Эта сука, серая мышь - Сафронова Ника (читать книги бесплатно .txt, .fb2) 📗
Через секунду вновь появилась Оксанка, юркнувшая назад с таким видом, будто была застукана за невероятно пакостным дельцем.
– Да-а, робяты! – вполголоса сказала она. – Страсти накаляются!
Все тут же стали закидывать ее вопросами: что, да как, да почему?.. Но она только отмахивалась:
– Да ладно вам! Чижову, что ли, не знаете? Прорвется! И прорвалась!
Они с Мишей вернулись через некоторое время, уже вполне миролюбиво обсуждая какую-то тему. Оксанка в тот момент как раз сидела у крокодилицы (как она называет за глаза Веронику). Упрашивала отпустить ее вместе со мной.
В общем все устроилось наилучшим образом. Страсти по Ирине улеглись. Крокодилица отпустила Дорохову на все четыре стороны. Да еще, в отличие от меня, не поставила никаких временных ограничений.
В ночь накануне отъезда мы сидели с Оксанкой в моей комнате и комплектовали вещи по разным пакетам.
– Так, термос и диски – в салон! – распределяла я. – Да! И прихвати еще вон ту подушку. Вдруг захочешь вздремнуть в дороге.
– Кто? Я?! Смеешься, что ли? Да мне впору с собой памперсы брать, а ты тут с какой-то подушкой!.. Эх, хорошо было бы прицепиться на тросу к рейсовому автобусу до Воронежа! – мечтательно сказала Оксанка.
– Да ладно тебе, зайчонок. Сама дотрясусь как-нибудь. Тем более что нам после Воронежа еще километров тридцать ехать. Мои ведь не в самом городе живут.
– А как там, кстати, мамина бабушка себя чувствует?
– Да так-то нормально. Не видит только совсем ничего. Лет десять назад хотя бы силуэты могла различать. Сейчас и этого нет.
Оксанка покачала головой:
– Как же так получилось, что она ослепла?
– Не знаю. Как-то ни с того, ни с сего. В один день померкло все перед глазами. Как будто свет выключили. А ведь она тогда, наверное, наша с тобой ровесница была.
– Вот ужас-то! Ты представь! В тридцать лет ослепнуть!.. Врагу не пожелаешь! – Оксанка суеверно перекрестилась.
– Чего это вы тут попритихли? А, девчат? – Папина бабушка возникла, как всегда, неожиданно; мы с Оксанкой едва не поседели. – Ложились бы уже. Вставать-то вон в какую рань! Матери-то нет, будить некому! Я ведь не слышу ни шута!
– Сейчас, бабуленька! Сейчас будем ложиться. – Мне хотелось упихать бабушку еще до того момента, как она начнет цепляться к Дороховой.
– А ты чего это, цыганка, сердитая такая? Сгорбилась вся…
– Да это я, баба Вера, не от сердитости сгорбилась.
– От чего ж еще?
– От рождения.
– Ишь, – усмехнулась бабушка, – от рождения! По мужикам надо было меньше таскаться!
Оксанка, вздохнув, закатила глаза.
– Иди, бабуленька, иди! Нам ложиться пора!
Я уже практически прихлопнула за бабушкой дверь. Но в зазоре нарисовался мысок ее тапка.
– Глядите мне! С дальнобойщиками никаких оладушек! А то понаволочете заразы!..
Выговорившись, старушка убрала из проема свою конечность, и я аккуратно притворила за ней.
– Олд бич! – тяжело и уже практически не шифруясь, бухнула Оксанка.
– Я все слышала! – донеслось до нас из прихожей. Дорохова обескуражено втянула голову.
– Вот тебе и ни шута!
Подъем в половине пятого утра дался мне легко. Чего нельзя сказать о моей подруге. Что я только не делала, как только ее не тормошила! В конечном счете взяла и с разбегу плюхнулась ей на загривок.
Только после этого Оксанка оторвала от подушки измятое лицо.
– Че? Война началась?
– Вставай, соня! Ехать пора!
– Встаю! – покорно кивнула Оксанка.
Пока она умывалась, я успела приготовить в дорогу кофе, залить его в термос. А также пометать на стол что бог послал.
Оксанка вышла посвежевшая, но все еще не полностью собранная: в джинсах и лифчике.
– Слушай, Поль, дай мне какую-нибудь майку! А то у меня свитер колючий до невозможности!
– Ага! Сейчас дам! – Я вытерла салфеткой пальцы, перепачканные сливочным маслом, и тут же заинтересовалась висящим на шее Оксанки пучеглазым монстриком. – Ой, зайчонок! Что это у тебя за штучка такая любопытная?
