Битва за Рунет: Как власть манипулирует информацией и следит за каждым из нас - Бороган Ирина Петровна
На сцене Плющев и Фельгенгауэр старались изо всех сил, даже пытались шутить. Но когда Плющев зачитал заготовленную шутку о собственном увольнении, смех его звучал невесело. И само шоу выходило нерадостным. Илья Клишин, работавший редактором сайта «Дождя», был шокирован, узнав, что награду ему предстоит разделить с Lifenews.ru, прокремлевским онлайн-ресурсом, знаменитым своей желтизной. Lifenews как раз готовился занять помещение «Дождя» на «Красном Октябре», откуда только что выгнали телеканал Синдеевой.
Среди зрителей в зале стоял Стас Козловский, 38-летний координатор русской «Википедии» и преподаватель факультета психологии МГУ. Он открыл для себя «Википедию» еще в 2003-м, когда ее русскоязычная версия состояла всего из нескольких сотен статей. Несмотря на добродушный вид и улыбку Чеширского кота, Стас заслужил репутацию бескомпромиссного борца за свободу в интернете. Летом 2012 года по призыву Ирины Левовой он организовал блэкаут в знак протеста против введения интернет-фильтрации. Козловский раз за разом отказывался удалять статьи из энциклопедии по требованию Роскомнадзора.
Сноуден не пришел на церемонию вручения премии имени себя. Когда Андрей поделился этим наблюдением с Козловским, тот грустно улыбнулся: «Может, для всего мира Сноуден и сделал много хорошего, но для России он стал катастрофой».
Четыре месяца спустя, в марте 2015 года, Министерство связи провело встречу российских дата-центров, на которой обсуждался закон о переносе серверов в Россию. Представитель «Ростелекома» отрапортовал, что Google уже начал переносить свои серверы в их дата-центр. И добавил: «Компания Google [теперь] является нашим клиентом. У нас режимное полугосударственное предприятие» {221}. Google отказался от комментариев.
Эдвард Сноуден, разоблачитель АНБ, любит цитировать Декларацию прав человека ООН, но выбрал в качестве убежища страну, постоянно ее нарушающую. Он обратился за помощью к неправительственным организациям и журналистам-расследователям, но в России власть считает правозащитников иностранными агентами или шпионами, а журналистские расследования часто оказываются опасными для жизни репортеров.
Сноуден рисковал всем, решив раскрыть государственную тайну ради свободы информации, но при этом получил убежище у режима, годами подавляющего свободу слова. Он объяснял свои действия необходимостью защитить интернет от вмешательства спецслужб, но в тот момент, когда приземлился в Москве, Кремль как раз развернул масштабное наступление на свободу в интернете.
Сноуден не смог ответить на эти вызовы. Месяцами он делал вид, что находится не в России, а в каком-то параллельном измерении, что просто нашел убежище в некой стране, которая не выдаст его США. Кремль помогал поддерживать иллюзию, никогда не используя Сноудена как инструмент российской пропаганды. Ему было позволено просто держаться в тени.
Через десять месяцев после прилета в Москву, во время «Прямой линии» с Владимиром Путиным, Сноуден задал президенту вопрос о массовой слежке в России, но президент ушел от прямого ответа.
С того дня, как Сноуден приземлился в Москве, глобальные платформы Google, Facebook и Twitter находились под нарастающим прессингом Кремля, пытающегося сделать Сеть локальной, втиснуть ее в территориальные границы и тем самым уничтожить саму суть интернета.
Разоблачения Сноудена предполагают, что он выступает за свободу интернета не только в США, но и по всему миру, но Россия почему-то выпала из общей картины. Сноуден покинул Америку, чтобы раскрыть правду о деятельности американских разведслужб, и оказался в Москве, под контролем и в плотном окружении сотрудников российских спецслужб. А пока Сноуден жил в Москве, Россия решилась на серьезную авантюру и попыталась переписать правила интернета для всего мира. От внимания Сноудена это тоже ускользнуло.
