Княжна - Берендеева Светлана (читаем книги бесплатно .TXT) 📗
Варенька тоже засмеялась.
В Яворове, во дворце князя Радзивила, их ждали уже давно. И апартаменты для русских гостей были готовы совершенно роскошные – целое крыло огромного дворца. У каждой фрейлины была своя комната с отдельной туалетной и гардеробной, и в каждой комнате балкон, выходящий в парк.
А парк… Слов не хватало описать этот парк. Он занимал площадь целого города и был так ухожен, так дивно обустроен, что казался сказочным. И посреди него, перед самым дворцом – озеро. Вечером над водой поднималась дымка, и казалось, на дальнем берегу плещутся русалки. Русалкам-то самое время сейчас…
Девы не могли нагуляться в этом парке, наглядеться на диковинные деревья, подстриженные в виде фигур, на крутые мостики и уютные беседки. Целыми днями они бродили с Катериной, поскольку царь был занят со съехавшимися к нему чуть не со всей Европы сановниками и своими министрами.
К их компании часто присоединялась и княгиня Долгорукая. Муж её отправился к польскому королю – торопить на встречу с царём, а Марья Васильевна осталась здесь и с удовольствием проводила время с царицей и боярышнями.
Сегодня они отправились в большую экспедицию – решили обойти всё озеро. Вышли сразу после раннего завтрака, а другой завтрак заказали на том берегу, и вот теперь, изрядно утомившись, подходили к месту привала.
– Ой, не могу больше, – стонала Нина.
Она была самым слабым ходоком.
– И как же солдатики, бедные, в походе целый день пешком идут?
– Привычка, – сказала Варенька. – Да и не только солдаты, многие люди пешком ходят.
– Это кто это? Холопы разве, – Нина спесиво скривила рот.
– Почему только холопы? – вступила Мария. – Многие люди. Я вот в деревне везде ногами ходила.
– Да и на богомолье, – вспомнила Варенька, – и знатные люди много вёрст пешком идут.
Шедшая впереди княгиня обернулась к ним:
– Ходьба – это очень хорошая гигиеническая процедура. В Англии, например, врачи прописывают некоторым больным пешие прогулки.
Варенька засмеялась.
– Представляю, врач назначает принимать по одной прогулке перед сном.
– Именно так.
Мария задумчиво сказала:
– Интересно, одним для здоровья прогулки прописывают, а у других от ходьбы синие жилы на ногах вылезают.
– Ну, это уж такой порядок установлен, – протянула Нина.
– Да, но мне показалось, здесь эта разница больше. Я такой роскоши, как у здешних бояр, раньше и представить не могла. А дорогой ехали, так деревни такие нищие, что глянуть страшно. Избы соломой крыты, да и та с дырами, а то и землянка вместо избы. У нас в России всё-таки поровнее живут.
Варенька закивала.
– А помните, мы, ещё у Олизаров, капусты на обед попросили, так на кухне удивились, дескать, бедняцкая пища. А у нас капусту и бояре едят.
– Да, – сказала княгиня, – верно. Но какие мысли у тебя, Мари.
А Катерина посмотрела на неё увлажнившимися глазами и отвернулась.
Завтрак был приготовлен в беседке, что стояла над самой водой в тени раскидистых ив. Здесь было прохладно, и путешественницы блаженно растянулись на скамьях. Есть не хотелось, все руки тянулись только к фруктовым квасам.
– Ах, какая вода! Искупаться бы, – глядя на переливающееся под солнцем озеро, сказала Марья Васильевна.
– Ой, давайте, – вскочила со скамьи Мария.
Катерина попробовала их урезонить:
– Без купальни как же, неловко.
Но Марии очень хотелось в воду.
– Кусты вон какие пышные, и ветки к самой воде, ничуть не хуже купальни. Да и нет тут никого.
Катерине и самой, видно, хотелось прохладиться. Она согласно махнула рукой и первая начала раздеваться.
Жаркие робы, корсеты, панталоны и всё прочее оставили в беседке и в одних рубашках, босые гурьбой побежали к озеру. В крутом обрыве были нарезаны ступени.
– Вот – значит, купаются здесь, – хором сказали девы.
Мигом сброшены и повешены на ветви рубахи, подколоты повыше локоны, чтоб не замочить, и пять восхитительных русалок заплескались в ленивых полуденных волнах.
