Открытие мира (Весь роман в одной книге) (СИ) - Смирнов Василий Александрович (электронные книги без регистрации .txt) 📗
— Варшавского золота — с. Известная заграничная фирма — Павел Буре. На двадцати трех камнях… Верный ход — с на пятьдесят лет.
— Ах, бес! — восхищенно хлопнул себя по карману пьяненький глебовский мужик с деревянной раскрашенной лошадкой под мышкой. — Так?таки на пятьдесят лет? — спросил он, оглядываясь и подмигивая толпе. — А может, на сто?
— Нет — с, — с достоинством ответил парень. — Ручательство фирмы. Извольте видеть. — Он поиграл часами, спрятал их за стекло и неохотно добавил: — Совершенно даром — с. Любая вещь. По вкусу публики.
— По ску — усу? Даром?.. Ах, дуй те горой! — еще веселее закричал глебовский гуляка. — Это как же так — даром?
Парень ловчее облокотился на ограду, переменил положение скрещенных ног, затянутых в лакированные голенища, и лениво процедил сквозь зубы:
— Очень просто — с… Извольте сыграть костями… Вот так — с.
Белыми, женскими пальцами, унизанными перстнями, он небрежно бросил чурбашки с крапинками на стекло.
— У меня выпало семь очков. У вас, разумеется, будет болыне — с… Ничего не имею против. Ваше счастье… Берите любую вещь по вкусу — с.
— Д — да… Это, брат, без обману, — согласились некоторые из зевак. Воистину — счастье.
— Кости тоже надо умеючи кидать, — возражали другие, теснясь около черного ящика.
— Верно! Дело мастера боится.
— Да уж так. С непривыку как раз и проиграешь.
— Постой, — остановил и раздвинул всех веселый глебовский мужик. Ну, а ежели меньше очков у меня? — допытывался он.
— Четвертак — с, — ответил хозяин часов, брошек и колец.
— Ах, бес! — восхищенно взвизгнул мужик и выронил из?под мышки деревянную лошадку. — Четвертак? Вот те и даром!.. А может, гривенника хватит?
— Четвертак — с, — твердо повторил парень, зевнул и скучающе отвернулся.
Этот богач очень походил на Мишу Императора и перстнями, и выговором, и важностью, с которой он держал себя. «Уж не брат ли он Мише Бородулину?» — подумал Шурка. Но брата у Миши Императора, кажется, не было.
— Ну, держись, золотые часы! Бес тебя заешь! — раззадорился глебовский гуляка и швырнул на стекло ящика деньги, а потом костяные чурбашки.
— Несчастливый, — кратко сказал, сыграв, парень и небрежно спрятал выигрыш в кармашек жилета. — Пожалуйте, кто желает попробовать? Без денег — с… Так сказать, испытать судьбу — с.
Без денег играть потянулись многие руки, жилистые, заскорузлые, обожженные солнцем. И удивительно — очков они выкидывали больше, чем хозяйские руки, белые, в перстнях.
— Счастье — с. Играли бы всурьез, давно часы были ваши.
— А дай всурьез!
— Извольте — с.
— Тринадцать! Чертова дюжина!
— Двадцать четыре — с.
— Стой! Обман, братцы! Он, стерва, из рукава другие кости бросает!
— Чего — с?
Тут началась такая свалка, что Шурка, как ни любил захватывающие зрелища, вынужден был отойти с Катькой в сторону, подальше от греха. Они видели потом, как из толпы вылетел сперва черный ящик с оборванным ремнем, затем хозяин его, а вдогонку ему покатился по траве бархатный картуз. Парень поднял его, почистил, надвинул на правое ухо, с достоинством отошел к ларькам и опять выставил ящик, теперь на согнутое колено. И чуб вился из?под картуза, и папироса дымила, и новая толпа зевак заслонила великолепное золото и серебро от любопытных Шуркиных и Катькиных глаз.
— Он жулик? — спросила Катька.
— Вот еще!
— А почему били?
— Завидно. Богатый и счастливый, всех обыгрывает. Вот и били.
Они купили еще китайских орешков и, пробираясь к барабану, гармоням, натолкнулись на Яшку Петуха.
Взъерошенный, красный, он торчал у ларька с игрушками и, шмыгая носом, клянчил:
— Дяденька, нет ли ломаной, завалящей какой… хотя бы и без звонка… за гривенник?
— Пошел, пошел прочь, пока цел! — гнал Яшку от ларька торговец, грудью, животом и растопыренными ладонями обороняя свое добро.
