Маленькие мужчины (др. перевод) - Олкотт Луиза Мэй (книги онлайн .TXT) 📗
– Ты молодец, Дэн, и я очень благодарен тебе! – воскликнул Джек.
– Не стоит, это такие пустяки, – пробормотал Дэн, медленно поднимаясь с земли.
– Нет, не пустяки, – возразил Нед, – и я готов пожать тебе руку, несмотря на то, что ты… – он проглотил злополучное слово, чуть не сорвавшееся у него с языка, и протянул руку, считая это исключительно благородным поступком со своей стороны.
– Но я-то не подам руки такому негодяю, – сказал Дэн и, презрительно взглянув на Неда, повернулся к нему спиной. А тот, вспомнив купание в ручье, торопливо удалился.
– Пойдем, Дэн, обопрись на мое плечо, – сказал Нэт и ушел вместе с ним. А мальчики еще долго толковали о Дэне, восхищаясь его смелостью, и очень жалели, что злополучные деньги Томми не провалились сквозь землю, прежде чем из-за них поднялся такой переполох.
Когда мистер Бэр на следующее утро вошел в класс, у него было такое счастливое лицо, что мальчики с удивлением смотрели на него, не понимая, что с ним случилось. Им даже пришло в голову, что их наставник немного не в себе, когда он подошел прямо к Дэну, взял обе его руки в свои и, крепко пожав их, с жаром сказал:
– Теперь я знаю всё и прошу тебя простить меня. Ты поступил великодушно, и я восхищаюсь тобой, несмотря на то что лгать нехорошо даже из дружбы.
– Что это значит? – спросил Нэт, а Дэн не сказал ни слова; он только выпрямился, как будто тяжесть свалилась с его спины.
– Дэн не брал денег Томми! – громко объявил мистер Бэр.
– Так кто же взял их? – закричали все в один голос.
Мистер Бэр показал на незанятое место – все взглянули на него и некоторое время молчали от удивления.
– Сегодня рано утром Джек ушел домой, оставив вот эту записку, – сказал мистер Бэр. – Она была привязана к ручке моей двери.
И он прочел ее вслух:
«Это я взял доллар Томми. Я смотрел в щелочку и видел, куда он положил его. Я боялся признаться раньше, хоть мне и хотелось. Нэта мне было не очень жаль, но Дэн настоящий парень, и я не могу больше молчать. Я не тратил этих денег; они лежат под ковром в моей комнате, как раз около умывальника. Мне очень жаль, что я взял их. Я иду домой и, наверное, никогда уже больше не вернусь, поэтому Дэн может взять мои вещи. Джек».
Это было не особенно изящное послание, скверно написанное, закапанное чернилами и весьма краткое, но для Дэна оно имело огромную цену. Когда мистер Бэр дочитал записку, Дэн подошел к нему и дрожащим голосом произнес:
– Вот теперь, сэр, я сознаюсь, что виноват, и прошу вас простить меня.
– Это была великодушная ложь, Дэн, и я не могу не простить ее; но, как видишь, она не принесла никакой пользы, – ответил мистер Бэр, положив ему руки на плечи и с любовью глядя на него.
– Она помешала ребятам мучить Нэта. Вот для чего я сделал это. Он был ужасно несчастлив. Я смог вынести это легче, – объяснил Дэн, очень довольный, что может наконец говорить после такого долгого и тяжелого молчания.
– Значит, ты сделал это для меня? Ах, как ты добр ко мне! – воскликнул Нэт, которому очень хотелось обнять своего друга и заплакать. Но он сдержался: Дэн считал такие нежности подходящими только для девчонок и был бы возмущен подобным проявлением чувств.
– Успокойся, ведь все кончилось хорошо, – сказал Дэн, заметив волнение Нэта и, проглотив комок, подступавший к горлу, рассмеялся так, как давно уже не смеялся. – А миссис Бэр знает? – вдруг с жаром спросил он.
– Знает. И она до того счастлива, что я, право, уже не знаю, что она с тобой сделает, – ответил мистер Бэр.
Взволнованные и обрадованные мальчики окружили Дэна. Но прежде чем он успел ответить на дюжину вопросов, кто-то крикнул:
– Троекратное «ура!» в честь Дэна! – и в дверях показалась миссис Бэр. Она размахивала кухонным полотенцем и, казалось, была готова плясать от радости, как делала в прежние времена, когда была девочкой.
