Бездомная - Михаляк Катажина (читать книги бесплатно полные версии .TXT, .FB2) 📗
Она встала, пошатываясь – ноги подгибались, – и направилась было к двери, как послышался стук и кто-то, не ожидая ответа, нажал на ручку. Не то Кася, не то Гося вошла в спальню и… просияла:
– Кинга! Ты проснулась! Наконец-то! Я уж думала вызывать врача.
– Врача? Зачем? – решилась спросить Кинга, вглядываясь в стоящую перед ней женщину.
– Ты спала двое суток! Проспала и сочельник, и рождество.
Кинга вытаращила глаза. Дыра в памяти оказалась больше, чем она предполагала.
Тем временем хозяйка продолжала:
– Ты была бухая в дым. Я даже боялась, что еще немного – и ты и впрямь начнешь дымиться… Да я шучу! – засмеялась хозяйка, заметив выражение лица гостьи. – А если серьезно, то в кармане твоей куртки я нашла вот это. – Протянув руку к полке, на которой ровными рядами стояли книги – видно, что их никогда не читали, – она показала Кинге горсть таблеток. Где-то половина того, что Кинга в вечер сочельника успела проглотить, пока не помешал бурый кот. – Итак, надралась ты в стельку, стоял мороз минус сто пятьдесят, а в кармане у тебя был целый склад таблеток; если соединить эти три факта – что получается? Ты хотела покончить с собой?
В серых глазах не то Каси, не то Госи блеснул какой-то огонек – и это был недобрый огонек. Это не было обыкновенным человеческим любопытством (все-таки не каждый день мы спасаем неудавшихся самоубийц, и поинтересоваться причинами их поступка вполне естественно!); нет, женщина, давшая Кинге временное пристанище, казалась возбужденной. И это вовсе не было возбуждение лесбиянки при виде молодой красивой женщины в нижнем белье (как раз это бы Кингу не особенно шокировало); глаза у не то Каси, не то Госи были словно у акулы, чующей кровь.
– Тебе осточертело спать на вокзалах? – попыталась догадаться она. – Ты все потеряла и устала от всего? – В ее голосе даже прозвучало сочувствие.
Искреннее это сочувствие или притворное, Кинга пока не знала. Но еще узнает. Как выяснила, что именно с этой не то Касей, не то Госей изменял ей, Кинге, ее мерзавец-бывший – именно тогда, когда он больше всего был нужен ей. А что, если изменял он ей с самой свадьбы? Что, если Ася (фу ты, наконец она вспомнила имя своей «благодетельницы»: значит, таблетки и водка не сожрали ее мозг окончательно) – если Ася была у него не первой и не последней? Бабник останется бабником. Его ничего не изменит, а уж время и подавно. Так и будет иметь все, что движется, пока сам не впадет в старческий маразм. Да, Ася – если верить записям в тайном блокнотике пана Круля – была одной из многих.
Хозяйка квартиры с нетерпением ждала ответов, а Кинга глядела на нее с пренебрежением и в то же время с сочувствием. Интересно, Ася и до сих пор пользуется благосклонностью Кшиштофа Круля – даже сейчас, когда смахивает уже не на соблазнительную стройную нимфу с берегов лесного озера, а на солидных размеров бегемотиху? Может, бывший муженек Кинги вот-вот зайдет на праздничный завтрак и они чинно потрапезничают втроем, любезно передавая друг другу тарелку с копченостями и корзинку с нарезанным хлебом?
Она прыснула со смеху – ничего не могла поделать с внезапным приступом веселья.
Ася с подозрением смотрела на нее. Рука, державшая таблетки, сжалась в кулак и опустилась.
– Да, я действительно устала от всего, – наконец выдавила из себя Кинга. – Я чертовски устала от того, что мой муж сношается с другой. С кем именно? С тобой.
Женщина отпрянула назад, словно ее ударили по лицу.
– Я… не знаю, о чем ты говоришь, – прохрипела она: в горле внезапно пересохло. – У моего партнера не было жены. У моего бывшего партнера, – поправилась она, хотя вовсе не была обязана оправдываться перед этой чокнутой.
– Была у него жена, была. И она узнала о вас – разумеется, случайно и в совершенно неподходящий момент, найдя твою фотографию в его бумажнике, а затем прочитав нежные и весьма нескромные эсэмэски, адресованные «горячей киске». Умоляю тебя, не делай такое лицо! Неужели Кшиштоф Круль не признался, что женат? Ведь в своем проклятом бумажнике он носил и мою фотографию!
