Бездомная - Михаляк Катажина (читать книги бесплатно полные версии .TXT, .FB2) 📗
Кажется, я несу бред.
Все в порядке, Кинга спит. Она сейчас кажется такой трогательной… Словно истерзанная житейскими передрягами бездомная королевна. Ну вот, опять я мелю ахинею. Как будто умом повредилась сегодня, Бог свидетель.
Так на чем я остановилась, эй, кот? Ах да, на водке и селедке.
Нет-нет, не думай, что родители отреклись от меня из-за моего алкоголизма и что именно поэтому я провожу сочельник в одиночестве. Вообще-то я не пью. Бокал вина или чего-то покрепче перед сном и рюмочка с утра для настроения – это ведь еще не зависимость. Я могла бы жить и без этого, но зачем отказывать себе в мелких радостях?
Довольно и того, что от сладостей пришлось отказаться – ты же видишь, как я выгляжу. Из стройной девчонки, которую парни на улицах провожали глазами, я превратилась в невиданного бегемота. В полном смысле слова «невиданного» – меня действительно больше не видят, не замечают, во всяком случае мужики; что же до недоброжелателей, то они как раз замечают и меня, и мою полноту – как же иначе! Но представь себе, что эта моя полнота – ладно, я уже настолько пьяна, чтобы говорить напрямик, – моя толстая задница помогает мне в работе! Правда, звезды уже не так часто приглашают меня на свои вечеринки, да и плевать я хотела на эти их вечеринки, на которых единственная жратва – это чипсы и крекеры с какими-то несъедобными наполнителями; зато жертвы жестокой судьбы, все эти бедняжки, которых мучают и насилуют мужья и сожители, все эти бедные сиротки, интервью с которыми приносят бешеные деньги, охотнее открывают душу и рассказывают о своих бедах толстой и некрасивой, чем стройной и хорошенькой. Видишь ли, в их глазах я – такая же неудачница, как они. И в чем-то они, черт, правы. Да, у меня есть квартира, вся из стекла и света, в самом дорогом районе Варшавы, в гараже стоит приличная «ауди», временами я бываю на тусовках, но… даже Кинга-Бездомная чем-то богаче меня. Ведь у нее по крайней мере есть ты, дружок.
А в моем мире дружбы не существует. Мой мир – это питомник акул. На мгновение замешкаешься – и они отгрызут тебе руку. Минута слабости – и они разорвут тебя в кровавые клочья.
Меня сейчас защищает моя тучность – эти сто с лишним кило веса. Глупо подкладывать свинью тому, кто и сам выглядит как свинья, не так ли, бурый? Завистники, возможно, и хотят меня сожрать, да я у них в пасти не помещусь. Но если раньше я хоть словом с кем-то могла обмолвиться в нашей дрянной столовке, то теперь все меня избегают, будто я прокаженная.
Ну ладно, кот, я признаю, что дело не только в толстой заднице. Я прокололась кое в чем другом. Боже, какой же я была дурой… Ну так что, еще по одной?
Вот тебе, Аська, еще рюмочка горькой, а котику – селедка из банки. Знаю, вкус у нее отвратительный, но больше никакой рыбы в гипермаркете не было. Да и разве будет нормальный человек в сочельник, за минуту перед закрытием магазина, покупать рыбные консервы и занюханную елочку? Только такая притрушенная, как я. Я ведь хотела забыть об этом сочельнике, веришь? Я гнала от себя мысль о рождестве – и, действительно, почти забыла. Понимаешь, кот, еще год назад у меня была семья: мама, папа, бабушка, два дедушки. А сегодня я одна-одинешенька. Пардон, грязнуля, но ты не в счет, и Бездомная – тоже.
Мне нужно выпить.
Ну ее в задницу, такую жизнь…
Чтоб меня черт побрал…
Ася опомнилась наутро: она так и спала на стуле, уткнувшись щекой в стол. Едва продрала глаза, распухшие от водки и слез. Кот сидел у своей миски, на которой лежала недоеденная селедка, и смотрел на женщину зелеными глазами, в которых не было совершенно никакого выражения. Ни одобрения, ни осуждения. Ася была за это благодарна, хотя не припоминала, как в ее квартире, сверкавшей чистотой, оказалось животное.
Что ж, об этом она подумает позже.
Она с трудом поднялась – ноги были ватные, – и потащилась в спальню. Хотела было, обессиленная, завалиться в постель, но, потеряв от неожиданности равновесие, оперлась о стену: ладно кот, но чужая женщина? Чужая женщина в ее спальне?
