Тайна Тюдоров - Гортнер Кристофер Уильям (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗
– Тебе нужен врач, чтобы извлечь наконечник. Найди кого-нибудь как можно скорее. Иначе рана загноится. Вставай. – Я протянул ему руку. – Я помогу тебе сесть в седло.
Стоукс явно был изумлен:
– Ты лежал здесь в засаде, чтобы всадить в меня стрелу. А теперь любезно усаживаешь меня на коня? Должно быть, это правда. Ты точно из них. Такой же чокнутый, как старик Генрих.
– Молчи. Ни слова больше.
Стоукс жалобно постанывал, пока я держал ему стремя и помогал усесться в седле. Он натянул поводья и покрутился на месте. Его взгляд пылал такой ненавистью, что было ясно: он собирается ранить меня куда больнее, чем жалкие стрелы.
– Твоя мать… – начал он, не скрывая злобной радости. – Мать герцогиня утаила твое появление на свет. Сама Мария умерла родами. Беременность была тайной для всех, кроме старшей дочери. Мария Саффолк с ума сходила от страха, заклинала дочь не выдавать ее. Супруг тоже ничего не знал, они к тому времени уже не жили вместе, Саффолк все больше пропадал при дворе. Но в последние часы перед родами что-то произошло. Вероятно, только повитухе известно, в чем было дело. Твоя мать почему-то перестала доверять дочери. Моей госпоже передали, будто ты родился мертвым. Она распорядилась поскорее избавиться от тела. Знай она, что ты выжил, прискакала бы из Уайтхолла и удавила тебя собственными руками. Ты имеешь право на все, чем она владеет, – на титул, земли, место при дворе и престол. Ты тот самый наследник, которого так и не дождался Чарльз Брэндон. Тебе принадлежит все причитающееся герцогу Саффолку. Поразмысли над этим, когда будешь скрести конюшни.
– В следующий раз, – бесстрастно произнес я, – пощады не дождешься.
– Ты тоже, – заверил он. – На твоем месте я бы поостерегся. Она узнает, что ты жив, и тебе придется куда хуже, чем мне.
С этими словами он развернулся и ускакал. Оставшись в одиночестве, я упал на колени рядом с лужей крови.
Фрамлингем
Глава 25
«Любой человек, вне зависимости от происхождения, заслуживает знать, кто он и откуда».
Во время бешеной скачки слова Сесила эхом отдавались в моем сознании. Ближе к ночи я решил дать передохнуть Шафрану. Выбрав в лесу подходящую прогалину с мелководным ручейком, я снял с коня седло и уздечку, обтер его бока тряпкой и отпустил щипать траву:
– Отдыхай, друг мой. Заслужил.
Сам я уселся среди папоротника и вытащил из сумки золотой лепесток с рубином. Теперь понятно, что он означает. Я боролся с желанием отшвырнуть вещицу прочь и забыть навсегда о ее существовании. Но кого я этим обману? Уж точно не себя.
Если Стоукс не лгал, пути назад нет. Я должен узнать всю правду. Мне предстояло понять и принять нечто необъятное и слишком важное. Я в долгу перед самим собой – хотя бы за те бесконечные детские попытки понять, кто я. И я в долгу перед женщиной, что спасла мне жизнь, – перед мистрис Элис. Она откуда-то знала все и сумела уберечь меня от сестры-убийцы.
Лепесток блестел на моей ладони. Я – Тюдор. Один из них, сын младшей сестры Генриха VIII, брат герцогини Саффолк, дядя Джейн Грей, двоюродный брат королевы Марии. И Елизаветы. В наших жилах течет одна кровь.
На глаза навернулись слезы. Как она выглядела, моя мать, которой я никогда не видел? Была ли она красива? Может быть, у меня ее глаза, нос или рот? Почему она носила меня втайне? Чего она боялась, скрывая меня? И что произошло бы со мной, будь она жива? Роза Тюдоров… знак розы.
Я размахнулся. Выбросить лепесток, никогда не говорить о нем ни единой душе. Лучше оставаться слугой на конюшне, бастардом и найденышем, чем родиться втайне, расти в забвении и всю жизнь провести в тени и страхе, скрывая от всех правду. И все же я не решался разжать пальцы. Этот лепесток таил в себе нечто, неразрывно связанное со мной. Он был частью меня, и я не мог отказаться от этой части. Да поможет мне Бог.
Я завернул вещицу в надушенный платок Кейт и затолкал обратно в сумку. Мои пальцы наткнулись на сборник французских псалмов, похищенный из библиотеки Дадли, и я неожиданно приободрился. Все-таки, кроме злополучного лепестка, есть еще кое-что на память о мистрис Элис.