Ася, бледная как мел, помотала головой. Она вдруг осознала: выходит, это из-за нее Бездомная наглоталась таблеток, и если бы не случайность – этот дурацкий мусор, который Асе взбрело в голову вынести в полночь, – эта женщина, быть может, уже была бы холодным трупом, и соседские мужчины с грустными лицами наутро выносили бы ее из мусорного отсека…
Ася тяжело оперлась о стену, чувствуя, что сейчас потеряет сознание.
Но… вдруг выпрямилась. Это же было так давно! Если бы измена мужа подтолкнула Кингу к самоубийству – вряд ли она стала бы ждать столько времени, чтобы привести свое отчаянное решение в исполнение!
– Послушай, я не знала, что он женат, – произнесла она, обращаясь к Кинге, молча смотревшей на нее. – О жене он и словом не заикнулся. Думаешь, если б я знала о тебе, то встречалась бы с этим типом?
– Думаю, что да, – напрямик ответила Кинга. – Ты же была в нашей спальне. Пользовалась моей косметикой и моим халатом. Видела на комоде наши свадебные фотографии. И мою фотографию, когда я была… – Она вдруг подавилась словом, которое собиралась сказать; но спазм в горле быстро прошел – отчаяние вытеснил гнев. – Да, Иоанна Решка, ты все это видела, но плевать хотела.
Обойдя ее, Кинга схватила стопку своих вещей и пошла в ванную, намереваясь переодеться, швырнуть на пол эту славную мягкую пижамку, уйти и больше никогда не возвращаться в эту квартиру, красивую и пустую, как серые глаза Аси в эту минуту.
Но мгновение спустя она услышала стук в дверь: даже не стук – грохотанье.
– Слушай, Кинга, он ведь говорил, что ты съехала с квартиры! Что ты его бросила и вы разводитесь! Пожалуйста, не считай меня бездушной стервой, которая ворует мужей у других женщин! Прошу тебя, дай шанс все объяснить! Как-то… искупить вину! Я ведь спасла тебе жизнь не для того, чтобы ты…
«Чтобы ты сейчас ушла отсюда и повторила попытку», – хотела закончить она, но дверь с шумом открылась: за ней стояла не Кинга – фурия.
– Ты думаешь, я тебе за это благодарна?! За то, что ты спасла мою жалкую, ничтожную жизнь?! Ты ошибаешься! Слышишь? Ошибаешься! Я ненавижу тебя за то, что теперь я снова окажусь на улице, что буду копаться в мусорках и спать в норе, устланной старыми вонючими тряпками! Ненавижу тебя, понимаешь ты это?! Даже если бы ты не сношалась с тем негодяем, который до недавнего времени назывался моим мужем, я бы все равно тебя ненавидела – как раз за то, что ты спасла мою чертову жизнь!
Отступив два шага, она тяжело опустилась на край ванны и расплакалась – больше от злости, чем от обиды.
Ася стояла в дверном проеме, беспомощно опустив плечи: она понятия не имела, что ей делать. Первым инстинктивным желанием было обнять Бездомную за плечи и прошептать нечто вроде «все как-нибудь уладится», но, похоже, за этот жест и эти слова она рисковала получить по морде. Поэтому сказала она нечто совсем иное:
– Тебе не обязательно туда возвращаться.
И сама удивилась простоте своих слов. Черт, это ведь совсем нетрудно! Подыскать Кинге маленькую квартирку, найти какую-нибудь работу – она ведь не станет привередничать? – поднять ее с дна человеческой жизни, вернуть достоинство и место в приличном обществе. Даже если Кинга больна СПИДом – а этого Ася втайне опасалась, – даже тогда она сможет, по крайней мере, убирать в квартирах! В перчатках, разумеется, чтобы не навредить ни себе, ни другим, – но ведь можно найти работу и для ВИЧ-позитивных! Да, блин, это идея! И она должна как-нибудь поделикатнее предложить это Бездомной!
Кинга утерла лицо полотенцем, потянулась за своей рубашкой и подняла глаза на хозяйку, приглядывающуюся к ней со странным выражением лица. На этот раз в акульих глазах Аси был уже не голод, а… Впрочем, Кинга предпочитала не задумываться о том, что было в голове у пани Решки.
– Послушай… – начала хозяйка. – Выходные еще не закончились. Останься хотя бы до завтра. Мы тебя немного подкормим… а если и не тебя, то хотя бы твоего кота, – быстро добавила она, заметив выражение лица Бездомной. – Отдохнете оба в теплом и сухом месте, наберетесь сил…