В мозгу Аси, одурманенном алкоголем, блеснуло какое-то просветление. Мысленно она связала присутствие кота и женщины в одно целое – и вспомнила о своем вчерашнем весьма альтруистичном приглашении, а вспомнив, облегченно вздохнула. Слава богу, это не пьяные галлюцинации…
Вернувшись в гостиную, она разложила диван, укрылась одеялами и под бесстрастным взглядом приблудного кота погрузилась в сон без сновидений.
Очередное пробуждение было уже более осознанным, но и гораздо более мучительным. Ася проглотила несколько таблеток от похмелья и, когда они наконец подействовали, заглянула в спальню. Кинга все еще спала.
Ася проворчала что-то о неблагодарных гостях, затем поправила на Бездомной одеяло, сползшее с худых плеч женщины, и вернулась в гостиную – накормить кота.
Наблюдая, как тот с удовольствием уминает кусок ветчинного рулета, Ася подумала: несмотря ни на что, первый день рождества начался вполне неплохо. Не завести ли и себе такого кота? А может, и этот бурый предпочтет крышу над головой и полную миску у нее, Иоанны Решки, вместо того чтобы голодать и мерзнуть где-то с Бездомной?
Кот, словно читая ее мысли, вдруг поднял голову, поглядел женщине прямо в глаза, продефилировал, подняв хвост наподобие антенны, в прихожую и, прежде чем Ася успела прогнать его окриком, написал ей в туфлю.
– Ты неблагодарная тварь! – проворчала Ася, неся туфлю в ванную.
Тем временем кот принялся мяукать под дверью спальни. Когда же Ася, продолжая ругаться себе под нос, приоткрыла дверь – скользнул внутрь, вспрыгнул на кровать и свернулся клубочком под боком у Кинги. Поглядывая на стоящую у входа Асю, бурый замурлыкал, недвусмысленно давая понять, что ни селедкой, ни ветчинным рулетом его не купишь.
Кинга с трудом приходила в себя. Нет, это не было пробуждение Спящей Красавицы: приподнять веки – улыбнуться солнечному лучу, ласкающему щеку, – с удовольствием зевнуть, потянуться и нажать на звонок, вызывая прислугу. Нет. Она вернулась к реальности, словно кто-то нажал на переключатель в мозгу: было off, стало on. Вот она уже сидит на постели, в страхе осматриваясь в незнакомой комнате, готовая схватить свои лохмотья и бежать, как только полицейский вцепится ей в плечо и рявкнет: «Убирайся отсюда, и немедленно!»
Сейчас, сейчас она вспомнит… Надо же, заснула она не где-то в углу на Центральном вокзале и даже не в своем укрытии, вырытом под старым сараем какого-то дачника. Она в нормальной человеческой спальне, в нормальном человеческом доме! Но как, черт побери, как она здесь оказалась?!
Бурый кот, который лежал до сих пор, свернувшись клубком, у ее ног, встал, потянулся, прошел танцующей походкой через всю кровать, обойдя колени женщины, затем лизнул свою новую хозяйку в руку и вопросительно мяукнул.
Этот кот напомнил Кинге обо всем – или почти обо всем. Да, она заперлась вместе с ним в мусорном отсеке, запивала снотворные таблетки водкой, украденной на бензоколонке («можете искать меня, сволочи, до второго пришествия!»), и собиралась уже навсегда отчалить в страну небытия, как тут заблудшая странница, она же добрая самаритянка по имени… Кася?.. Гося?.. – пригласила их обоих, ее и кота, на рождественский ужин. Состоялся ли этот ужин? – в этом Кинга уже не была так уверена. Оказалась ли она достаточно любезной и благодарной гостьей? – о, вряд ли. С того момента, как она ступила на порог квартиры Каси – то бишь Госи, – Кинга не помнила ровным счетом ничего.
Изумленный и в то же время смущенный взгляд женщины остановился на стопке одежды, аккуратно сложенной на кресле у кровати. Чистая, пахнущая стиральным порошком и ополаскивателем куртка, обе рубашки, свитер, безрукавка, платок… все выглядело как новенькое. Ну, или почти новенькое.
Кинга окинула взглядом себя: на ней была пижама из первосортного хлопка. Такой вещи у нее точно не было. Вероятно, Кася – то бишь Гося – ее Кинге одолжила. Но как?! И когда?! И еще волосы, волосы Кинги, пахнущие хорошим шампунем… Чистое тело, гладкая кожа… Может, это какой-то шикарный публичный дом, а вовсе не жилище святой Францишки [1]?!
