Хозяин музея Прадо и пророческие картины - Сьерра Хавьер (полные книги .TXT) 📗
— Хорошо, хорошо... — Он подмигнул мне и понизил голос: — Рад, что ты приехал. Ты один?
— Марина не смогла поехать со мной, — солгал я. — Надеюсь, вы не обидитесь?
Святой отец развел руками, словно говоря: «Ну, что поделаешь», — а затем бегло оглядел площадь. И хитрым выражением лица он в тот момент напомнил мне маэстро. И почему все, с кем мне доводилось беседовать в последнее время, опасаются слежки?
— Лучше, если мы начнем разговор на улице, — прошептал старик. — Согласен?
Удивившись, я кивнул.
— Прекрасно. Как только мы войдем в библиотеку и я покажу тебе, что нашел, держи рот на замке.
Не произноси ни слова. Ни о чем не спрашивай. И я тоже буду молчать. Понял? Если нас услышат, то меня упекут в сумасшедший дом, а тебя... Что ж... Я не знаю, что с тобой сделают.
— Вы действительно хотите разговаривать здесь? На таком холоде? А вы не надели даже шарф.
— Мы погуляем!
Августинец взял меня под руку, чтобы не поскользнуться, и мы одолели полсотни метров, отделявших нас от входа в монастырь. Мой озноб и попытки ускорить шаг результата не имели. Отец Кастресана, не обращая внимания на мои мучения, заговорил так тихо и размеренно, что мне пришлось близко наклониться к нему, чтобы расслышать его слова.
— Сначала я сопоставил данные.
— Какие, святой отец?
— Даты, сын мой, даты! Ты попросил меня выяснить, кто интересовался «Apocalipsis nova» до вас, помнишь? Я проверил зарегистрированные требования и обнаружил нечто странное в нашей картотеке.
Услышав название знаменитой пророческой книги, я придвинулся к монаху еще ближе.
— Сначала я не обратил особого внимания, сын мой, решив, что произошла ошибка. Но на этой неделе я сумел перепроверить все, и меня ждал сюрприз.
— Я не понимаю...
Августинец вздохнул:
— Внимание, Хавьер. Слушай внимательно. Регистрационные записи о выдаче текста блаженного Амадея свидетельствуют: в прошлом году никто, ни один человек, не запрашивал книгу, пока не появились вы и ваш предшественник.
— Хулиан де Прада?
— Да, точно... Я думал, вы не знакомы.
— Почти не знакомы. Мы с Мариной встречались с ним в Мадриде после разговора с вами. Но, пожалуйста, продолжайте.
— А вот теперь начинается самое интересное, сын мой. Удивившись, что уникальной книгой в роскошном переплете и с великолепной каллиграфией мало интересуются, я проверил наши регистрационные записи за 1989, 1988, 1987 годы. И не нашел ничего! Невероятно. Долгое время «Apocalipsis nova» даром был никому не нужен. Однако я стал подозревать, что дело нечисто. Поднял архивы, добрался до семидесятых годов... и тоже ничего не обнаружил! Даже ни одного служебного запроса!
— В течение двадцати лет о книге не вспоминали, и вдруг появились мы и Прада, друг за другом?
— Тут что-то не так!
— Пожалуй, — согласился я.
— Представь, ежегодно библиотека получает самые необычные запросы. Учитывая содержание нашего фонда, по многим аспектам единственного в мире, к нам обращаются ученые всего мира. Например, очень часто спрашивают «Enchiridion» — руководство папы Льва III, подаренное Карлу Великому и обладавшее чудодейственными свойствами — оно давало защиту, и неудивительно, что до самой смерти королю сопутствовало счастье и военные успехи. Карл V и Филипп II, как далекие потомки Карла Великого, рассылали своих эмиссаров по всей Европе на поиски этого магического талисмана в пергаменте, но если его все же раздобыли, то... хранили не здесь. Иногда у нас запрашивают автографы Святой Тересы, «Гимны Святой Марии» Альфонсо X Мудрого или сочинения Беата Лиебанского. То обстоятельство, что за двадцать лет никто не заполнил ни одного бланка требования, чтобы познакомиться с «Apocalipsis nova», хотя книга учтена, закаталогизирована, принадлежит к известной коллекции, и вдруг за неделю ее попросили сразу двое... мне показалось странным.