Глава 11
Кремль атакует
Владимир Путин был уверен, что все в мире, в том числе интернет, имеет иерархическую, вертикальную структуру. А значит, Сеть тоже контролируется кем-то сверху. Для президента и его окружения выглядело довольно естественным, что американцы управляют всемирной сетью, и вообще она – проект ЦРУ. Путин был намерен положить конец превосходству Америки в этой сфере. Изменив правила игры в Рунете, он решил сыграть в ту же игру в глобальном масштабе. Теперь другие страны, особенно США, должны были признать право России контролировать интернет внутри своих границ.
Андрей Крутских всю свою карьеру в Министерстве иностранных дел занимался вопросами безопасности и разоружения. Он пришел на дипломатическую службу в 1973 году, окончив МГИМО, и остался работать в МИДе после крушения СССР. Его кумиром и ролевой моделью был Андрей Громыко, советский министр иностранных дел, который больше двадцати раз использовал в Совете Безопасности ООН право вето, за что получил прозвище «Мистер Нет». Крутских называл Громыко великим.
С начала своей дипломатической службы Крутских попал на самую перспективную тему – ядерное разоружение, – оказавшись в департаменте США и Канады, стратегических противников СССР. В 1975-м, когда Крутских было 24 года, его отправили в Солт-Лейк-Сити в составе советской делегации на переговоры по ограничению стратегических наступательных вооружений. Этот опыт произвел на него сильное впечатление: на его глазах две супердержавы решали судьбу мира, и советские дипломаты на равных разговаривали с американцами.
В 1990-е Крутских продолжал заниматься контролем за вооружениями, постепенно поднимаясь по служебной лестнице.
Эмоциональный и экспрессивный, Андрей Крутских мало походил на застегнутых на все пуговицы дипломатов. Он интересовался кибербезопасностью и постоянно думал, может ли контроль за вооружениями быть полезным в новой реальности кибервойн.
В том же направлении размышляли и генералы ФАПСИ – агентства по защите правительственной связи и информации, созданного после роспуска КГБ. Штаб-квартира ФАПСИ располагалась в позднесоветском железобетонном комплексе с гигантскими антеннами на плоской крыше. Аналог американского АНБ, ФАПСИ отвечало за информационную безопасность, а также радиоэлектронную разведку.
Годами в агентстве с подозрением наблюдали за развитием интернета, воспринимая его как угрозу национальной безопасности. С первых дней Рунет создавался с помощью западных технологий, и генералы опасались, что американцы могут этим воспользоваться. Лидером был Владислав Шерстюк, физик по образованию, с 1966 года служивший в органах госбезопасности, где занимался шифрами. В середине 1990-х он возглавил могущественный и таинственный «третий главк» ФАПСИ – главное управление радиоэлектронной разведки на сетях связи, которое занималось перехватом информации на иностранных телекоммуникациях. Именно это управление контролировало центры электронного шпионажа за границей, включая центр радиоэлектронной разведки в Лурдесе на Кубе. Когда началась первая война в Чечне, Шерстюк возглавил группу ФАПСИ, отвечавшую за перехват переговоров чеченских командиров. В декабре 1998 года он стал директором ФАПСИ.
Всю жизнь Шерстюк занимался или защитой отечественных коммуникаций от американского шпионажа, или организацией перехвата на телекоммуникациях США. С таким жизненным опытом он относился к интернету с большим подозрением.
Крутских и генералы ФАПСИ сходились в одном: интернет – это прежде всего угроза.
Крутских стал одним из авторов резолюции, представленной Генеральной Ассамблее ООН в январе 1999 года. Документ упоминал угрозы, cвязанные с «преступным» использованием интернета, которые могут «негативно воздействовать на безопасность государств». Резолюцию приняли без голосования {222}.
Крутских и генералы рассматривали интернет в контексте информационной войны. Ее не следует путать с кибервойной – термином, используемом западными странами. Согласно западной терминологии, кибервойна – это нанесение вреда компьютерным системам. Российский термин «информационная война» включает такие расплывчатые понятия, как, например, «психологическая обработка населения, дестабилизирующая общество». Для генералов ФАПСИ информационная война имела прямое отношение к политике, и в ее концепцию они включали, в том числе, формирование и массовое распространение по информационным каналам противника или глобальным сетям информационного взаимодействия дезинформации или тенденциозной информации для воздействия на оценки, намерения и ориентацию населения и лиц, принимающих решения (психологическая война) {223}.