– Это? Древнекитайский оберег. Мне его ДДА подарил, когда услышал, что я с тобой в одной машине поеду.
– Зайчонок, как же он в тебя влюблен! Мне прямо завидно, честное слово! Ты бы присмотрелась к нему.
– А чего мне к нему присматриваться? Гуманоид он и в Африке гуманоид. Мне кажется, им с пульта управлять можно: ДДА, прием! Ваше гравитационное поле повреждено! Прием!..
– Ужас! С тобой же просто невозможно общаться! Бедный Лешечка!
Негодуя, я отправилась на поиски майки…
В пять с копейками мы наконец-то выдвинулись. Я, погрузив часть вещей, уже сидела в машине, прогревалась. Оксанка вышла следом, неся в каждой руке по баулу. С такого расстояния, как сейчас, она была похожа на юношу. Совсем молоденького пацанчика. Высокая и стройная, как тополек. Коротко стриженная. Слегка взъерошенная. У Оксанки огромные, выразительные глаза и чувственный рот. Она способна нравиться мужчинам такая, как есть. Без грамма косметики. Без малейшего намека на кокетство.
Иногда я ловлю себя на мысли, что если была бы мужчиной, то тоже, скорее всего, увлеклась бы Дороховой… А может, и нет. Может, тогда бы меня привлекали более округлые формы.
– Ну чего застыла там? Дверь-то, может, откроешь? – постучалась Оксанка в пассажирское окошко.
Встрепенувшись, я откупорила пимпочку, и Оксанка проворно юркнула в салон.
– Ну и дубняк! – подула она в ладони. – Брр! – Достала из кармана куртки маленькую стальную флягу, сделала полноценный глоток. – Ну? Поехали!..
Мы тронулись.
МКАД в этот час была совершенно пустой. Впрочем, по ней до съезда на трассу «Ростов – Дон» нам предстояло проехать всего ничего. Мы изящно вошли в поворот. И вот уже перед нами легли большущие буквы, выведенные белым по уходящему вдаль полотну. М4. И стрелка вперед.
Меня вдруг охватил такой бешеный азарт. Вот она – летящая нам в лицо ночная дорога! Свобода! Свобода!
Я уселась поудобней и что есть силы вдавила педаль газа. Нужно оторваться, пока все еще спят! Нас не догонят!
Видимо, Оксанка поняла, что происходит в моей душе, по раскрасневшемуся лицу.
– О, my God!.. – жалобно простонала она и как-то странно заперебирала ногами…
Через пару часов поток стал плотней. И моя подруга принялась поминутно дергаться:
– Осторожно, Поля! Ты разве не видишь? Маршрутка справа!
– Ну и что?
– Как это что? Да маршруточники же все как один серийные убийцы! Не знала? Так! А теперь подальше от этой синей тестеры! Подальше, подальше, я тебе говорю!
– Зачем?
– Там за рулем Лукашенко в парике. От него чего угодно можно ожидать!
Оксанка неутомимо вертела головой, высматривая все новые и новые опасности:
– Вот, елки зеленые! Еще и «Волга» прется! У-у, да там еще и очки с усами рулят! Это все! Это явная смерть!..
В такой нервной обстановке к полудню мы успели добраться только до середины Тульской области. Обе мы жутко устали, а главным образом проголодались. Решили сделать привал.
Дорожная кафешка, чем-то отдаленно напоминающая притон вампиров из фильма «От заката до рассвета» имела свою парковочную стоянку. Сюда мы и вкатили под дикие радиозавывания: «Ая-я-я-я-я-яй, убили негра… Ая-я-я-я-я-яй, ни за что ни про что… суки замочили…»
– Фу, что за муть передают? – возмутилась я.
– Выпуск криминальных новостей из Эфиопии, видимо, – вырубая магнитолу, предположила Оксанка.
Я аккуратно затесала ласточку между фур. Прихватила термос для пополнения. И мы пошли обедать.
Мы сидели возле самого окна. Я ела фасолевый суп. А Оксанка брезгливо перекладывала надкушенную тефтелю то на стол, то в салфетку, то на пол – перед рыжим котенком.
– Когда планируешь ремонт закончить? – спросила я.
– Кушай-кушай, маленький. Пронесет тебя, но ты не расстраивайся… Да не знаю, как деньги будут.
– Какая же ты молодец, зайчонок! Такую грандиозную перепланировку сделала! Я бы ни за что не додумалась так стену перенести! Комната просто огромная получилась!
