Курортный роман с продолжением - Полякова Галина Викторовна (читать книги txt) 📗
– Что? – она резко повернулась. – Что ты проглотил?
– Ну, зачем ворошить, Катюша? Было и прошло. Я же перешагнул? И ты сделай то же. А мне это было ох как нелегко, поверь.
– Что ты перешагнул? Что было и прошло? Объясни ради Бога, не понимаю! – Она действительно ничего не могла понять.
– Ну, хорошо. Для начала успокойся и смирись с тем, что мне все известно. Помнишь мой первый звонок после юга? Я хотел поздравить тебя с днем рождения и позвонил Лене. Ты ведь соврала мне? Ты была у нее с Евгением. А потом вы уехали. Вместе. Не спрашиваю, куда и зачем. Мы не дети, Катя, и мы многоэтажны. Я все понимаю. Измена, это когда поют и танцуют на всех этажах, а только на первом – не в счет.
– Какие еще этажи? Почему первый не в счет? – Внезапная догадка вдруг осенила ее. – Ленка?!
– Лена только подтвердила мою уверенность. Я ведь говорил тебе про мою интуицию? Помнишь, я сказал, что ты не одна у нее в гостях? Я и без Лены знал это.
– Женя зашел поздравить меня с днем рождения. Его никто не ждал и не звал. Мы посидели, немного выпили, даже потанцевали, и он уехал. Один! Когда ты говорил об этом с Леной?
– В мой последний приезд, на Троицу.
– Она так и сказала, что я уехала с Евгением?
– Она утвердительно кивнула, когда я изложил свое виденье ситуации.
– И поэтому ты пропал почти на полгода? А, появившись, не спешил увидеться со мной? – Георгий не отвечал, уставившись в пол и покачиваясь с мысков на пятки. – Ты обязан мне верить!
– Верю, верю. Только не совсем ясно, зачем лучшей подруге совершать такие убедительные телодвижения?
– Зачем?! Да неужели, ты сам еще не понял?! – в отчаянье воскликнула Катя, для которой настала, наконец, полная и окончательная ясность. – Она же влюблена в тебя! Как же я сразу не догадалась? И кофточка эта, и Бонапарт с Лефевром! Подруга детства! Доверенное лицо! За что, Гоша? – она опустила голову на руки, и ее плечи затряслись в беззвучном плаче.
Георгий пораженно застыл. Холодновато насмешливое выражение лица сменилось изумленно растерянным, затем стало скорбным и потерянным. Губы судорожно скривились, глаза блеснули:
– Катька, прости! Прожил жизнь, но так ничему и не научился. Если б ты только знала, что я пережил! Как представлю… ты… после всего… с ним… чуть не сдох! Как концы не отдал! Мне нет прощения, но ты все равно прости! – Он держал ее заплаканное лицо обеими руками и целовал соленые губы. – Мир, Катя? Скажи, что прощаешь.
Она обняла его вместо ответа, и выплакалась на его груди, уткнувшись в мягкий свитер.
Больше никаких недоразумений между ними не происходило. Георгий приезжал чаще, чем раньше, и на более длительные сроки. Они жили в ее квартире, как любящие супруги, дорожа каждым проведенным вместе мгновением. В этом замкнутом мирке они создали свой мир, предназначенный только для них, познав в нем все виды человеческой близости, делающие мужчину и женщину счастливыми. В такие дни невозможность всегда быть вместе казалась им нелепым, затянувшимся недоразумением, а трудности – надуманными и легко преодолимыми. Порой они сутками не вылезали из дома, а иногда до ночи бродили по городу, словно бесприютные влюбленные. Изредка Георгий выходил прогуляться в одиночестве, но быстро возвращался. Он беспокойно всматривался в ее лицо и шутливо спрашивал, соскучилась ли она или уже забыла о его существовании и подобрала замену? Катя смеялась и обнимала его, но заглянув в тревожные любимые глаза, начинала плакать. Он прижимал ее к себе и гладил по вздрагивающей спине.