Мария не могла удержаться, чтобы не посматривать искоса на княгиню. Какая она красивая! Какая нежная прозрачная кожа! И покатость плеч, плавный изгиб спины, округлость бёдер. Не то что я – мосталыга, сердито подумала она. Варенька вот худенькая, а всё равно ладнее меня. Из самобичевания её вывел возглас княгини:
– Этот островок совсем рядом. Поплывём до него?
– А я не умею, – сказала Нина.
– И я не умею, – повторила Варенька.
Поплыли втроём.
Было очень приятно чувствовать, как прохладная вода струится вдоль тела. Вода была прозрачной, пронизанной солнцем, внизу видны шевелящиеся водоросли и рыбы между ними.
У островка росла тьма водяных лилий, и они нарвали их целую охапку, дёргая снизу из-под воды, чтобы стебли были длиннее. А потом намотали эти стебли себе на шеи и плечи и плыли обратно, как русалки-водяницы.
В беседке одеваться не стали. Наделали себе ожерелий, браслетов и поясов из ломких прохладных стеблей и в рубашках, увитых зелёными гирляндами и бело-мраморными цветами с нежным запахом, сели, наконец, за стол.
Завтрак подходил к концу, когда Варенька сказала:
– Интересно, эта лодка к нам пристанет или мимо пройдёт?
Все оборотились смотреть. По озеру и впрямь плыла лодка, вернее, уже подплывала к их берегу. А в лодке-то – батюшки! – сам царь в белой рубахе с расстёгнутым воротом, и с ним новый священник Феофан и министры. Ах, боже мой!
Кинулись было одеваться, но ясно было, что уж не успеть. И слуг всех, как на грех услали, чтоб свободнее было. И они закричали хором, свесив головы за перила беседки:
– Сюда нельзя! Мы не одеты! Сюда нельзя!
Кричали всё время без передышки, пока причаливала лодка. А когда увидели сквозь ветви, что кто-то всё же поднимается, завизжали так, что сами чуть не оглохли.
Царь, это был он, возник в проёме входа и встал с зажатыми ушами, улыбаясь. Они замолчали. И в тишине княгиня сказала сердито, благо уши свои царь отпустил:
– Уйдите, сударь, вы видите, мы не одеты.
Пётр весело щурился.
– А хорошо у вас тут, прохладно. Дайте попить утомлённому мореплавателю.
– Да как же вам не совестно, уйдите!
– Но я умру от жажды, – Пётр скроил жалобную гримасу, – паду у ваших ног, – он сделал падающее движение и продвинулся внутрь на два шага.
Катерина поспешила к нему навстречу с чашей.
– Нате, выпейте, батюшка.
Пётр одной рукой принял чашу, а другой обнял Катерину. Выпил одним махом.
– Ох, хорошо! А на закуску дозвольте цветочек ваш понюхать.
Он склонился к лилии на её плече.
– О-о, это ещё лучше.
– Ну, подите, Пётр Алексеич, мы скоро облачимся.
– Нет, постойте. А спутникам моим освежиться? Они ведь там изнывают.
Царь подхватил корзину и начал наполнять её бутылками, кувшинами и кой какими закусками.
– Вот, полагаю, хватит им. А кто же отнесёт? Я не могу, совсем обессилел.
Он будто в изнеможении откинулся на скамье.
– Что, никто не отнесёт? Придётся тогда сюда позвать.
Мария вышла из дальнего угла, где сгрудились девы.
– Ну, прямо театр, да и только. Давайте корзину вашу.
Пётр довольно загоготал:
– О! Это по-нашему, молодец, Маша.
Но ходить к лодке Мария не стала. Она взяла верёвку, которой связывали слуги поклажу, когда несли припасы сюда, привязала к корзине и, выбрав место, где перила нависали над водой, принялась спускать корзину.
– Ишь, хитрая какая, – восхищённо протянул царь. – Дай, помогу, тяжёлая, не урони. Сдаётся мне, княжна Голицына, что ты из любого болота сухой вылезешь.
Снизу закричали:
– Мимо! В воду идёт!
– Так вы ловите, – зычно ответил Пётр, – руки-то вам на что?
Так и не ушёл этот охальник. Уселся закусывать и их усадил в одних рубахах. Глядел на них хитрыми глазами и похохатывал:
– Так-то вы пригляднее, мадамы. Не всё в робах и корсетах, иногда и на свободе хорошо. Эх, жаль, водочки нет у вас.