— Но учитывая, сколько книг хранится в библиотеке, наверное, естественно, что к некоторым никто не прикасался столетиями, — заметил я, словно пытаясь объяснить сомнительный факт.
— Странность заключается в ином. В целом ты прав. То, что действительно вызывает недоумение, так это личность человека, последним открывавшего книгу до вашего посещения, причем случилось это весной 1970 года. Знаешь, как его звали?
Я покачал головой.
— Хулиан де Прада!
— Невероятно, — выдохнул я.
— Я все записал точно. Сомнений нет. С апреля по июнь 1970 года Хулиан де Прада и другой ученый по имени Луис Фовел запрашивали «Apocalipsis nova» три раза. Картотека не лжет.
— Луис Фовел? — Мне стало не по себе, и я вдруг почувствовал, как волна жара обдала мое лицо. — Вы уверены?
— Да. Ты и с ним знаком?
Я кивнул, ощущая неловкость.
— Ты его давно не видел?
— Вчера вечером я встречался с ним. Но почему вы спросили?
Мне почудилось, будто отец Хуан Луис взволнован. И лишь заметив, как его пальцы впились мне в руку, я понял, что он охвачен тревогой.
— Скажи, сын мой, он... очень старый?
Я усмехнулся, давая понять, что не очень. И уточнил, что вряд ли старше моего собеседника. На что августинец ответил со стоном:
— Именно этого я и боялся...
— Но что случилось, святой отец?
Старый библиотекарь сделал пару шагов к дверям церкви. Ровно столько, чтобы выйти из тени, нависавшей над двориком, и остановиться на единственном пятачке, который благословило первыми лучами солнце.
— Вчера утром я в последний раз проверил формуляры читателей нашей библиотеки, — произнес он. — И обнаружил еще одну вещь, которая меня насторожила. Решил позвонить тебе. Смотри, между 1970 и 1952 годами также никто не запрашивал из хранилища книгу блаженного Амадея. Однако я установил, что в октябре 1952 года было зарегистрировано одно обращение, снова подписанное Луисом Фовелом.
— В 1952 году? Почти сорок лет назад?
Августинец с трудом проглотил комок в горле и кивнул:
— И это еще не все. Я попросил одного из компьютерщиков, которые оцифровывают наши регистрационные документы, чтобы он поискал другие требования от имени Луиса Фовела или Хулиана де Прада. И получил результат, который... — его голос дрогнул, — я не знаю, как истолковать.
— То есть?
— Видишь ли... — Августинец вздохнул и повернулся лицом к солнцу. — Дело в том, что никаких следов Хулиана де Прада в компьютере не оказалось в отличие от следов Луиса Фовела. Появились новые ссылки на запросы этого человека, сделанные в 1949 году, 1934-м, а также в 1918-м и 1902 году. К сожалению, более старых регистрационных записей не сохранилось.
— Наверное, вы шутите? — пробормотал я. — Не может быть, чтобы...
— И я подумал то же самое, сын мой! Сначала предположил, что речь, вероятно, идет о родственниках. Например, деда, отца и сына нарекли одинаковыми именами, и в разные годы они приходили в нашу библиотеку, интересуясь одной темой. Бывали такие случаи. Но тогда возникает другая проблема.
— Какая?
— Вчера в середине дня мне удалось разыскать наконец формуляр Фовела, заполненный в 1902 году. Самый ранний из сохранившихся в нашем архиве. К счастью, его микрофильмировали. И сравнив подпись начала века с подписью на бланке 1970 года... — Старик содрогнулся.
— Что, святой отец?
— Я увидел, что они сделаны одной рукой. Боже милостивый, Хавьер. Я не являюсь опытным графологом, но рискнул бы поклясться — обе подписи идентичны! Ты понимаешь, что это значит?
Я вдохнул холодный воздух, остудивший горло.
Если догадки отца Хуана Луиса были верны, некто по имени Луис Фовел упорно пытался получить запрещенный к выдаче в Эскориале манускрипт на протяжении почти семидесяти лет. И если речь об известном мне Фовеле, который выглядел лет на шестьдесят, следовательно, маэстро из Прадо исполнилось по меньшей мере сто десять или сто двадцать лет.
— Невероятно. Наверное, случилась ошибка, святой отец, — возразил я. — Я убежден, что существует приемлемое объяснение.
