуть не легче котелка. Стенки слишком толстые. Тоньше не получается?
— Если долго мучиться, что-нибудь получится, — уверенно заявил Дмитрий. — Вот только сомнительно, что нужно тоньше. Керамика же, а ей в печь лезть, так что так, пожалуй, будет прочнее.
— Ну да, — улыбнулась Лариса, — я как-то об этом не подумала. Но кружки и тарелки будут потоньше?
— Не намного. Нам нужно, чтобы покрепче было, а не красивее. Иначе только гончарным делом и пробавляться.
— Ладно. Ну что, до сна еще время есть, давай тренируйся лепить кружки, плошки, поварешки.
— Слушаюсь, мой генерал. Но поварешки все же я лучше из дерева вырезать буду, сомнительно, что у меня получится такое из керамики.
— Согласна.
Тут, как говорится, главное — начать. Почувствовать. А дальше само пойдет. И пошло. Сначала он слепил кружку, потом крынку, тарелку. Каждое свое изделие он представлял на суд общественности, и она, общественность, благосклонно кивала и одобряла. Так увлекся, что его пришлось тормозить. Лариса все же не выдержала и, постучав по циферблату часов, которые каждый полдень подводила, заявила, что уже далеко за полночь и пора бы поспать малость. Ага. Это она права.
Когда закончил с ледником, приступил к изготовлению ведер. Одно-единственное оцинкованное ведро никак не могло покрыть их потребностей. Ведерки обещали получиться увесистыми, но что тут поделаешь. Как говорится, чем дальше в лес, тем толще партизаны. С каждым разом Дмитрий все больше и больше удивлялся сам себе. Как все же много он знает или хотя бы о многом имеет представление. Раньше об этом как-то не задумывался, а тут, как приперло, — так откуда все и берется.
Коротенькие досточки — это не то что большая доска, с ними все куда как проще, их можно легко наколоть с помощью топора, только нужен кругляк без сучков и желательно приличного диаметра. В идеале сосна, но сосны росли довольно далеко, так что придется обходиться тем, что под рукой.
Но тут встал вопрос с инструментом. Можно обойтись и одним топором, но проблематично, лучше уж потерять денек, а сделать полноценный рубанок. Может показаться, что изделие сложное, но на деле это не так. Из металлических частей там нужно только лезвие, остальное все дерево. А вот дерево лучше брать потверже: береза, акация, орех. Акация в наличии имелась, и к тому же хорошо просохшая. Стамеска, уже успевшая себя зарекомендовать, тоже есть, так что тянуть время причин никаких.
Уже на следующий день он приступил к изготовлению ведер. Как уже говорилось, начинается все с досок. Берется пень и рубится на четыре части. Каждая четвертинка также на две или три части, все зависит от толщины кругляка. Потом у полена обрубается конец, в результате чего выходит усеченный конус. Вот это поленце распускается еще на три части. Заготовки готовы. Дальше на верстак — и работать рубанком. Немного труда, и гладкая, оструганная со всех сторон досточка готова.
Работал не разгибаясь целый день, в результате чего получил хороший такой запас. Увидев это, Лариса даже пошутила, что им столько ведер вроде как и не к спеху, парочки вполне достанет. Конечно, достанет, но только сегодня вечером он планировал начать лепить посуду, а раз так, то нужна ровная поверхность, чтобы выставлять изделия на просушку.
Войдя в дом после трудового дня — он настолько увлекся, что весь день провел на воздухе, там же и питаясь тем, что ему принесла Сайна, — Дмитрий даже присвистнул от удивления.