– Раз, два, три! – крикнул мистер Бэр, и раздалось такое громогласное «ура!», что Азайя вздрогнула у себя на кухне, а старый мистер Робертс, проезжавший в это время мимо дома, покачал головой и проворчал:
– Да, школы теперь совсем не такие, как в мое время!
Дэн некоторое время держался молодцом, но вид радостной и довольной миссис Джо так его взволновал, что он бросился в зал, а оттуда в гостиную. Миссис Джо тотчас же побежала за ним, и оба они пропали на полчаса.
Мистеру Бэру стоило большого труда успокоить взволнованных мальчиков. Все были растроганы верностью двух друзей. Лгать, конечно, нехорошо, но любовь, вызвавшая ложь, и мужество, с которым Дэн выносил унижение за своего друга, сделали из него героя в глазах всей школы.
Томми с гордостью восстановил свою фирму. Нэт испытывал безграничную преданность к Дэну; все мальчики всячески старались загладить перед ними обоими свое былое недоверие. Миссис Джо радовалась за своих воспитанников, а мистер Бэр впоследствии никогда не упускал случая рассказать эту трогательную историю о верной дружбе.
Глава 15
На иве
В течение этого лета старая ива видела и слышала многое, так как стала любимым местом сбора детей. И она, по-видимому, была довольна этим, поскольку всегда радушно принимала гостей, и спокойные часы, которые они проводили в зеленом гнездышке на ее ветвях, приносили им пользу.
В один из субботних вечеров около ивы собралось целое общество.
Сначала пришли Нэн и Дэйзи с маленькими тазиками и кусочками мыла: временами на них нападала страсть к чистоплотности, и они принимались стирать в ручье платья и белье своих кукол. Азайя не позволяла им «устраивать брызготню» в своей кухне, а в ванной было запрещено стирать – с тех пор, как Нэн забыла завернуть кран, и вода, перелившись через край ванны, протекла сквозь пол на потолок нижней комнаты.
Дэйзи принялась за работу, как всегда, аккуратно. Сначала она постирала все белые, а потом цветные вещи, выполоскала их и повесила сушить на веревочку, протянутую между двумя барбарисовыми кустами, прикрепив тоненькими прищепками, которые сделал для нее Нед.
А Нэн положила в тазик сразу и белье, и платье, налила в него воды, чтобы все хорошенько помокло, а потом совсем забыла про свою стирку. Она стала собирать пух с репейника, которым хотела набить подушку для вавилонской царицы Семирамиды – так называлась одна из ее кукол. На это ушло довольно много времени. А когда Нэн вернулась и стала вынимать вещи из тазика, то оказалось, что все они в зеленых пятнах: она забыла отпороть зеленые шелковые ленты от чепчика, и они оставили свои следы на розовых и голубых платьях, на рубашечках и даже на самой нарядной гофрированной юбочке с оборками.
– Ах, у меня все испортилось! – со вздохом воскликнула Нэн.
– Положи их выбелить на траву, – посоветовала опытная Дэйзи.
– Ладно, так и сделаю. А мы пока посидим в гнездышке и посмотрим, чтобы их не унес ветер.
Гардероб вавилонской царицы был разложен на берегу, а прачки, перевернув вверх дном свои тазики, вскарабкались на иву и, устроившись в гнездышке, принялись болтать, как обыкновенно делают хозяйки, отдыхая от домашней работы.
– Я сделаю перину к этой новой подушке, – сказала мисс Сорвиголова и начала перекладывать пух из кармана в носовой платок, растеряв при этом чуть ли не половину.
– А я не стану делать. Тетя Джо говорит, что перины очень вредны. Мои дети всегда спят на матрасах, – решительно объявила миссис Шекспир Смит.
– Ну а мои дети такие здоровые, что часто спят даже на полу и не обращают на это внимания (что было чистой правдой). Я не могу сделать им девять матрасов, а набивать перины я люблю.
– Может быть, Томми даст тебе перьев?
– Может быть, но я не заплачу ему ничего, пусть так даст, – сказала мисс Сорвиголова, которая часто злоупотребляла добросердечностью мистера Томаса Банга.
– Мне кажется, что розовое платьице полиняет раньше, чем зеленое пятно на нем, – заметила миссис Смит, глядя вниз со своей вышки и меняя предмет разговора: она и ее собеседница во многом не сходились, а миссис Смит была осторожной особой.