Шурка не помнит, как он доставал и отдавал Яшке полтинник, бестолково объясняя свалившееся на них счастье. Зато Яшка лишь самую малую минуточку оторопело взирал на деньги, живо все смекнул и преобразился. О телеграфной спорной чашечке и помину не было. Петух шумно высморкался, утер рукавом нос и, держа полтинник в кулаке, важно заложил руки назад. Он стоял хотя и босой, но богач богачом, покачивался, поплевывал и насвистывал. Поглядев на него, каждый бы сказал и не ошибся, что этот курносый, босоногий счастливчик может зараз откупить, если пожелает, весь ларек с игрушками, да и хозяина его в придачу.
Торговец не охранял больше свое добро животом и ладонями. Напротив, он пододвигал на край прилавка самое лучшее, самое дорогое: жестяные трубы, пистолеты и пугачи, коробки с пистонами, губные гармошки со звонками и без звонков.
Яшка критически оглядел прилавок.
— Такая рвань, смотреть не на что! — проворчал он. — Вон ту гармошку, в коробочке, покажи, — распорядился он, не вынимая из?за спины рук и глазами показывая на полку.
Торговец покорно подал Яшке коробочку.
Яшка надул веснушчатые щеки, провел по губам гармошкой, и она запела, зазвенела. Катька рот разинула. Она еще не видывала таких игрушек.
— Хороша! Выговаривает, как Сморчкова дудка, — шепнул Шурка. Покупай!
Петух только бровью повел — дескать, много ты понимаешь. Он положил гармошку на прилавок.
— Звонок ржавый. Один треск. Никакого звона не слышно, — презрительно поморщился Яшка. — Ты мне, дядька, все самые плохие подсовываешь!
Хозяин ларька молча выложил перед ним новый запас гармошек.
Яшка выбирал, пробовал, муслил гармошки и не находил того, чего хотел.
— Что ж ты, господин хороший, кочевряжешься? — с досадой сказал наконец торговец. — Гармошки первый сорт. Али с полтинником жалко расстаться?
Яшка смерил торговца и его товар уничтожающим взглядом.
— Дрянь твои гармошки! — плюнул он. — Только выбросить.
— Ах ты!.. — замахнулся торговец.
Яшка ощетинился.
— Тро — онь!.. Хочу — покупаю, хочу — нет… За свои, за кровные.
И рука торговца повисла в воздухе, а потом бессильно опустилась.
Победоносно повернулся Яшка спиной к несчастному ларьку, увлекая за собой товарищей.
У первой же палатки со сластями он обменял гривенник на леденцы, мятные пряники и подсолнухи. Щедро оделил друзей и себя не забыл.
— А мне показалось — гармошка ничего себе… та, в коробочке, сказал Шурка, хрустя леденцом. — Лучше не найдешь. Зря не купил.
— За полтинник?! — свистнул Яшка. — Дурака нашел. Я за двугривенный отхвачу — разлюли — малина… настоящую трехрядку. А может, и за гривенник, если посчастливится.
— А что же не купил? Гривенник был у тебя.
— Пожалуй, все?таки гривенника маловато, — признался Яшка. Прожевал пряник и сказал: — Понимаешь, вертушка тут есть замечательная. Игра такая… Круглый столик гвоздиками драночными утыкан. А за гвоздиками чего только не навалено, гора горой: и самовар, и гармонь, и сахарницы… Даже корова живая есть.
— На сто — олике? За гвоздиками? — не поверила Катька.
— Балда! К березе корова привязана.
— Ну, ну? — торопил Шурка приятеля, увлекаясь заманчивой вертушкой.
— Ну, а по гвоздикам перышко бегает. Оно на палке такой приделано, понимаешь? Толкнул чуть палку — перышко побегает — побегает вокруг столика, зацепится за который гвоздичек и остановится… и укажет обязательно вещь, которую можно взять.
— За гривенник, — понимающе кивнул Шурка.
— Да.
— А за пятачок нельзя? — жалобно спросила Катька. — Мамке очень нужна корова.
Петух не удостоил Растрепу ответом.
— Мне бы только разик попробовать, руку набить, — сказал он, помолчав. — Зараз трехрядку выиграю.
— Слушай, это здорово! — восхитился Шурка, и все, что он до этого видел на гулянье, померкло перед вертушкой. Даже черный ящик с часами и кольцами не стоил, в сущности, одного гвоздика вертушки, потому — кто его знает, счастлив ли в костях Шурка, да, может, и взаправду парень жулит и не зря его били. А тут, как говорит Яшка, одна ловкость рук и меткость глаз. А этих пустяков Шурке занимать не придется.
