Если б не было тебя… - Волгина Надежда (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Свет в жизни Артура играл особую роль. Он частично компенсировал невозможность различать цвета. Артур безошибочно улавливал концентрацию света во всем, что его окружало. Это позволяло ему создавать собственные оттенки серого – множество таких оттенков. Именно этим его рисунки в карандаше и отличались от других – разнообразием серого, от едва уловимого, до насыщенного, практически черного, но все же не абсолютно черного.
Многие, увидев в мастерской Артура большое овальное зеркало на массивной деревянной станине, решили бы, что тут обитает нарцисс, который любит любоваться собой любимым. И они ошиблись бы. Зеркало Артур считал самым главным предметом, но почти не смотрелся в него, как и в любое другое. Он поместил его прямо за рабочим местом, за своей спиной, чтобы видеть в отражении картины. Все неточности и недостатки сразу бросались в глаза. Картины в отражении Артур зримо воспринимал, как совершенно другие, не его.
Надо ли говорить, что мастерскую Артур особенно любил захламлять? Вернее, он даже не замечал, как день изо дня растет гора неудачных попыток создать что-то новое. Листы летели на пол, усеивая собой все пространство. Артур топтался по ним и в упор не видел. Пока в мастерской не появлялась Люда. Вот тогда она спускала на него собак и заставляла наводить там порядок. И тогда же он сам замечал, в каком бардаке творит.
Жизнь Артура состояла из работы, которую он любил больше всего. Днями напролет он творил, не думая больше ни о чем. Даже отдаленно не мог догадываться, какие перемены его поджидают. Да что там, поджидают! Стремительно наступают, рискуя смести на своем пути все, что он строил годами.
Глава 2
Артур
Девять утра для Артура было несусветной ранью. В это время он не вставал практически никогда. Как и в десять, как и в одиннадцать… Разве что, когда раннего подъема требовало срочное дело, как вот сегодня. Сегодня он ждал клиента, вернее, клиентку. Судя по уверениям Сереги, важную. А потому он должен быть во всеоружии, хоть в глубине души считал, что день не задался с самого утра.
Позавтракал Артур наспех и отправился в мастерскую – проверить лишний раз, все ли готово к приему заказчика. В мастерской царил идеальный порядок. Портреты, которыми он планировал проиллюстрировать свое мастерство, были расставлены на специальной подставке, в выгодном ракурсе света относительно окна. Никаких бликов или затемнений Артур не заметил. Все выглядело идеально даже на его слишком придирчивый взгляд.
Клиентка должна прийти в десять. Артур очень надеялся не больше чем за полчаса обговорить все условия заказа и отправиться в магазин Семена Исааковича. Раз уж он сегодня так рано встал, то нужно успеть сделать многое. Как и посетить аллею художников, где раньше проводил почти все свое время. Там он работал, пока не перебрался домой. Сейчас он на аллее творил в свое удовольствие – рисовал портреты детишек или таких же творцов, занятых работой. Артуру нравилась царящая на аллее художников атмосфера, пропитанная особым духом вдохновения.
Раньше у Артура на аллее было свое место. И за портреты он брал деньги, тем самым и зарабатывая на жизнь. Особенно неплохо получалось заработать в курортный сезон, когда город наполняли туристы. В осенне-зимний период работы было, конечно же, намного меньше. Тогда им с Людой приходилось жить в режиме строгой экономии.
Все изменилось в их с тетей жизни, когда Артур познакомился с Семеном Исааковичем – хозяином художественного магазина. Увидев работы Артура, владелец магазина предложил ему выставлять их у себя. Так у Артура появилась возможность работать дома. Но любовь к богемному месту, как про себя называл аллею художников, никуда не делась, и примерно раз в неделю он приходил туда, чтобы насладиться творчеством в чистом виде – для души.