Прикончив остатки черствого хлеба и сыра, я улегся на папоротник и смежил веки. Заснуть не получалось. Мне все мерещилась морщинистая рука, что вложила в мою ладонь подарок чрезвычайной ценности.
На горизонте лишь брезжил рассвет, а я уже продолжал свой путь через поля, усеянные увядшими золотыми ирисами. Я запретил себе думать обо всем случившемся. Так я добрался до реки Орр. На крутом противоположном берегу возвышался замок Фрамлингем. Все его тринадцать башен и громадные стены окружали три крепостных рва. Охотничий парк издали напоминал стальное море. Переправившись через реку, я понял, что иллюзию создавали сотни пушек и мушкетов, сваленные в кучи булыжники, срубленные и ободранные деревья. Я позволил Шафрану перейти на легкий галоп – он уже чуял конюшни, овес и долгожданную передышку.
Стража остановила меня на подъезде к замку. После не слишком любезного допроса меня заставили спешиться, назвать свое имя и ждать дальнейших распоряжений. Наконец страже доложили, что Рочестер приказал мне явиться в замок. Взвалив сумку на плечо и взяв под уздцы Шафрана, я устало поплелся к далекому строению, заслонявшему собой полнеба. На меня никто не обращал внимания, люди вокруг были поглощены работой. Слышалась грубая брань вперемешку с собачьим лаем, мычанием коров и возгласами мальчишек и женщин.
Как ни странно, я чувствовал душевный подъем. За короткое время в замок стянулось множество простолюдинов и солдат окрестных лордов, готовых сражаться за свою законную королеву. Меньше чем за семьдесят два часа Марии удалось собрать армию. По крайней мере, здесь все шло по плану.
Во внутреннем дворе было не протолкнуться. Среди множества людей я заметил спешившего мне навстречу Рочестера. Он обливался потом, но в целом выглядел совсем другим человеком.
– Мастер Бичем! – Он радостно потряс мою руку. – Мне доложили, но я сначала не понял, что это вы. По счастью, ваши друзья оказались рядом. Оставьте лошадь конюхам и пойдемте со мной. Ее величество жаждет видеть вас.
За спиной Рочестера раздетые по пояс и страшно перемазанные Перегрин и Барнаби были заняты важным делом: толкали пушку к кузнецу для починки. Поймав мой взгляд, они оживленно замахали руками. Я рассмеялся.
– Как я рад, что вам удалось спастись, – искренне сказал я Рочестеру.
– О, все могло быть иначе, если бы не вы. Мы обязаны вам многим. После того как мы разделились, люди Роберта Дадли преследовали нас долгие мили, пока не поняли свою ошибку. Затем он повернул и устремился за нами. Но, Создателю, его схватили.
Улыбка сползла с моего лица.
– Схватили?
– Да. Разумеется, вы пока не знаете.
Рочестер вел меня к зданию из красного кирпича, по обе стороны от которого располагались фахверковые жилые помещения.
– Похоже, лорд Роберт понял, куда мы направляемся, и решил привести подкрепление. Он думал, у нас не хватит сил, чтобы выдержать осаду. – Рочестер хмыкнул. – Признаться, мы и сами не ожидали, что сын старого Норфолка ждет нас здесь с целой армией. Но он ждал, а минувшей ночью подтянулись еще пять тысяч. Молва о бедственном положении королевы шла впереди нее, и вот полюбуйтесь! Люди прибывают сюда со всей Англии. Словно сам Господь взирает на нее с небес.
– Воистину, – согласился я. – Вы упомянули лорда Роберта…
Я не мог не думать о Елизавете, о том, как она стояла передо мной в той комнате. «Мне не хотелось бы, чтобы он пострадал», – сказала она тогда. Удивительно, но и мне не хотелось бы. Возможно, из-за того, что Роберт приходился мне кем-то вроде брата. К тому же Елизавета права, – конечно, он был Дадли до мозга костей, но в этом не было его вины. Роберт лишь жертва своего происхождения.
– Он добрался до Кингс-Линна, – откликнулся Рочестер. – К тому времени несколько из его людей откололись. Прибыв на место, он обнаружил, что его солдаты тоже разбежались. Ему пришлось скрываться самому. Он нашел убежище на кладбище Святого Эдмунда. Его посланник ускользнул, но сам он был схвачен бароном Дерби. По иронии судьбы он пытался спрятаться в руинах того самого аббатства, которое некогда разрушил его отец.
