Огненная кровь - Горожанин Михаил Алексеевич (читать онлайн полную книгу txt) 📗
– Не проще ли было гранатой? – пробормотал один из убийц, в очередной раз меняя магазин.
– Нет, – устало отозвался морщинистый. – Его надо было нашпиговать серебром… – Из-за его спины выдвинулся тощий человек в куртке с капюшоном, надвинутым так, что закрывал половину лица. Согнулся, вытянув шею, в сторону останков Апача, повел головой, словно принюхиваясь. Морщинистый внимательно наблюдал за ним, потом повернулся к изрешеченному телу:
– Посмотрите у него в карманах.
Один из группы подошел к останкам, принялся шарить в окровавленной одежде и поднял кулон.
– Несите сюда. – сказал человек в ошейнике бойцу, стоящему возле трупа, и протянул ладонь.
– Нет! – сказал старший группы. – Мне.
Затем, повернувшись к морщинистому, добавил:
– Твои фокусы больше не нужны, колдун. Сай, пристегни цепь.
Названный боец подошел к человеку в коже и пристегнул к его ошейнику тонкую цепочку, конец которой был соединен с браслетом на его собственной руке. Другой вернулся от останков и протянул кулон командиру. Тот спрятал его в плоский металлический контейнер.
На контейнере была выгравирована эмблема: скрещенные меч и католический крест.
Группа вышла за ворота и пропала в наступающих сумерках.
Россия
Самара
Выйдя из кинотеатра, где она два часа наслаждалась харизмой Джонни Деппа в роли Джека Воробья, Маша Орева постояла немного, решая, ждать ли автобус. Хотелось прогуляться. Маша любила гулять по вечерам, вечером думается легче, и мир, освещенный электричеством, кажется романтичнее.
Приняв решение, она не спеша зашагала по потрескавшемуся асфальту, слушая цокот каблуков. Ей нравился этот звук. Было в нем что-то основательное. Прочие зрители толпой повалили к припаркованным автомобилям и на остановку. Что поделать, наступил век скоростей, не все могут себе позволить просто пройтись.
Пройдя мимо шоколадной фабрики и обогнув перекресток с круговым движением, она огляделась. Людей на улице было мало. Страшная дневная жара, вечером переходившая в тяжелую духоту, загнала жителей Самары в квартиры, к телевизорам, уютным диванам, и главное – прохладному душу. А наиболее дальновидных – к кондиционерам. Вечерние машины изредка проносились с ревом, ослепляя фарами.
Несколько человек шли навстречу, все хмурые, торопливые. Мужик в спортивном костюме, с устремленным вперед, пустым взглядом, больно задел Машу плечом, да так сильно, что ее развернуло.
– Мужчина, аккуратнее!
В ответ раздалась только неразборчивая ругань. Маша смотрела ему в спину некоторое время, потом показала ему средний палец. Увидела молодую женщину, которая вела за руку маленькую, лет шести, девочку, внезапно устыдилась своего жеста и торопливо отвернулась. Ну и мамаша, подумала она некстати, время двенадцатый час, а ребенок не спит. Маша бы такого никогда, будь ее воля, не позволила. У нее обязательно родится несколько детей, и, хотя она видела себя очень либеральным родителем, но ее дети будут ложиться вовремя. Хотя… Мало ли почему пришлось тащить ребенка с собой. Всякое бывает. Засиделись в гостях, например.
Впереди виднелся второй круговой перекресток, памятник штурмовику в его центре в ночном освещении казался просто огромным. Перед перекрестком, на массивном основании дорожного указателя Маша увидела темные силуэты. Свет фар очередной пронесшейся мимо машины выхватил из темноты двух маленьких детей. Мальчика и девочку. Оба сидели, обнявшись и озираясь по сторонам. Маша встревожилась и замедлила шаг, вглядываясь в них через дорогу. Что они делают тут так поздно одни? Посреди двух полос? Боятся переходить дорогу? Да как-то же они туда попали! Совсем же малыши… Наверняка потерялись. Она представила себя, маленькую, в подобной ситуации и поежилась. Надо узнать, где они живут, и отвести к родителям.
Она пропустила пронесшуюся мимо иномарку и уже собралась перейти дорогу, как вдруг остановилась, запнувшись.
Дети уже поднялись с бетонного блока и направлялись прямо к ней.