Клиентка опоздала к неудовольствию Артура. Явилась ближе к одиннадцати и с таким видом, что именно она делает художнику великое одолжение, заказывая портрет мужа. Переубеждать ее Артур, конечно же, не стал, а про себя предпочел называть «мадам», как символ чего-то надменного и высокомерного. С такими женщинами ему не раз приходилось встречаться. Частенько такие потом начинали оказывать ему знаки внимания, словно со временем разглядывали в нем что-то такое, что с первого взгляда не замечали. Но и именно от таких Артур предпочитал держаться как можно дальше.
– Конечно, я рассчитывала на акварель… – капризно проговорила мадам, стягивая перчатки и разглядывая выставленные Артуром образцы работ. – Карандаш – это довольно скучно, серо…
В первый момент Артур едва справился с раздражением, когда подметил на лице клиентки недовольство, граничащее с брезгливостью. Вот уж чего точно не собирался делать, так это что-то кому-то доказывать, как и уговаривать! Да и если уж на то пошло, то в заказах такого плана он уже давно не нуждался. Так что, мадам эта может катиться восвояси тем же путем, каким добралась сюда. И пока Артур подбирал слова, чтобы все же выпроводить капризулю как можно вежливее, она продолжала разглагольствовать:
– Серж вас так рекомендовал, так расхваливал…
Серж? Она это серьезно? Откуда у Сереги только такие знакомые берутся?
– …Мне стало любопытно, что же вы из себя представляете, – повернулась к нему мадам лицом.
Артур невольно подметил, что лицо у нее хорошенькое. А вздернутый носик и пух светлых волос делали его почти трогательным. А когда она улыбнулась, на щеках проступили поистине очаровательные ямочки. Все это Артур зафиксировал мозгом художника, но к прелестям мадам остался абсолютно равнодушен, как мужчина.
– Знаете, ваши портреты и правда очень хороши, – удивила она Артура следующей фразой. – Есть в них что-то… особенное, что ли. Только вот что? Никак не пойму, – посмотрела на него так, будто он прямо сейчас посвятит ее в большую тайну особенности своих работ.
Артур промолчал, пытаясь справиться с удивлением. Он привык относиться к таким клиенткам с долей пренебрежения. Считал их избалованными роскошью глупышками, имеющими обо всем поверхностное суждение, но считающими своим долгом делиться им со всеми. Мадам же стремительно рушила стереотипы, и следующая ее фраза только усиливала диссонанс.
– Они мне напоминают картины Врубеля с его серо-жемчужной гаммой… А почему вы не пишете акварелью? С вашим чувством малейших оттенков цвета могли бы создавать шедевры.
С трудом удалось сдержать усмешку, когда услышал «малейших оттенков цвета». И сразу же всплыли воспоминания – однажды он уже пытался написать картину акварелью. Это случилось давно, когда он только познакомился с Семеном Исааковичем. Собственно, тот и настоял на картине в цвете. Рассуждал тогда владелец магазина примерно так же, как вот и эта мадам сейчас. Только ему, в отличие от нее, было известно о цветослепоте Артура.
– Ты обязательно должен попробовать сделать это! А я тебе помогу с выбором цвета. С твоим интуитивным распознаванием малейших оттенков, ты можешь сотворить шедевр, мальчик мой.
И Артур сотворил его – шедевр. Только вот, чего это ему стоило! Сколько времени и сил они с Семеном Исааковичем потратили на его создание! Днями напролет Артур работал под руководством старшего наставника, который объяснял ему, что и какого цвета должно быть. Ему оставались полутона… Именно они заменяли ему цветовое решение и позволяли видеть весь расклад целиком.
Картина была создана, а Артур измучен в конец.
– Да… Никогда не думал, что скажу это когда-нибудь. Мальчик мой, ты сотворил чудо! – Семен Исаакович рассматривал полотно с изображенной на нем березовой аллеей осенью, и в глазах его стояли слезы. – Твоя осень получилась лучше настоящей! Именно твое незамутненное сознание и свое, особенное видение мира сделали ее такой. Эту картину должны увидеть все! Ты – гений, понимаешь ты это?! Настоящий гений! Но, мальчик мой, что с твоим лицом?