Но их главная проблема все никак не решалась – где же они соединятся навсегда? По-прежнему Георгий отметал любые варианты жизни в Москве, предлагая все новые городки у моря. Все так же тщетно Катя уговаривала его наладить совместную жизнь в столице. Ей было абсолютно безразлично, где и кем он будет работать, но для Георгия этот вопрос оказался болезненно важным. Ей нравились его гордость и мужское самолюбие, чувство собственного достоинства, твердость в принятии решений, но она понимала, что именно эти прекрасные качества не дают их планам осуществиться. Однажды в Алешкиной школе освободилась вакансия учителя физкультуры и она предложила Георгию устроиться туда, на что он обиженно возразил:
– Кать, не унижай меня. Ты не понимаешь, о чем говоришь. Лучше подумай, где ты все-таки сможешь жить со мной? Гарантирую, в провинции тебе не придется краснеть за меня. Везде, кроме Москвы, я найду достойное место под солнцем.
А Катя не представляла своей жизни без города, в котором родилась и выросла, и который нежно любила. Старики родители, болезнь матери, «маленький профессор» и его школа для одаренных детей казались непреодолимыми препятствиями. У нее прекрасная квартира, налаженный быт. Зачем создавать трудности там, где их нет? А если и есть кое-какие, их так легко обойти…
Глава 10. Старые и новые проблемы
Евгений почти не звонил и редко виделся с сыном. Алешка скучал, когда отец пропадал надолго. Катя решила, что роман с прекрасной незнакомкой набирает обороты. От родителей, созванивающихся с ним чаще, она знала, что его обстоятельства не изменились жена по-прежнему болеет, дети растут, а сам он много работает. По большему счету ей тоже было не до него, но иногда с насмешливой грустью она вспоминала его летнее признание.
Разговор с Ленкой состоялся, заставив Катю признаться себе, что лучшую подругу она знала неважнецки. А та и не отрицала своего увлечения.
– Но ты будь спокойна, твой Гошка непробиваемый, – завершила Ленка свои откровения. – По-моему, даже не совсем нормальный. В таком возрасте – и такая наивность. Я сама не ожидала, что когда-нибудь подведу тебя. Но ты же знаешь, что такие мужики в моем вкусе. До меня не сразу дошло, что я втрескалась, как дура. Злилась только, что он меня не замечает. Ладит одно «Катя, Катя». Сначала думала, что вообще ничего от него не хочу, только чтобы внимание обратил. Решила, раз так увлечен своей историей, пусть и меня подтянет по предмету, позанимается индивидуально.
– Да он всегда обращал на тебя внимание, прекрасно отзывался, нахваливал.
– Ага, нахваливал! Потому что тебе могла оказаться полезной, – обиженно возразила Ленка, – а как бабу полностью игнорировал. Клянусь, я бы ничего не допустила, но ведь обидно, согласись, когда мужик смотрит на тебя как на пустое место. В упор не видит.
– А что было бы, если б он «увидел» тебя?
Ленка задумалась, прикусив губу.
– Не знаю. Честно. Говорят же «В любви, как на войне…».
– Спасибо за откровенность. А зачем соврала, что я ушла от тебя с Женей? Ведь это подло, подруга.
– А вот за это прости, Катюха. Здесь я действительно выступила, как последняя сволочь. Он все смеялся, что зря я тебя грудью закрываю, мол, третий глаз у него круглосуточно на Москву нацелен и все насквозь видит. А потом уверенно так заявил «Она ведь с Женей у тебя была, когда я твой голосок впервые по телефону услыхал. И удалились молодые и счастливые рука об руку, опьяненные любовью и дорогим коньячком». Я и сообразила, что здесь у него до сих пор свербит. Столько времени прошло, а он все забыть не может. Ну, думаю, погоди, китобой, достану я тебя. Пробью броню твою, Титаник. Только и сделала всего, что головой кивнула и палец к губам приложила.
– Когда и как это было?
– На Троицу, накануне его убытия. Вы попрощаться заехали с тортиком «Ленинградский», ты чашками на кухне гремела, а мы с ним в комнате остались.
Катя промолчала о том, во что обошлась ей настойчивость подруги в пробивании брони, а вслух спросила:
– А почему китобой?
– А ты не в курсе? Был у него такой эпизод в биографии – бил китов. Зверобойная шхуна «Астра», осадка четыре и шесть, команда двадцать три человека, автономность четыре месяца, две гарпунные пушки… – Глаза Ленки мечтательно устремились в пространство.
– Про китов не знаю. На флоте служил – рассказывал. Лес сплавлял по горным рекам – фотографии присылал. В ралли участвовал, чемпионом по боксу был, золото мыл, а про китобоя впервые слышу.