Мальчик и девочка шли целеустремленно, не сводя с ее лица неподвижных взглядов. Маше стало не по себе. Зрелище было жутковатое. Она машинально отступила назад и огляделась. Вокруг никого не было, кроме идущей сзади женщины с ребенком. Маша уже хотела окликнуть ее, попросить помочь с детьми, как вдруг поняла, что та так же целеустремленно вышагивает к ней, а девочка таким же застывшим, как у малышей, взглядом, смотрит ей в глаза. И Маша с ужасом увидела, как западают ее щеки, удлиняется лицо.
Она развернулась и пустилась наутек, на улицу Кирова. Но не успела сделать и двух шагов, как мальчик, прыгнув вперед, рванул сестренку за руку и с нереальной для его возраста силой швырнул ее с нескольких метров прямо обернувшейся Маше в лицо. Девушка заорала от испуга, словно в замедленной съемке видя приближающееся детское личико с заострившимися чертами и огромным расширяющимся ртом, в котором блестели…
Маша взвизгнула и, неожиданно для себя, изо всех сил ткнула кулаком прямо в демоническую ухмылку. Девочка с протяжным воплем отлетела назад, повалив метнувшего ее мальчика. Маша же, краем глаза увидев, как женщина на ходу отводит руку назад, не выпуская из ладони ручку дочери – дочери ли? – неловко, потому что была на высоких каблуках, кинулась бежать через дорогу к домам, мирно сияющим освещенными окнами.
И тут же за ее спиной раздался топот ног. Девушка заорала изо всех сил, может, кто-то услышит, и припустила со всех ног. Крик был бесполезен. Как назло улица была пуста. Господи! В Самаре больше миллиона жителей! Где они все?!
Через несколько шагов она едва не упала – отломился каблук, потом второй. Она шарила глазами по сторонам, но город будто вымер. Помня о том, что оглядываться – значит сбить дыхание, она смотрела вперед.
Маша запаниковала. Накативший ужас от предчувствия чего-то неотвратимого перехватил горло тугими тисками, дыхание все же сбилось. В этот момент ее ногу ухватили цепкие пальцы, и она с разбегу рухнула плашмя, не успев подставить руки. Лицо от удара об асфальт вспыхнуло болью, ослепившей Машу на мгновение, в голове загудело. Но в следующую секунду боль пришла отовсюду. Несколько рук, впиваясь в ноги, руки и тело острыми когтями, подхватили ее и потащили к ближайшей тени. Она успела бросить отчаянный взгляд на прыгающие перед глазами окна домов, такие близкие и такие бесконечно недостижимые. Она дергалась, извивалась, пыталась отбиваться ногами, но это не помогало. Машу бросили на холодную землю, и она увидела над собой оскаленные пасти тварей, которые еще продолжали выглядеть детьми. Уродливыми, с огромными клыками, но детьми. Девушка отбивалась из последних сил, но она уже устала, движения стали слабыми и вялыми. Она закатила глаза и успела заметить, как старшая тварь опустилась на колени рядом с ее головой. Когтистая ладонь закрыла ей рот. Светящиеся глаза встретились с выпученными от ужаса глазами Маши. Секунду посмотрев, женщина сделала приглашающий жест. Дети кинулись на девушку со всех сторон, и ее тело пронзила страшная боль. Она задергалась, закричала, но из-под лапы, закрывающей рот, вырвался только сдавленный стон. Из глаз Маши потекли слезы, она еще жила, но при этом чувствовала, как взрывами нестерпимой боли в самое ее нутро вгрызаются острые зубы.
Ясность сознания оставила девушку, и поэтому она уже не видела, как под ударом короткого изогнутого клинка голова старшей упырихи слетает в сторону. Не слышала визга маленьких упырей, застигнутых врасплох за пиршеством. Не видела, как их тела рвутся под ударами стали, разбрызгивая вокруг черную жижу. Не чувствовала, как сильные руки приподнимают ей голову, аккуратно убирают со лба слипшуюся от пота и крови прядь волос. Маша последним усилием открыла глаза, сознание на секунду прояснилось.
Молодой мужчина, склонившийся над ней, смотрел виновато.
– Я не успел, – проговорил он сокрушенно. – Не успел выследить их. Прости.
Маша уже не понимала значения звуков, которые слышала. Мгновением позже она перестала слышать вообще что-либо.
